Вспомогательные полицейские формирования. Прибалтийские и украинские легионы. РОНА, РННА, ОУН-УПА
С утверждением в западных районах СССР, включая территорию Беларуси, оккупационного режима были созданы части батальонного звена, находившиеся целиком под немецким контролем, и использовавшиеся для охраны военных и хозяйственных объектов, лагерей военнопленных и гетто, а также для борьбы против партизан. Они подчинялись различным военным и полицейским инстанциям и даже не имели общего наименования. Так, например, прибалтийские формирования, действовавшие в армейских тыловых районах, назывались «охранными отрядами», а в тыловом районе группы армий «Север» – «отрядами вспомогательной полиции». Формирования из представителей славянских национальностей считались в группе армий «Юг» «вспомогательными охранными командами» («хиви»), в группе армий «Центр» – «службой порядка», а в группе армий «Север» – «боевыми отрядами местных жителей»[427].
В ноябре 1941 г. все сформированные в рейхскомиссариатах «Остланд» и «Украина» охранные и полицейские части были объединены в так называемую вспомогательную службу полиции порядка («шума»), весь личный состав которой делился на 4 категории: «индивидуальная служба» (Schutzmannschaft-Einzeldienst) по охране порядка в городах и сельской местности, именовавшаяся в первом случае охранной полицией (Schutzpolizei), а во втором – жандармерией (Gendarmerie); батальоны вспомогательной полиции (Schutzmannschaft-Bataillonen – шутцманшафт), среди которых выделялись фронтовые, охранные, запасные, а также немногочисленные саперные и строительные; пожарная охрана (Feuerschutzmannschaft); вспомогательная охранная служба (Hilfsschutzmannschaft), создававшаяся по особому требованию германских властей команды для выполнения каких-либо хозяйственных работ, охраны лагерей военнопленных и т.д.[428] Организационно все эти структуры подчинялись созданным по территориальному принципу управлениям германской полиции порядка, а в конечной инстанции – шефу германской полиции и СС рейхсфюреру Г. Гиммлеру. Таким образом, всего было сформировано 178 батальонов «шума» (73 украинских, 45 латвийских, 26 эстонских, 22 литовских, 11 белорусских и 1 польский)[429].
Для того чтобы придать этим вспомогательным силам определенную стройность, распоряжением рейхсфюрера СС Г. Гиммлера от 6 ноября 1941 г. для восточных местных охранных полицейских формирований была введена особая нумерация. Так, формированиям Высшего начальника СС и полиции Россия-Север (группа армий «Север» и рейхскомиссариат «Остланд») были присвоены номера от 1 до 50 (по округам): Литва – 1 – 15, Латвия – 16 – 28, Эстония – 29 – 40, Беларусь – 41 – 50, Россия «Центр» – 51 – 100, высший начальник СС и полиции Россия-Юг (группа армий «Юг» и Рейхскомиссариат «Украина») – 101 – 200. Этим же постановлением за украинскими охранными полицейскими батальонами № 41 и № 42, которые были созданы в Минске, сохранялись их названия. Вновь созданным однономерным батальонам добавлялись обозначения 1Е, 2Е, ЗЕ и т.д.[430]
Особый интерес среди выше перечисленных категорий вспомогательной службы полиции порядка представляют батальоны вспомогательной полиции (шутцманшафт). В немецкой системе правопорядка их аналогом являлись так называемые военизированные полицейские батальоны и полки, которые в больших количествах действовали на оккупированных советских территориях.
Одними из первых на территории Беларуси стали действовать шутцманшафт-батальоны, созданные из представителей украинской национальности. Например, в августе 1941 г. батальон в количестве 481 человека прибыл в Минск. Располагался в бывшей артиллерийской школе на Комаровке. Первоначально назывался 1-м батальоном, а несколько позже здесь же был организован 2-ой батальон, который назвали «рабочим батальоном». Позднее 1-й был переименован в 41-й (лейтенант А. Яловой), а вновь созданный – в 42-й (лейтенант Крючков). В оба батальона входило 1 086 чел.[431].
Кроме того, осенью – зимой 1942 г. на территорию Беларуси прибыли 102-й, 115-й и 118-й украинские полицейские батальоны, которые в конце 1943 г. получили новую нумерацию (61-й, 62-й, 63-й). Первый из них дислоцировался, как видно из дневника боевых действий 23-го немецкого полицейского батальона, 24 октября 1942 г. в Поставах. 3 ноября 1942 г. украинская полицейская рота была переброшена в д. Козяны, севернее Постав, где спустя день подверглась нападению партизан и потеряла убитыми 20 человек. В мае 1943 г. 102-й батальон принимал участие в операции «Коттбус»[432].
Создание белорусских шутцманшафт-батальонов проходило в три этапа: в июне – августе 1942 г., сентябре-октябре 1943 г. и в феврале – марте 1944 г. В результате к апрелю 1944 г. было сформировано 11 батальонов, 1 артиллерийский дивизион и 1 кавалерийский эскадрон «шума»[433]. В частности, на территории Витебской области в Глубоком действовал полицейский батальон № 64[434]. Динамика численности личного состава этих батальонов была следующей: 20 декабря 1943 г. – 1 481, 30 января 1944 г. – 1 499 и, наконец, 29 февраля 1944 г. – 2 167 человек[435].
По штатному расписанию каждый батальон должен был состоять из штаба и 4 рот (по 124 человека в каждой), а каждая рота – из 1 пулеметного и 3 пехотных взводов. Иногда в состав батальона входили также технические и специальные подразделения. Как можно убедиться на примере белорусских батальонов, штатная численность личного состава в 501 человек на практике колебалась от 200 до 700. Как правило, батальоном командовал местный доброволец из числа бывших офицеров Польской или Красной Армии. Тем не менее, в каждом из них было 9 человек немецкого кадрового персонала: 1 офицер связи с немецким полицейским руководством и 8 унтер-офицеров. Интересно, что срок службы в таком батальоне определялся специальным контрактом и составлял шесть месяцев. Однако зачастую этот срок автоматически продлевался. Командные кадры для батальонов «шума» готовили открытые в декабре 1941 г. минские курсы по переподготовке полицейских. Позднее, в мае 1942 г. при них была открыта школа унтер-офицеров полиции.
Бойцы белорусской «шума» носили стандартную униформу вермахта или немецкой полиции. В начале 1943 г. для личного состава этих батальонов (а затем и для всех остальных ветвей вспомогательной полиции) были разработаны специальные знаки различия, которые значительно отличались от «полосок» и «уголков» персонала индивидуальной службы. В целом это были: эмблема для ношения на головном уборе – свастика в лавровом венке; эмблема для ношения на левом рукаве кителя – свастика в лавровом венке и в обрамлении девиза «Верный-Храбрый-Послушный»; погоны черного цвета, на которых была вышита свастика; черные петлицы, на которых размешались серебристые «уголки» и «звездочки», свидетельствующие о звании их владельца[436].
Отдельно следует отметить деятельность литовских, латышских и эстонских полицейских батальонов. Эти формирования начали создаваться в прибалтийских республиках стихийно в первые же дни войны по инициативе местных националистов. Один из таких литовских батальонов начал формироваться в Каунасе в конце июня 1941 г. Первоначально он назывался батальоном национального труда (командир был А. Буткунас, заместитель – майор А. Импулявичюс). В батальон добровольцами поступали бывшие полицейские, военнослужащие литовской армии, участники антисоветских формирований и др. В начале августа батальон был переименован в батальон вспомогательной полицейской службы. Позднее из него было сформировано два батальона, получившие название батальонов вспомогательной полицейской службы: 1-й возглавил майор К. Шимкус, 2-й – А. Импулявичюс. 6 октября 1941 г. 2-й батальон в составе 23 офицеров, 464 унтер-офицеров и рядовых прибыл в Минск, где принял активное участие в массовых расстрелах еврейского населения на территории Минской области, в борьбе против партизан, в несении караульной службы. В феврале 1942 г. батальон был переименован в 12-й литовский полицейский батальон. Он подчинялся начальнику полиции порядка Беларуси, где и находился до конца оккупации[437].
Сведения о первых латышских полицейских батальонах относятся к началу 1942 г. Так, на 1 июля 1942 г. на территории Беларуси действовало четыре батальона: 18-й (количество – 395 чел., командир хауптман Зихерт, место дислокации – Столбцы), 24-й (количество – 433 чел., командир хауптман В. Борхардт, место дислокации – Станьково), 26-й (количество – 392 чел., место дислокации – Бегомль – Плещеницы) и 266-й «Е» (количество – 682 чел., командир хауптштурмфюрер Вихманн, место дислокации – Минск). К концу года из Латвии в Ганцевичи прибыл ещё один – 271-й[438].
В «Положении о местных вспомогательных формированиях на Востоке», изданном в августе 1942 г., представители тюркских народностей и казаки выделялись в отдельную категорию «равноправных союзников, сражающихся плечом к плечу с германскими солдатами против большевизма в составе особых боевых частей»[439]. Так, в Кировограде С. Павлов, руководствуясь декларацией германского правительства от 10 ноября 1943 г., приступает к созданию «Казачьего Стана». Под его командование, получившего звание «походного атамана», стали прибывать казаки почти со всего Юга России. В июне 1944 г. Казачий Стан был передислоцирован в район городов Барановичи – Слоним – Ельня – Столицы – Новогрудок. В июле 1944 года Стан на короткое время переместился на территорию Польши в район Белостока. В итоге 18 мая 1945 г. капитулировал перед британскими войсками, пленные казаки были размещены в нескольких лагерях, а позднее выданы советскому командованию по решению Ялтинской конференции[440].
В целом, на территории Беларуси, по данным на 1 июля 1942 г., находилось 15 шутцманшафт-батальонов общей численностью более 7,5 тыс. человек. По данным на 29 февраля 1944 г. HSSPF России «Центр» и Беларуси подчинялось 34 276 человек. Из них – начальнику СС и полиции порядка Беларуси 26 597 человек, в том числе 3, 12, 255 (литовские), 271 (латышский), 47, 57, 61, 62, 63 (украинские), 48, 49, 60, 64 – 67 (белорусские) полицейские батальоны, начальнику СС и полиции «Припять» 2 310 человек. По данным на 30 марта 1944 г. на территории Беларуси находилось всего 23 шутцманшафт-батальонов (3 литовских, 1 латышский, 6 украинских, 8 белорусских, 5 казачьих)[441].
Весной 1942 г. под эгидой СД возникла организация «Цеппелин», занимавшаяся подбором добровольцев из лагерей военнопленных для агентурной работы в советском тылу. Наряду с передачей текущей информации в их задачи входили политическое разложение населения и диверсионная деятельность. При этом добровольцы должны были действовать от имени специально созданных политических организаций, якобы независимо от немцев ведущих борьбу против большевизма. Так, в апреле 1942 г. в лагере военнопленных в г. Сувалки был организован Боевой союз русских националистов (БСРН), который возглавил подполковник В. Гиль (бывший начальник штаба 229-й стрелковой дивизии), принявший псевдоним «Родионов».
Для того чтобы как-то использовать добровольцев до их отправки за линию фронта и одновременно проверить их благонадежность, из членов БСРН был сформирован 1-й Русский национальный отряд СС, известный также как «Дружина». В задачи отряда входили охранная служба на оккупированной территории и борьба с партизанами, а в случае необходимости – боевые действия на фронте. Отряд состоял из трех рот (сотен) и хозяйственных подразделений – всего около 500 человек. В состав 1-й роты входили исключительно бывшие командиры РККА. Она являлась резервной и занималась подготовкой кадров для новых отрядов. Командиром отряда был назначен известный теперь как В. Гиль-Родионов, по требованию которого всему личному составу было выдано новое чешское обмундирование и вооружение, включая 150 автоматов, 50 ручных и станковых пулеметов и 20 минометов. После того как «Дружина» доказала свою надежность в боях против польских партизан в районе Люблина, она была отправлена на оккупированную территорию Беларуси[442].
В декабре 1942 г. в районе Люблина был сформирован 2-й Русский национальный отряд СС (300 человек) под командованием бывшего майора НКВД Э. Блажевича. В марте 1943 г. оба отряда были объединены под руководством В. Гиль-Родионова в 1-й Русский национальный полк СС. Пополненный за счет военнопленных, полк насчитывал 1,5 тыс. человек и состоял из трех стрелковых и одного учебного батальонов, артиллерийского дивизиона, транспортной роты и авиаотряда. В мае за полком на территории Беларуси была закреплена особая зона с центром в местечке Лужки (теперь Шарковщинский р-он) для самостоятельных действии против партизан. Здесь были проведены дополнительная мобилизация населения и набор военнопленных, что дало возможность приступить к развертыванию полка в 1-ю Русскую национальную бригаду СС трехполкового состава. В июле общая численность соединения достигла 3 тыс. человек. На вооружении бригады имелось 5 орудий калибра 76 мм, 10 противотанковых пушек калибра 45 мм, 8 батальонных и 32 ротных миномета, 164 пулемета. При штабе бригады действовал немецкий штаб связи в составе 12 человек во главе с гауптштурмфюрером Г. Рознером[443].
Бригада принимала участие в ряде крупных антипартизанских операций в районе Бегомль – Лепель. Неудачи в этих боях негативно сказывались на настроениях солдат и офицеров бригады, многие из них стали всерьез думать о переходе к партизанам, которые незамедлительно воспользовались этой ситуацией[444].
В августе 1943 г. партизанская бригада имени Железняка Полоцко-Лепельского района установила контакт с В. Гиль-Родионовым. Последнему была обещана амнистия, в случае если его люди с оружием в руках перейдут на сторону партизан, а также выдадут советским властям бывшего генерал-майора Красной Армии П. Богданова, возглавлявшего контрразведку бригады, и состоящих при штабе бригады белоэмигрантов. Гиль-Родионов принял эти условия и 16 августа, истребив немецкий штаб связи и ненадежных офицеров, атаковал немецкие гарнизоны в Докшицах и Крулевщине. Присоединившееся к партизанам соединение (2,2 тыс. человек) было переименовано в 1-ю Антифашистскую партизанскую бригаду, а В. Гиль награжден орденом Красной Звезды и восстановлен в армии с присвоением очередного воинского звания. Погиб при прорыве немецкой блокады в мае 1944 г.[445]
Кроме выше перечисленных военных соединений на территории Беларуси в конце 1941 г. была сформирована Русская освободительная народная армия (РОНА), основой которой стали отряд народной милиции в посёлке Локоть Орловской области и группы местной самообороны под руководством К. Воскобойника, возглавлявшего администрацию автономного района, созданного в тылу 2-й танковой армии вермахта. После гибели руководителя во главе РОНА стал Б. Каминский. К 1942 г. бригада насчитывала 12 тысяч бойцов[446].
Основной задачей РОНА являлась борьба с партизанами, что объясняет её поддержку немецкими военными. Конечная цель – борьба вместе с немецкой армией против советской власти за великую Россию, свободную от большевиков. В этом русле политическим отделом РОНА была создана Национал-социалистическая трудовая партия России (НСТПР) и Союз российской молодёжи[447].
В августе 1943 г. в ходе наступательных операций Красной Армии РОНА покинула место постоянной дислокации и была переведена на территорию Беларуси в Лепельский р-он с целью использования в тылу 3-й танковой армии, которая удерживала рубеж на подступах к Витебску и Орше. Согласно обращению начальника Лепельского округа А. Плюско «… эта армия в двухлетних боях как на фронте, так и в борьбе против бандитов показала себя устойчивой и преданной русскому народу. Лепельский округ теперь переходит в подчинение русского командования, которое будет руководить политическими, хозяйственными и военными мероприятиями с лозунгом «Всё для народа – всё через народ!»[448].
На момент нахождения РОНА на Лепельщине бригада состояла из 5 стрелковых полков по 800 – 1 000 человек, каждый полк делился на батальоны, роты, взводы и отделения. При штабе бригады (начальник штаба майор, позднее полковник Шавыкин) имелись отделы: разведывательный, строевой, следственный, политический и отдел снабжения. Кроме стрелковых полков в бригаде имелся танковый батальон, артиллерийский дивизион, зенитный взвод, а также своя полиция, тюрьма, санитарная и ветеринарная службы с лазаретом, оружейная мастерская, бригадный драмтеатр (4 артиста и концертмейстер) и оркестр. Эмблемой бригады являлся георгиевский крест и буквы РОНА. В Черноручье и Заболотье были организованы оборонительные пункты[449].
Кроме того, как и в Локотском р-не, на Лепельщине Б. Каминский поставил под свой контроль местную администрацию, РОНА именовалась Лепельским гарнизоном. Издавались газета «Голос народа», печатным органом бригады была газета «Боевой путь»[450].
Партизаны, проводившие активные военные действия против РОНА, также пытались разлагать ряды армии Каминского, о чём свидетельствует Листовка Лепельского подпольного райкома КП(б)Б: «Не верь лживой пропаганде немецких «шефов» о расстрелах партизанами или Красной Армией перешедших на нашу сторону! У нас тысячи перебежчиков. 15 декабря к нам перешли из гарнизона м. Камень Шумаков Т, Рыжиков А., Шишеня Л. И ещё 4 товарища… Последуй их примеру»[451].
В начале 1944 г. РОНА была переведена в г. Дятлово, а в конце того же года были отправлены в Германию, где вошли в состав 1-й дивизии Русской освободительной армии генерала А. Власова[452].
На протяжении марта – августа 1942 г. при группе армий «Центр» была создана так называемая Русская национальная народная армия (РННА) под руководством представителя белой эмиграции С. Иванова, основными задачами которой являлись борьба с партизанами, подготовка разведчиков и диверсантов для засылки в советский тыл с целью разложения войск и перехода их на сторону вермахта. Комплектование РННА велось в лагерях военнопленных в Борисове, Смоленске, Рославле и Вязьме. Дислоцировалась в г.п. Асинторф Дубровенского р-на, где находились учебные лагеря «Москва», «Урал» и «Киев»[453].
В связи с болезнью С. Иванова и удалением из руководства белых эмигрантов осенью 1942 г. после неудачных антипартизанских операций РННА возглавил бывший полковник Красной Армии В. Боярский, а начальником организационно-пропагандистского отдела штаба был назначен бывший бригадный комиссар Красной Армии Г. Жиленков. При их руководстве численность армии выросла до 8 000 человек. Некоторые батальоны были сведены в полки, и РННА расширилась до бригады. Кроме того, Г. Жиленковым была организована собственная газета «Родина» и библиотека. В октябре 1942 г. после посещения РННА генералом-фельдмаршалом Г. фон Клюге она была расформирована, в ответ на это часть солдат (300 чел.) перешла на сторону партизан[454].
Особое внимание следует обратить на деятельность Организации украинских националистов, созданной ещё в 1929 г. на территории Западной Украины. В годы немецкой оккупации 1941 – 1944 гг. члены данной партии стремились реализовать с помощью гитлеровской Германии свои националистические планы, в частности возрождение украинского самостоятельного государства, за что и поплатился своей свободой один из руководителей – С. Бандера.
Надо отметить один важный факт. Зимой 1940 – 1941 гг. нацисты создали легионы «Нахтигаль» и «Роланд», которые были включены в состав соединения специального назначения, получившее название «Бранденбург». Основу, в частности, «Нахтигаля» составили бандеровцы. Его численность превышала 700 человек. Во главе батальона Ф. Канарис поставил нациста Т. Оберлендера и украинского националиста из числа тех же бандеровцев обер-лейтенанта абвера Р. Шухевича[455].
В годы Великой Отечественной войны пропетлюровских борцов за самостоятельную Украину возглавил Т. Боровец по прозвищу Бульба. Являясь одним из крыльев ОУН, бульбовцы организационно составляли вооружённое соединение Полесская Сечь (создано в июне 1941 г. на базе подпольной организации «Украинское национальное возрождение»), которое действовало в регионе Пинск – Мозырь – Коростень[456]. Следует отметить, что бандеровцы и бульбовцы между собой находились в состоянии вражды, т.к. каждый из них претендовал на роль первого борца за самостоятельность Украины.
До середины 1943 г. вооружённые формирования и бандеровцев и бульбовцев активных действий против советских партизан не вели, а в отдельных случаях помогали им информацией, освобождали из тюрем и т.д. Однако летом 1943 г. их позиция изменилась – в отношении гитлеровцев – пассивная самооборона, партизан – борьба.
На Третьем большом сборе, который состоялся 3 – 5 августа 1943 г., ОУН пришла к выводу о неизбежном поражении Германии. В данной ситуации руководство посчитало, что достичь цели – самостоятельности Украины – можно достичь только лишь с помощью своей армии. В связи с этим все усилия бандеровцев были направлены на возрождение Украинской повстанческой армии (УПА)[457]. С целью пропаганды своих идей в 1943 г. издавались различные журналы и газеты, такие как «Свободная Украина», «За самостоятельную Украину», «К оружию», «Информатор» и другие. Даже работала подпольная радиостанция «Афродита»[458].
Следует отметить, что во взаимоотношениях с белорусами позиция ОУН была лояльной. Так как на территории Беларуси не было такой реальной силы как УПА, поэтому в конце 1942 – начале 1943 гг. произошло несколько встреч между ОУН и председателем БНС И. Ермаченко, но белорусские коллаборационисты от предложений украинцев отказались – воевать против немцев и большевиков одновременно равносильно самоубийству.
Тем не менее, УПА продолжала борьбу как против немецких военных частей, так и против советских партизан. При чём с последними бандеровцы сражались даже тогда, когда немецко-фашистские оккупанты проводили карательные операции с целью уничтожения УПА. Борьба с партизанами для украинцев-националистов была более сложной, чем с немцами, т.к. «партизан – это боевой, отважный и жестокий противник, который знает язык и местные условия и умел прекрасно маскироваться»[459]. В связи с этим даже немцы сами отмечали, что на протяжении 1943 – 1944 гг. деятельность ОУН – УПА по отношению к ним стала более пассивной.
Так как ОУН – УПА желали возродить свою государственность, то данная цель продолжала оставаться таковой и после освобождения территории Украины и, не смотря на очевидное поражение нацистской Германии. Так, в связи с приближение Красной Армии командованием УПА были определены новые практические действия: вооружённая борьба с советскими партизанами и Красной Армией в случае их появления на территории Западной Украины; подготовка по размещению в тылу советских войск национального подполья для дальнейшей революционной партизанской деятельности; подготовка вооружённых военных выступлений против советской сталинской власти, если она появиться в регионе; создание баз для материального обеспечения вооружённого подполья[460]. Согласно данным НКВД, только на территории Брестской и Пинской областей до конца 1944 г. действовало около 250 групп и отрядов количеством от 25 до 500 человек. Некоторые районы полностью контролировались бандеровцами. Органами НКВД на протяжении 1944 – 1946 гг. было произведено 4 596 операций против украинского, польского и белорусского коллаборационистского подполья[461].
Таким образом, созданные военные формирования, действовавшие на территории Беларуси в годы Великой Отечественной войны, тем или иным образом были подвластны немецкому командованию. В итоге наступательных операций Красной Армии и освобождения Беларуси в 1944 г. выше перечисленные военные соединения прекратили своё существование либо были реорганизованы и продолжали свою деятельность до подписания Акта о капитуляции Германии в 1945 г.