Грубость, пьянящее чувство.
Пётр Георганов
_______________________________________________________________________
Так как книга написана, для себя, для родных и друзей, но, по всей разнообразной видимости может содержать ошибки, некие разногласия текста, не содержания общепринятой формальности поэзии, и вызвать у других особ некую неинтиресность…
Я буду очень глубоко переживать - ведь мне на это плевать… и чем глубже я буду переживать – тем глубже, мне будет плевать…Спасибо!!!
________________________________________________________________________
Серия стихов и поэм, написанная в разный период времени, посвящается последнему и безоговорочно самому великому поэту ушедшего столетия: Сергею Александровичу Есенину
(3 октября 1895г. – 28 декабря 1925г.)
Поэт.
Что кричать,
когда слово уж сказано.
Что молчать,
когда вторит ответ.
Без грубости,
нежность брошена.
Без нежности,
грубости нет.
Без луны,
небо печально.
Без звёзд,
пустая тьма.
Она с ним,
веками венчальная.
Они с ним,
живут издавна.
Без вод -
земля одинока.
Без ветра -
скучно полям.
Все воды,
возвращаются в сроки.
А ветер,
живёт по часам.
Так и стих,
без чувств умертвлёный.
И поэт,
без стиха не живой.
В лица всех,
он словно влюбленный.
И их души,
ласкает строкой.
17 февраля 2016
Грубость, пьянящее чувство.
Грубость, пьянящее чувство,
в сердце таится хрипя.
Но в нежность едва окунутся,
трезвеет моя голова.
Трезвеет бескрайнее поле,
и льются ручьём слова.
Будто синее грязное море,
без единого, в далях моста.
Ветер хлыщет безумием ночи,
подгоняя вперёд города.
Только ветер понять не сможет,
и в том ветра винить нельзя.
Как осеняя, радуга неба,
и как дождик пленит теплотой.
Так и мне бы учится у света,
всех людей пленит добротой.
Но таится ночная прохлада,
словно лошадь хрипит в узде.
В этот миг озорная отрада,
плещет буйно в моей голове.
Пальцы в рот и свистит, что есть мощи,
раскидав свой устойчивый взгляд.
Я пытаюсь крикнуть ей в очи,
я тебя здесь видеть не рад.
Я не рад и шальному поэту,
видя мысли его на строках.
Я не рад и подсказкам к секрету,
Что таятся в его словах.
Тих покой зимнего неба,
тих покой усталой реки.
Не менять мне закат, и с рассвета,
оставаться, таким, как и вы.
22 января 2016.
Там.
Здесь трава не растёт по колено,
здесь солнце тусклее в сто раз.
Словно в землю зарыто здесь время,
и люди слепы с сотней глаз.
Здесь небо игриво луною,
и звёзды рассыпаны в нём.
Но лунный свет не со мною,
и россыпь всех звёзд не о чём.
На окнах гнилая сырость,
на крышах томится рассвет.
Кому эта жизнь полюбилась,
кому как ни вам, поэт.
Кому как не вам писать сказки,
про зимнюю стужу в полях.
Кому как не вам срывать маски,
с людей, что живут в деревнях.
Этот город и славен и мерзок,
в этом городе жуткая мреть.
И народ к народу уж дерзок,
и слова их горят словно медь.
Стучится багровой рукою,
игривый закат в окно.
Я смотрю на него с тоскою,
а на сердце, в душе, лишь одно.
Эта жизнь мне, увы, не по нраву,
эта жизнь мне, увы, не с руки.
Говорить так имею я право,
говорить я могу, как и вы.
А за тем, за окном, где багровой,
стучался рукою закат.
Сидел мальчик с седой головою,
и был седине той рад.
Был он рад и пенью крылатых,
пролетавших за грязным стеклом.
Это пенье птиц пернатых,
возвращало его в родной дом.
Тиха ночь и сопенье собаки,
словно песня, без возраста дня.
Затянулась как рана на лапе,
и как словно гудят провода.
А подземная жизнь по туннелям,
течёт по узким мостам.
Поедает их ценное время,
и их здесь, знать больше чем там.
Вот и ночь озарилась луною,
дышит всадник, как в кузне меха.
Я лежу вверх головою,
а для всадника, пристань – река.
Да, река здесь с игривым потоком,
словно малое чудо – дитя.
То вдруг слышу я плачь одинокий,
то вдруг слышу я треск огня.
Не шепнуть, не сказать и не крикнуть,
‘Эх я здесь, а когда-то был там’
Хочется в небо, до неба подпрыгнуть,
‘Что ж я здесь ненадолго и к вам’
И после, вернувшись оттуда,
я вспомню ту самую ночь.
Когда за окном выла вьюга,
и на небе всё тьмой залилось.
Вспомню то, что мне было здесь днями уютно,
вспомню то, что мне было ночами тепло.
Вспомню то, что и было мне здесь не безлюдно,
вспомню всё, что мне было дано.
И пусть город не держит обиды,
город славен, для тех, кто в нём жил.
Город крашен, он ярче рябины,
и поэт о них песню сложил.
Ну а я, не люблю и не плачу,
и скучать мне пришлось по дням.
Я скучаю отнюдь не в удачу,
ну уж лучше, скучать буду там!
22 января 2016
**********************************************************
Ночь.
Раскинет ночь свои узоры,
на землю куполом ложась.
И устремив, мы свои взоры,
на эту ночь, в душе гордясь.
2006 г.
Одна.
Соединить города воедино,
разбить границы дорог.
Об этом мечтать стало мило,
об этом мечтать лишь я мог.
Над простором земли, что едина,
кружатся, смеясь, города.
И люди поют воедино,
с того что земля впредь одна.
Ведь единой она зарождалась,
для мира, для братства, любви.
Так зачем, мы над ней издеваясь,
строим повсюду мосты.
Те мосты, отнюдь не над морем,
те мосты не над быстрой рекой.
Те мосты, разделяют в нас споры,
те мосты нас ругают с собой.
Ты и ты, мы ведь все знаем,
что Творец нам её даря.
Желал, чтоб она, наполняясь,
была воедино, одна.
Но ты слушай, если не слышал,
и ты знай, если не знал.
Что земля, из которой ты вышел,
будет едина - без дорог, без границ и обвал.
Она воспылает единой,
наполнится яркостью дня.
И если мне будет даровано мило,
крикну ‘вот теперь земля одна!’
23 января 2016 Я иду деревенской тропою.
Я иду деревенской тропою,
с неба смотрит игриво луна.
Ах, луна, ты прекрасна зимою,
и так вялы во тьме облака.
Под ногами скрипучая известь,
толь украдкой, толь явным серпом.
Освещает дорожный ситец,
будто свет за низким окном.
Я плетусь от чуждого дома,
я плетусь неизвестно куда.
Но тропа от дома чужого,
почему-то мне очень красна.
Тяжек путь неизвестно откуда,
страшен путь неизвестно куда.
Но весёлая в сердце вьюга,
но на сердце в веселье тайга.
Я прошел деревенской тропою,
позади град поникших домов.
Запах алого мёда со мною,
и так много пустых дворов.
23 января 2016
Буря.
Улыбнулась, уснула и застыла,
головою спрятавшись в ветвях.
Пробудилась, встрепенулась и завыла,
бешеная буря в облаках.
Лес поник. Встревожен и напуган,
зверь и птиц в округе не видать.
И от каждого, от мелкого лишь стука,
даже волк мечтает познать гладь.
Тишина, покой и медный запах,
той округе снится в этот бурый миг.
Но кружится буря в диких страхах,
вынуждая лес тревожный выжать крик.
А к утру утихнет, сгладит всё рассвет,
и пружиной словно, встанет вновь трава.
Солнышко на небе бросит алый свет,
и пройдёт улыбкой, бурная молва.
27 января 2016
Синий взгляд.
Что ж ты смотришь, таким синим взглядом,
иль твоя улыбка, натянута бушлатом.
Что ж ты дышишь, как морозный плачь,
иль твоя походка, как хмельной кормач.
Сверху золотая, сверху полукруг -
на тебя родная смотрят все вокруг.
Ну а ты иль медный, иль ты знать, высок,
нипочем тебе, старый их венок.
Я таких дрожащих, видел лишь едва,
и с такою мордою, может у моста.
Может в подворотни, с криком в тишине,
с задратым до неба, бубной, в голове.
Среднею походкой, знать устал юнец,
на излом околицы, он теперь как чтец.
Громкими, разутыми, слизаны слова,
до чего противна, морда мне твоя!
Знающий - не знает, не учила мать,
как своё наследие, нужно воспитать.
Испахать над глупостью, не одну тайгу,
а быть человеком, это не к нему.
Время одаренное, время знать к лицу,
но остаток временной, это гнёт беду.
С сильными, дотошными, мыслями доя,
истязает глупостью, чистого костра.
Разведенный улицей, обнесён вокруг,
и зависим молнией, и от сердца, стук.
Сядет у окошечка, мысли всех, ловя,
но свою единственную, утерял едва.
Хмурою, бессонную, корчит тетиву,
и кряхтит как дикая, утка на пруду.
Обнесёт истошным, взглядом полукруг,
и в сердцах заплачет – где же ты мой друг?
Низкая извилистая, дикая трава,
словно тропы в чащу, где сосёт глаза.
Дикая, хмельная, глупая судьба,
жаль мне человека, этого – едва…
28 января 2016
Уж когда откроются, уж когда и где…
Дождь скроет тени,
блуждающих людей.
В жизни, которых,
не знали мы своей.
Время съест мгновенье,
секунды не щадя.
И мальчишку юного,
кинет в старика.
Уж когда откроется,
уж когда и где…
звонкая и тонкая,
жизнь моя во мне.
Тени что блуждали,
их немного жаль.
Люди что стонали,
брошены все вдаль.
А кому далёкая,
а кому близка.
Жизнь что одинокая,
жизнь что коротка.
О себе, о юности,
о годах и тьме.
Говорил я в томности,
сам себе во сне.
И жалел что в юности,
и жалел зазря.
Что моя уклюжая,
жизнь, увы, прошла.
Но не миг той юности,
я жалел зазря.
А лишь то, что юность,
глупо так ушла.
Глупо было видеться,
в зеркале с зари.
Глупо было щурится,
и тушить огни.
Ни считать на небе,
звёзды и луну.
А считать монеты,
бросая их во тьму.
По дорожкам бегая,
люди, как и я.
Запивали терпкость,
водою - что раса.
Но раса не чистая,
но раса грязна.
Захудала мутная,
от дождя вода.
Уж когда откроется,
уж когда и где…
Прохожая умоется,
в громкой тишине.
И уйти с земли,
уйти с незримой скуки.
И покинуть бал,
уйти от всей разлуки.
Жажда мне отрады,
жажда мне свободы.
Жажда мне любви,
и жажда та, не в моде.
Хоть и тускло, хоть и грустно,
хоть всё не впопад.
Но родится, и знать сбыться,
был безумно рад.
И девчонку юную,
солнце и стужу.
Любить с головой,
до слякоти буду.
Что черна, и свежа,
что мила и свет.
Моя, лишь моя,
родима как рассвет.
Ну а дождь скроет,
ну а дождь, как дождь.
И моя печаль,
терпелива в дрожь.
Уж когда откроется,
уж когда и где…
жизнь моя как мельница,
с пряностью во мгле!!!
29 января 2016.
О друг, о брат, о человек.
О друг, о брат, о человек, тебя узнать не довелось мне.
Видать не в этот страшный век, нам суждено ту песню петь.
Ту песню, что на слух у всех, знобило тело, и злость гуляла в голове.
Ни море синее, ни море, ни степь желтеющих песков,
Мне отрезвляет моё горе, где мне скитаться довелось.
О мутный ветер над домами, принесший злую людям муть.
Там где безлиственная осень, погонит человека в чёрный путь.
2006 г.
Весна.
Кромка льда,
под ним, синяя вода.
Разукрашена природою тихая молва.
Ох, едва, едва,
и придёт весна.
И придёт красна, с ветерком тепла.
Закружа, замела,
растопила все снега.
Листья разноцветные оденут города.
Славная игривая,
и ничуть не сивая.
И весна мне милая, и весна мне милая…
30 января 2016