Нам жестокость, стало быть, простили!
ГОЛУБИ ЦЕЛУЮТСЯ, ВОРКУЮТ
Марковцев Ю.
Голуби целуются, воркуют,
Коршун на них молнией упал.
Оборвал начало поцелуя,
Ветер пухом голубей играл.
А отпев в печной трубе их воем,
Ветер тучу чёрную пригнал.
Стало небо хмурое и злое,
Гром ударил, дождик зарыдал.
В мире с голубиною душою,
Выжить трудно — хищники везде.
И беспечность станет шуткою злою,
Приведёт к несчастью и беде.
Хищники быстрее и подвижней,
Хищники коварней и хитрей.
Дождик плачет и стучит по крыше,
Жаль ему погибших голубей.
Время мчится — и опять на крыше,
Голуби воркуют и поют.
В них любовь сильней, чем смерть и выше,
Птицей мира их не зря зовут.
ГОЛУБИ
Вероника Тушнова
Тусклый луч блестит на олове, мокрых вмятинах ковша...
Чуть поваркивают голуби, белым веером шурша.
Запрокидывают голову, брызжут солнечной водой,
Бродят взад-вперед по желобу тропкой скользкой и крутой.
Бродят сонные и важные, грудки выгнуты в дугу,
И блестят глаза их влажные, как брусника на снегу.
Сад поник под зноем парящим, небо - синьки голубей...
«Ты возьми меня в товарищи, дай потрогать голубей.»
Верно, день тот был удачливым, ты ответил: «Ладно, лезь...»
Дребезжать ступеньки начали, загремела гулко жесть...
Мне расти мальчишкой надо бы, у мальчишек больше льгот...
А на крыше - пекло адово, сквозь подошвы ноги жжет.
Целый час с тобой стояли мы (неужели наяву?),
Птицы в небо шли спиралями, упирались в синеву...
Воркованье голубиное, смятый ковш, в ковше - вода...
А часы-то в детстве длинные - и такие же года.
Кто их знал, что так прокатятся, птичьей стайкой отсверкав...
Я ли это - в белом платьице, с белым голубем в руках?
Они взлетают над нами белой метелью января, разбегаются по утоптанному снегу невидимками на шустрых лапках, парят в зимнем небе, и солнце пронизывает светом легкие, как наши мечты, крылья. Выходя из дома, возьмите с собой немного хлеба. Даже такие прекрасные воздушные создания нуждаются в пище, особенно в холода! Остановитесь с улыбкой при виде светлого комочка - даже, если это иллюзия и при ближайшем рассмотрении перед вами предстанет обычный серый голубь или пушистый маленький шарик-воробей, вообразите, что в сегодняшний день каждое пернатое создание несет на своих крыльях чистый цвет только что выпавшего снега. И тогда вы покрошите птицам хлеб и пойдете дальше по своим делам. И радостные птичьи голоса зазвучат за вашей спиной чудесной музыкой "Лебединого озера", навеки сделавшего благородную белоснежную птицу символом любви, добра и красоты!
(Автор текста: fistashka3)
ЗАПИСКА
Евгения Аркушина
Голубем пала записка,
Вниз, посреди синевы,
В центре земного диска:
"Милая, это не - Вы?"
Белый листок усталый
Взгляд приковал к земле,
Записку не поднимала,
Хотя прилетела - мне,
Бился почерк знакомый,
Снова просил ответ,
И фонари у дома
Свой проливали свет
В яркий звенящий полдень
Ровно сто лет назад...
Был тогда несвободен
Милой подруги брат...
Много ли, мало ли риска
Падать в глазах у молвы,
Мало - опущенной низко
Милой твоей головы...
И совершенно неважно,
Сколько минуло лет,
Лети, голубок бумажный:
"Нет, Вы ошиблись, нет..."
ДВОЕ (интернет)
Два человека, две судьбы, две боли,
Два сердца, две любви, две раны.
Два голубя, две половинки, две вины,
Два - не одно, две злобы, две тоски.
И два пути, две глубины, две ненависти,
И два конца, две ссоры, две разлуки.
Два целых, две половинки, две игры.
Два ключика, две жизни, две двери,
Два цвета, две любви, две розы,
Два горя, две тоски, две боли,
Два чувства, две разлуки, две судьбы.
И два окна, две жизни, две беды,
Два стула, две кровати, две двери,
Два мига, две надежды, две звезды.
Два солнца, две нелепости, две лести,
Два - не одно, две доблести, две чести.
Два ангела, две смерти, две души,
Два человека, две судьбы,
Одна любовь!
18 октября 2010г.
ГОЛУБИ
Владислав Омелин
Как Ангелы небесные созданья...
Их голубями люди нарекли...
Вселенной всей и космоса дыханье...
Хранители небесные Земли...
Парят они, как лёгкие пушинки...
Так грациозен вид их с высоты...
Хоть издали их образы не видны...
Мне очень сильно по душе они
ГОЛУБИ ВЕРНУЛИСЬ
В.Стр@нник
Голуби вернулись в город наш –
Нам жестокость, стало быть, простили!
В бешенстве вороний антураж,