Немецкая философская классика. 4 страница

По убеждению К.Маркса и Ф.Энгельса, истинные причины идеальных побудительных сил людей содержатся в их материальной деятельности: «производство непосредственных материальных средств к жизни и тем самым каждая данная ступень экономического разви­тия народа или эпохи образуют основу, из которой развиваются государственные учрежде­ния, правовые воззрения, искусство и даже религиозные представления данных людей и из которой они поэтому должны быть объяснены». Таким образом, сознание «есть не что иное, как отражение и осознание людьми своего общественного бытия», а духовную жизнь обще­ства определяет характер экономических отношений. Новые идеи могут быть успешно при­менены лишь тогда, когда в реальности для этого создаются благоприятные возможности.

К.Маркс и Ф.Энгельс сделали вывод о том, что поскольку народные массы являются производителями материальных благ, то именно они и играют главную роль в обществен­ном развитии. Кроме того, материальная деятельность людей имеет социальный характер. Поэтому объектом социальной философии марксизма стала социальная группа, а не человек сам по себе. Личность выступает субъектом деятельности не изолированно, а лишь как часть социального коллектива. Однако это вовсе не отрицает свободы человека. Он хотя и пред­ставляет собой «совокупность общественных отношений» и продукт обстоятельств и воспи­тания, все же в определенной степени может сам изменять социальную среду.

При этом свобода личности неотделима от свободы общества: чем больше раскрепоще­но последнее, тем богаче возможности выбора вариантов поведения человеком. Таким обра­зом, в истории нет фатальной предопределенности, и объективные закономерности, выте­кающие из материального производства, не действуют автоматически, но через волю и соз­нание людей. Иными словами, объективные условия жизни подталкивают человека к дея­тельности в определенном направлении (хотя он совсем не обязательно правильно это ос­мысливает, а также точно просчитывает последствия своих поступков). Конечно, с развити­ем духовного мира людей возможности их сознательного контроля за своими действиями будут постепенно расширяться.

Согласно марксизму, именно из организации материального производства вытекает со­циальная структура общества и возникают классы — большие группы людей, занимающих определенное место в исторически сложившейся системе производства, распределения и по­требления благ. В «Манифесте коммунистической партии» показано, что поскольку интере­сы классов различны, то вся история общества заполнена их острой и непримиримой борь­бой. При этом государство рассматривается как организация господствующего на том или ином историческом этапе класса, применяемая им в своих интересах.

Выделив производственные отношения в качестве определяющих все другие обществен­ные отношения, К.Маркс и Ф.Энгельс объяснили наблюдаемую повторяемость и сходство в жизни разных народов. Для этого они свели общественные порядки различных стран в одно основополагающее понятие — общественно-экономическая формация. Развернутое материа­листическое понимание истории и подробный анализ структуры, развития и смены общест­венно-экономических формаций содержатся в основном теоретическом произведении клас­сического марксизма — «Капитале» К.Маркса. Общественно-экономическая формация представляет собой крупный этап в развитии общества, являющийся общим для различных народов и характеризующийся особыми производственными отношениями, возникающими на основе определенного уровня развития производительных сил (орудий и средств труда, техники и качеств человека как работника). На экономическом базисе формации возникает соответствующая надстройка, то есть политические и правовые учреждения, духовная жизнь, семейные и бытовые особенности, традиции и т.п.

С точки зрения марксизма, первобытно-общинная формация отличалась примитивно­стью производительных сил и социальным равенством, отсутствием частной собственности и эксплуатации (то есть присвоения результатов чужого труда) человека человеком. Классическое рабовладельческое и феодальное общества рассматривались как эксплуататорские фор­мации с внеэкономическим принуждением. Они основаны на собственности: в первом случае на рабов и результат их труда, а во втором — на землю (с прикрепленными к ней крестьяна­ми или без них).

В «Капитале» К.Маркса особенно много внимания уделялось анализу различных сторон жизни буржуазного общества, которое характеризовалось как формация с господством ча­стной собственности на средства производства (капитал, оборудование и природные ресурсы). В этом обществе существует экономическое принуждение (так как юридически свободный рабочий отделен от собственности, и возникает система «вещной» зависимости), всеобщая конкуренция и погоня за наживой. В эксплуататорских формациях люди все боль­ше преодолевали господство природных стихий над собой, однако одновременно попали в зависимость от созданных собственной деятельностью производственных отношений.

Согласно марксизму, переход от одной формации к другой происходит в результате классовой борьбы и определяется возникшим несоответствием производительных сил и про­изводственных отношений. Дело в том, что рано или поздно развитие производительных сил начинает сдерживаться устаревшими производственными отношениями. Например, ненави­девшему хозяина рабу вряд ли можно было доверить сложное сельскохозяйственное орудие, а неграмотный крестьянин был не в силах работать на фабрике, где требовалась определен­ная квалификация. В итоге нарастающего конфликта производительных сил и производст­венных отношений происходит социальная революция, то есть быстрые и глубокие социаль­ные преобразования, насильственное изменение политического и экономического устройства общества. Одновременно она выступает и как результат временного разрешения классовых противоречий. После революции, «с изменением экономической основы более или менее бы­стро происходит переворот во всей громадной надстройке».

По убеждению К.Маркса и Ф.Энгельса, в современном капиталистическом обществе классовая борьба угнетаемого буржуазией пролетариата должна привести к становлению в результате революции новой, коммунистической формации, свободной от угнетения челове­ка человеком. Коммунистическая революция (в которой пролетариат выступает как «могильщик буржуазии») должна произойти в масштабах всего мира или, по крайней мере, в наиболее развитых в экономическом отношении странах, где раньше всего созрели условия для ее осуществления. В развитии общества необходим и исторически неизбежен переходный период от капитализма к социализму (первой фазе коммунизма), когда существует государ­ство диктатуры (безраздельной власти) пролетариата, подавляющее сопротивление повер­женных эксплуататоров. В коммунистическом же обществе, по мысли К.Маркса и Ф.Энгельса, уже не будет государства в прежнем смысле слова, как орудия для диктатуры господствующего класса. Буржуазии как класса также не будет, поскольку общество станет бесклассовым.

Со становлением коммунизма закончится «предистория человечества», похожая на про­цесс борьбы за существование в мире животных. Люди смогут овладеть и сознательно управлять общественными отношениями, поставят под контроль условия планово осуществ­ляемого производства, будут сами творить свою историю и свободно развиваться, рассмат­ривая друг друга как цель, а не как средство. Одним словом, произойдет скачок из «царства необходимости в царство свободы». Идеализация коммунистического общества наиболее ярко проявилась в принципе, которому оно должно подчиняться: «от каждого — по способ­ностям, каждому — по потребностям». Такой принцип явно неосуществим при любом уров­не производства, поскольку развитие потребностей безгранично хотя бы в качественном от­ношении, если, конечно, не говорить о «разумных», ограниченных обществом потребностях. К тому же небеспредельны и природные ресурсы. Следует отметить, что К.Маркс отрицал казарменный коммунизм, при котором возникает «всеобщая частная собственность» или «община как всеобщий капиталист», что на деле ведет к нивелированию людей и падению уровня культуры.

В гносеологии К.Маркс и Ф.Энгельс исходили из принципиальной познаваемости пред­метов и процессов мира. Целью познания является достижение истины, которая рассматри­валась ими как соответствие наших знаний о мире самой объективной действительности. Однако немецкие мыслители не объявили свою философскую систему окончательной исти­ной (как это сделал, например, Г.Гегель). Они высказали мысль о том, что философское зна­ние никогда не получит полного завершения, хотя и будет всегда уточняться, изменяться и обогащаться в диалектико-материалистических рамках на основе достижений различных на­ук. Согласно марксизму, в научных теориях содержится лишь момент, часть полной и абсо­лютной истины, и эти теории формулируются в исторически конкретной и обусловленной степенью развития данного общества форме. Процесс познания всегда идет через противо­речия, борьбу старого и нового, от менее полного к более полному и точному знанию. Нако пление научных фактов приводит к выдвижению качественно новых идей, которые в даль­нейшем, в свою очередь, диалектически отрицаются следующей ступенью познания.

К.Маркс и Ф.Энгельс синтезировали достижения сенсуализма и рационализма, доказы­вая, что и чувственный, и абстрактно-логический этапы познания являются необходимыми, и они диалектически взаимосвязаны. Материалисты XVII—XVIII веков считали, что мир можно познать путем простого созерцания, рационалисты же полагали, что к этой цели ве­дут логические рассуждения. С такими подходами не согласились К.Маркс и Ф.Энгельс, вос­принявшие идею немецкой классической философии об активности субъекта в познаватель­ном процессе. Однако они перенесли ее на материалистическую почву и обосновали положе­ние о роли практической деятельности человека в познании. Применительно к гносеологии практика рассматривалась ими как материально-чувственная деятельность по преобразова­нию природы и мира культуры, отношений между людьми. В этом смысле практика проти­востоит теории, то есть духовной, научно-теоретической деятельности.

Практика служит не только исходным пунктом познания, поставляя материал для тео­ретических исследований. Она является также основной движущей силой и целью познания. Именно из необходимости решения прикладных задач возникли науки (например, из по­требностей мореплавания — астрономия). Теория имеет человеческий смысл, если ее дости­жения можно применить для блага людей, на практике. К.Маркс и Ф.Энгельс показали, что в конечном счете именно практика позволяет человеку сопоставить явление и «вещь в себе», мышление и бытие, то есть опровергнуть агностицизм. Она соединяет и устанавливает от­ношение между реальным объектом и нашим действием, совершаемым на основе мысли о нем. В результате действие помогает установить правильность или ложность представления о предмете. Таким образом, практика выполняет также и роль критерия истины.

В онтологии К.Маркс и Ф.Энгельс развивали материалистические идеи предшественни­ков, не признавая никаких сверхъестественных сил. Все существующее они рассматривали как различные проявления материи, которая первична и выступает в качестве субстанции всего сущего. В «Диалектике природы» Ф.Энгельс выдвинул и на примере достижений со­временной ему науки (электромагнитная теория света Д.Максвелла, периодический закон химических элементов Д.И.Менделеева и др.) обосновал идеи материального единства мира и исторического развития природы.

Предшествующие марксизму материалистические учения были преимущественно меха­нистическими, так как именно механика вплоть до начала XIX века развивалась наиболее быстрыми темпами. Живые организмы и даже человек зачастую рассматривались всего лишь как сложные машины. Опираясь на научные открытия XIX века, основоположники марксизма выдвинули идею о многообразии форм движения материи. В работе «Диалектика природы» Ф.Энгельс охарактеризовал пять форм движения материи, классифицировав их в зависимости от того, какие виды материальных объектов изменяются. К ним он отнес меха­ническое (земные и небесные массы) и физическое (атомы), химическое (молекулы) и биоло­гическое (носителем которого является живой белок), а также социальное движение (человек и общество). Более сложные формы движения материи закономерным образом возникают на основе более простых, поэтому между ними существует тесная взаимосвязь. Однако высшие формы не полностью сводятся (редуцируются) к низшим, первые содержат элементы вторых в снятом, преобразованном и усовершенствованном виде.

Ф.Энгельс обосновал идею естественного возникновения жизни на Земле, в том числе человека и его духа. В статье «Роль труда в процессе превращения обезьяны в человека» он определил биологические и социальные предпосылки возникновения «Ното Sapiens» и его сознания, особо отметив значение прямохождения, труда и речи. Поэтому сознание вторич­но, и рассматривается им как способность особого вида высокоорганизованной материи (мозга) к сложным формам отражения объективного мира: «идеальное есть не что иное, как материальное, пересаженное в человеческую голову и преобразованное в ней». Законы ме­ханики позволяют понять лишь механическую форму движения материи, что же касается других форм ее движения, то их сущность определяется специфическими законами, харак­терными для каждой из них. Учитывая неисчерпаемость материи, Ф.Энгельс отметил, что в будущем могут быть открыты и новые формы ее движения, и новые ее виды.

Материализм XVIII века не представлял мир в историческом развитии, в виде процесса. Движение признавалось, но его трактовка носила упрощенный характер: оно отделялось от материи, и виделся только его внешний источник, что в конечном итоге вело к идее «перводвигателя». У Г.Гегеля развитие понималось диалектически, однако применительно к сфере разума. К.Маркс и Ф.Энгельс обратили внимание на то, что данные различных наук указывают на изменчивость, противоречивость и всеобщую связь явлений природы и обще­ства. В результате они применили открытые Г.Гегелем законы диалектики к объективной действительности в целом, показав, что источником развития всех объектов является не только взаимодействие между ними, но и, прежде всего, борьба внутренних противополож­ных сил и тенденций. Изменения протекают через взаимодействие количественных и качест­венных характеристик тел, а направление развития всех явлений и процессов определяет за­кон отрицания отрицания, позволяющий накапливаться новому.

По образному выражению К.Маркса, диалектика была «перевернута с головы на ноги», то есть из идеалистической стала материалистической. В «Капитале» он проследил действие диалектических законов на экономических примерах. Так, развитие производительных сил до известных пределов не ведет к качественному преобразованию производственных отно­шений, однако на определенной ступени следует скачкообразный переход к новой формации, то есть революция. Ф.Энгельс в «Анти-Дюринге» и «Диалектике природы» обратил внима­ние на проявления законов и категорий диалектики в неживой и живой природе, в общест­венном развитии и познавательном процессе.

Таким образом, к достижениям марксизма принадлежит разработка материалистиче­ской диалектики, исторический подход ко всем явлениям мира. Законы развития Вселенной объективны, то есть не зависят от сознания и воли людей, Бога или Абсолютного духа. Диа­лектический подход позволил Ф.Энгельсу обосновать положение о качественной неуничто-жимости материи и движения. Он отмечал, что в мире «ничто не вечно, кроме вечно изме­няющейся, вечно движущейся материи и законов ее движения и изменения..., ни один из ее атрибутов никогда не может быть утрачен». Согласно Ф.Энгельсу, «материя без движения так же немыслима, как и движение без материи. Движение поэтому так же несотворимо и не­разрушимо, как и сама материя».

Хотя К.Маркс и Ф.Энгельс с последовательных диалектико-материалистических пози­ций рассмотрели многие гносеологические и онтологические проблемы, в центре их внима­ния всегда оставалась социальная философия, подчиненная теоретическому обоснованию коммунистических идей, прежде всего необходимости классовой борьбы и социалистической революции. «Новая» философия активно применялась немецкими мыслителями в их полити­ческой деятельности как «духовное оружие» пролетариата, средство изменения обществен­ных отношений.

Поскольку марксистская философия делала упор на социально-идеологические аспек­ты, отражавшие реальные интересы и настроения многих людей (осуждала эксплуатацию человека человеком, провозглашала идеалы равенства и справедливости, требовала соци­альных гарантий и т.п.), то она приобрела заметное влияние в европейской духовной куль­туре второй половины XIX-начала XX вв.. Марксистские идеи отстаивали прежде всего деятели европейских социал-демократических партий, например, Иосиф Дицген (Германия), Поль Лафарг (Франция), Франц Меринг (Германия), Антонио Лабриола (Италия), Дмитрий Благоев (Болгария).

В XX веке некоторые идеи К.Маркса и Ф.Энгельса (особенно касающиеся защиты инте­ресов наемных рабочих и крестьянства) были использованы периодически находившимися у власти западно-европейскими социал-демократическими и рабочими партиями. В частности, произошло ограничение рабочего дня, были установлены определенные социальные гаран­тии и повышен жизненный уровень, введены достаточно высокие налоги на крупные состоя­ния. С 30-х годов XX века все более активно стали внедряться методы государственного ре­гулирования рыночного хозяйства. Однако нигде в передовой Западной Европе (как и в большинстве стран мира) коренного изменения социальных отношений, то есть социалисти­ческой революции по К.Марксу, так и не произошло.

 

2.4.2.2. Развитие марксистской философии в России на рубеже XIX—XX вв.

Марксистские идеи стали проникать в Россию в 70—80-е годы прошлого столетия и на­шли для себя весьма благоприятную почву. Дело в том, что буржуазные реформы 60-70 гг. XIX века после убийства царя Александра II были во многом свернуты, а движение в сторо­ну конституционной монархии прервано. Сохранялись феодально-крепостнические пере­житки в деревне. Среди образованных слоев населения нарастало недовольство отсутствием демократических прав и гражданских свобод. Становление буржуазных отношений прохо­дило болезненно и сопровождалось зачастую хищническими формами угнетения трудящих­ся. В результате социальные конфликты в России в это время приобрели особую остроту; по сути дела она страдала скорее от недостатка капитализма, чем от его развития.

В условиях глубоких социальных противоречий революционные идеи получили очень широкое распространение. Последовавшая за неудачной войной с Японией революция 1905—1907 гг. вызвала новые попытки буржуазных реформ, однако после убийства активно проводившего их П.А.Столыпина они опять затормозились. Участие же России в Первой Мировой войне 1914—1918 гг. настолько ослабило ее силы, что закончилось крахом монар­хии, а затем и свержением Временного правительства большевиками в октябре 1917 года. В результате Октябрьской революции Россия стала своеобразным испытательным полигоном для марксистских идей.

В русском марксизме условно можно выделить два основных течения. Первый пропа­гандист идей марксизма в России Г.В.Плеханов представлял социал-демократическое направление. Он поддерживал основные положения учения К.Маркса и Ф.Энгельса, обосновывал диалектико-материалистический подход к явлениям мира и крити­ковал идеализм. При этом первый русский марксист показывал, что только с помощью дви­жения наших понятий можно постичь объективные законы природы и общества; «без диа­лектики неполна, одностороння, скажем больше: невозможна материалистическая теория познания».

Человечество в силах изучить мир, хотя наше познание и содержит в себе противоречие, ибо достигнутый уровень знаний никогда не является окончательным, а в ходе развития об­щества и науки постоянно уточняется, дополняется и обогащается. Противоречия вовсе не отрицают объективной (то есть не зависящей от сознания и воли человека) истины, а, напро­тив, ведут к ней. Объективная истина — это не мертвая догма и не «последняя инстанция», это всегда процесс. Например, человеческая мысль не остановится на открытиях К.Маркса, она «будет делать новые открытия, которые будут дополнять и подтверждать эту теорию Маркса, как новые открытия в астрономии дополняли и подтверждали открытия Коперни­ка».

Следует отметить, что спорным в гносеологических воззрениях Г.В.Плеханова было по­ложение об отсутствии принципиальной разницы между двумя подходами к проблеме созна­ния и познания — концепцией отражения и теорией иероглифов. Первая исходит из того, что ощущения, восприятия и представления имеют сходство с объектами внешнего мира, а их содержание составляет отражение реальных предметов и процессов. В результате возможно применение практики как критерия истинности знаний. Согласно же теории иероглифов (Г.Гельмгольц), ощущения являются лишь условными знаками вещей, не имея с ними и их свойствами ничего общего. Сторонники такого подхода считали, что органы чувств пред­ставляют собой замкнутую систему и порождают под влиянием внешнего толчка в принципе любые ощущения, которым человек затем привыкает следовать. Однако в этом случае воз­никает реальная возможность для агностических выводов, ведь вполне допустимо утвер­ждать, что существует непроходимая граница между объективным миром и мышлением.

В работе «К вопросу о роли личности в истории» Г.В.Плеханов отверг концепцию «героев» и «толпы» и отстаивал положение, что творцами истории общества являются на­родные массы. Выдающиеся личности лишь раньше других осознают общественные потреб­ности и сильнее остальных хотят изменений. Конечно, великий человек накладывает инди­видуальный отпечаток на события, однако никто не в силах совершить то, что еще не подго­товлено объективным ходом исторического процесса. Иными словами, более или менее ус­пешно решаются лишь задачи, поставленные на очередь предыдущим развитием общества. Великий человек, безусловно, герой, но не в том смысле, «что он будто бы может остановить или изменить естественный ход вещей, а в том, что его деятельность является сознательным и свободным выражением этого необходимого и бессознательного хода. В этом — все его зна­чение, в этом — вся его сила».12 Сама выдающаяся личность в определенном смысле случай­на, но в ней проявляется историческая необходимость. Так, Г.В.Плеханов указывал, что На­полеон вполне мог бы погибнуть в молодости, но поскольку французской буржуазии была нужна «хорошая шпага», то ее роль лучше или хуже мог сыграть другой способный военный.

Г.В.Плеханов критиковал концепции некоторых вульгарных материалистов, объясняв­ших известные положения К.Маркса об определяющей роли материального производства в историческом процессе в том смысле, что из него будто бы непосредственно вытекают все проявления духовной жизни (например, любой художественный образ или даже философская идея). Он писал, что движение человечества никогда не совершается в плоскости лишь одной экономики, она «никогда не торжествует сама собою..., а всегда через посредство политиче­ских учреждений», в результате переворота в «понятиях» общества. Если же люди не осоз­нают необходимость изменений, то они будут воспринимать как должное, скажем, существо­вание отживших экономических и политических структур. Конечно, функционировать эти структуры будут все хуже и хуже, однако автоматической их отмены не произойдет. Тем бо­лее, нет предзаданности в духовном творчестве, экономика здесь лишь создает условия для его развития. Большое внимание русский марксист уделял также истории философии, прежде всего в работе «К вопросу о развитии монистического взгляда на историю». Он глубоко изу­чил процесс изменения мировоззренческого отношения к миру в разные исторические эпохи.

Г.В.Плеханов не согласился с новациями по социально-политическим вопросам, еще более усиливавшими идеологическую направленность марксистской философии, которые были внесены в нее В. И.Лениным, главным представителем большевизма (русского радикального марксизма). В этом течении русского марксизма крайняя политиза­ция философской теории придала ей преимущественно прикладную направленность и под­чинила ее решению практических задач. В.И.Ленин постоянно подчеркивал воинствующий характер своего учения и отмечал, что важнейшей его задачей является обоснование воз­можности и необходимости свержения капиталистического строя, завоевания власти рабо­чим классом во главе с пролетарской партией и построения коммунистического общества. В этой связи вождь большевизма считал, что при рассмотрении любого социального вопроса нужно исходить не только из максимально полного, исключающего односторонность охвата событий, но и изучать прежде всего те явления и процессы, которые имеют особую важность для деятельности трудящихся масс и их партий. Кроме того, всегда следует видеть за дейст­виями отдельных людей и небольших коллективов чаяния и устремления классов. Иными словами, В.И.Ленин отстаивал принцип партийности философии, полагая, что она всегда служит интересам определенных партий и классов. Поэтому, по убеждению руководителя партии большевиков, марксистская философия должна быть одновременно и идеологией ра­бочего класса.

В результате такого подхода центральными идеями, обосновываемыми В.И.Лениным, стали положения о классовой борьбе, социалистической революции и диктатуре пролетариа­та. В ходе своих исследований он пришел к выводу, что буржуазное общество вступило в особую стадию (империализм). Эта стадия представляет собой канун социалистической ре­волюции, поскольку монополизация производства в масштабах общества подготовила на­ционализацию частной собственности. Как никогда ранее, выросли удельный вес и органи­зованность рабочего класса, обострились социальные противоречия. Кроме того, В.И.Ленин сформулировал закон усиления неравномерности экономического и политического развития капиталистических стран.

По его убеждению, в этих условиях возможна победа социалистической революции первоначально в нескольких или даже одной, отдельно взятой стране, причем не обяза­тельно самой развитой. Важно только, чтобы в этой стране противоречия между угнетате­лями и угнетенными дошли до большой степени остроты, и пролетариат был достаточно активен для взятия власти при удачном стечении обстоятельств. Страстно ненавидевший самодержавие Ленин (а его брат был казнен за попытку покушения на царя) со всей убеж­денностью доказывал, что именно Россия является «слабым звеном в цепи империализма», и поэтому в ней возможна и необходима социалистическая революция.

Напротив, Г.В.Плеханов считал, что социалистическая революция в России — это «нарушение всех исторических законов», она просто преждевременна, поскольку «русская история еще не смолола той муки, из которой будет со временем испечен пшеничный пирог социализма». В стране преобладает не пролетариат, а крестьянство, сравнительно низок уровень культурного развития широких масс. Россия совсем недавно вышла из феодализма и страдает не только от того, «что в ней есть капитализм, но также и от того, что он в ней не­достаточно развит».

По мнению первого русского марксиста, нашей стране был необходим сравнительно длительный период буржуазного развития, чтобы были подготовлены социально-экономические, культурные и мировоззренческие условия для социалистических преобразо­ваний. Если же попытаться навязать новый тип отношений еще не готовым к этому людям, то будет построено совсем не социалистическое общество. Кроме того, учитывая неизбежное серьезное сопротивление народа, новая власть либо окажется сметенной «противоборствующей стихией», либо будет вынуждена постоянно прибегать к насилию, что приведет ее к вырождению в оторванную от массы людей и стоящую над обществом «социалистическую касту».

Г.В.Плеханов отрицал также и идею В.И.Ленина о руководящей роли пролетариата в буржуазно-демократической революции (поскольку революция буржуазная). Огромное зна­чение в завоевании власти В.И.Ленин придавал централизованной, единой и дисциплиниро­ванной партии закрытого типа, а также усиленной идеологической обработке трудящихся масс с целью ускоренного внесения в их сознание революционных идей. С этими положения­ми также не согласились Г.В. Плеханов и многие другие социал-демократы, полагавшие, что в партии, где меньшинство беспрекословно подчиняется большинству и решениям высших органов, будет устранена свобода мнений и сформируются условия для вождистско-диктаторских тенденций. Кроме того, широкие трудящиеся массы в силу определенной куль­турной неподготовленности вряд ли правильно воспримут марксистское учение, к тому же навязываемое.

Согласно критикам позиции большевиков, ленинская концепция «внесения» революционных идей в сознание рабочего класса — это не что иное, как «новое издание» теории «героев» и «толпы». Таким образом, Г.В.Плеханов был глубоко убежден, что В.И.Ленин не только преувеличивает роль субъективного фактора в истории (то есть усилий партии и во­ждей рабочего класса), но и игнорирует ее объективные закономерности. Возражая своему оппоненту, В.И. Ленин рассуждая по-другому. Если народные массы недовольны старым обществом, писал он, то почему бы в результате революции не избежать «мерзостей» буржу­азного развития в течение долгих, мучительных для трудящихся десятилетий? Почему благо­даря диктатуре пролетариата нельзя вначале взять курс на социализм, а потом уже создавать его экономические предпосылки и «двинуться догонять другие народы?»