Гильом Рубрук о столице монголов
Так как в этот большой (ханский) дворец непристойно было вносить бурдюки с молоком и другими напитками, то при входе в него мастер Вильгельм Парижский сделал для хана большое серебряное дерево, у корней которого находились четыре серебряных льва, имевших внутри трубы, причем все они изрыгали белое кобылье молоко. И внутри дерева проведены были четыре трубы вплоть до его верхушки; отверстия этих труб были обращены вниз, и каждое из них сделано было в виде пасти позолоченной змеи, хвосты которых обвивали ствол дерева. Из одной из этих труб лилось вино, из другой — каракосмос, то есть очищенное кобылье молоко, из третьей — бал, то есть напиток из меда, из четвертой — рисовое пиво, именуемое террацино. Для принятия всякого напитка устроен был у подножия дерева между четырьмя трубами особый серебряный сосуд... А на дереве ветки, листья и груши серебряные...
И дворец этот напоминает церковь, имея в середине неф, а две боковые стороны его отделены двумя рядами колонн; во дворце три двери, обращенные к югу. Перед средней дверью внутри стоит описанное дерево, а сам хан сидит на возвышенном месте с северной стороны; так что все могут его видеть. К его престолу ведут две лестницы: по одной подающий ему чашу поднимается, а по другой спускается. Пространство, находящееся в середине между деревом и лестницами, по которым поднимаются к хану, остается пустым; именно там становится подающий ему чашу, а также послы, подносящие дары; сам же хан сидит там вверху, как бы некий бог. С правого от него боку, то есть с западного, помещаются мужчины, с левого — женщины... Рядом с колоннами, у правого бока, находятся возвышенные сиденья, наподобие балкона, на которых сидят сын и братья хана. На левой стороне сделано так же; там сидят его жены и дочери. Одна только жена садится там, наверху, рядом с ним, но все же не так высоко, как он...
О городе Каракоруме да будет вашему величеству известно... Там имеются два квартала: один — сарацин, в котором бывает базар и многие купцы стекаются туда из-за двора, который постоянно находися вблизи него, и из-за обилия послов. Другой квартал китайцев, которые все ремесленники. Вне этих кварталов находятся большие дворцы, принадлежащие придворным секретарям. Там находятся 12 храмов различных народов, 2 мечети, в которых провозглашают закон Мухаммада, и 1 христианская церковь на краю города. Город окружен глиняной стеной и имеет четверо ворот: у восточных продается пшено и другое зерно, которое, однако, редко ввозится; у западных продают баранов и коз; у южных — быков и повозки; у северных — коней.
Вопросы
1. Кем по своему положению в обществе мог быть автор песни о Людовике Святом?
2. По какой причине король Людовик обязался отправиться в Крестовый поход?
3. Чем отличается Каракорум от европейских городов? Есть ли что-либо общее в придворных обычаях у европейских правителей и монгольских ханов?
Глава 10. На переломе (Европа в XIV—XV вв.)
Века XIV и XV — время войн, смут, волнений и таких изменений в хозяйственной жизни, которые приведут в будущем к становлению новой Европы. Папство оказывается в тяжелейшем кризисе из-за столкновения с молодыми национальными государствами. Франция и Англия втягиваются в бесконечную войну, изменившую облик обеих стран. Восточноевропейские государства начинают играть все большую роль в европейских делах. Падение Византии под натиском турок подводило к концу целую эпоху европейской истории.
Начало великих потрясений
Все меняется...
XII—XIII века — это время расцвета европейского средневековья. Сложившийся порядок вещей казался незыблемым. Несвободные крестьяне и гордые сеньоры, наемные солдаты и великие схоласты, нищенствующие монахи и рыцари-крестоносцы, изысканные трубадуры и гонимые, но неискоренимые еретики — всем, казалось, отведено свое надежное место в прочном мире христианской, точнее говоря, католической, Европы. А во главе этого мира — папа и император, «сияющие, как солнце и луна на небесах», по словам современников, забывавших, впрочем, что луна и солнце не ссорятся между собой.
Но с конца XIII в. самые вроде бы надежные устои средневекового общества начинают расшатываться, Европа — меняться. И дело тут не только в опустошавших целые страны эпидемиях и длившихся столетиями войнах. Происходят изменения, о которых раньше и подумать было трудно. Десятки тысяч крестьян поднимаются против своих господ, еретики громят армии верных католиков, мусульмане не только сокрушают последние государства крестоносцев в Святой Земле, но в конце концов водружают полумесяц даже над куполом Святой Софии Константинопольской. Что же касается «луны и солнца», то их сияние в равной степени заметно тускнеет, а звезды Французского и Английского королевств, похоже, начинают гореть куда ярче...
Утрата Святой Земли
Пожалуй, первым крупным потрясением в ряду испытаний для людей Западной Европы той поры стал окончательный захват «сарацинами» последних оплотов христиан в Палестине — остатков государств крестоносцев. В 1291 г. пали последние крепости на побережье Средиземного моря. Остатки их гарнизонов были вывезены кораблями на Кипр, на Родос, в Европу. Недостатка в призывах к новым Крестовым походам не было, но дальше отдельных морских рейдов к ближневосточным берегам дело не шло. Идея освобождения Гроба Господня не увлекала более европейцев...
Пощечина в Ананьи
Вскоре за полным захватом мусульманами Святой Земли последовало еще одно потрясшее христианский мир событие.
Римский папа Бонифаций VIII требовал от всех христианских государей подчинения Риму в духе своих знаменитых предшественников — Григория VII и Иннокентия III. Поэтому когда французский король Филипп IV Красивый воспротивился воле папы, Бонифаций VIII решил его строго наказать. В 1303 г. уже все было готово для торжественного отлучения папой Филиппа IV от церкви. Но накануне назначенного для анафемы дня в папский дворец в городе Ананьи на севере Италии неожиданно ворвались люди французского короля. Они грубо заявили потрясенному папе, что он арестован и будет отправлен во Францию, где предстанет перед судом. Легенда утверждает, что при этом предводитель французов — неслыханное дело! — дерзнул нанести самому папе пощечину. Беспомощный Бонифаций VIII только и мог вымолвить: «Вот моя шея, вот моя голова!» Ни вешать, ни обезглавливать папу не стали и даже во Францию увезти не успели. Горожане Ананьи освободили Бонифация VIII. Но унижений папа не перенес. Бонифаций VIII утратил рассудок и вскоре умер.
Надгробие короля Филиппа IV Красивого (XIV в.)
Неожиданное происшествие в Ананьи стало как бы Каноссой наоборот. Теперь светский государь торжествовал полную победу над папой. Только государем этим был не германский император, а французский король. Империя слабела, а национальные государства, такие, как Франция и Англия, набирали силу.
Папы «в плену»
Победа Филиппа IV Красивого была полной. Вскоре кардиналы избрали папой француза, и он решил... перебраться из Италии на юг Франции в город Авиньон. Хотя Авиньон и не был во владениях французского короля, но его влияние здесь, конечно же, чувствовалось очень сильно. Современники жаловались, что глава христианского мира превратился в послушного слугу французских королей. Почти 70 лет пришлось провести папам в Авиньоне, прежде чем им удалось вернуться в Рим. Эти годы (1309—1377) получили в истории римской церкви название авиньонское пленение пап.