Психологический анализ противоправного криминального поведения при различных формах вины

Процесс формирования и проявления преступного поведения субъекта, умышленно совершающего преступление, условно можно разделить на два основных этапа.

I этап - мотивационный. На данном этапе у субъекта под воздействием возникшей потребности формируется весьма активное потребностное состояние, которое может затем перейти в мотив противоправного поведения, особенно в тех случаях, когда возникшая потребность не может быть реализована законным способом. На данном этапе нередко происходит борьба мотивов.

Процессу мотивации, ОГЛАВЛЕНИЕм которого является борьба мотивов на совершение преступления, сопутствуют процессы целеобразования, выбор объекта, на который субъект планирует направить свои противоправные действия. Первоначально мотивы и цели могут не совпадать, однако в последующем возможен переход, своеобразный сдвиг мотивов па цель.

Завершением данного этапа являются прогнозирование, протекающее либо в развернутом виде с мысленным проигрыванием ролей-образов, либо в сжатом, свернутом виде, а затем и принятие решения.

После того как решение принято, оцениваются условия, в которых будут совершаться противоправные действия с точки зрения того, насколько они будут способствовать достижению поставленных целей; подыскиваются, выбираются средства и способы, орудия совершения преступления. В случае готовящегося группового преступления распределяются роли с их функциональными обязанностями среди участников, что уже само по себе составляет подготовительную часть планируемого преступления.

Поскольку сердцевиной данного мотивационного этапа является формирование мотивации преступного поведения, остановимся более подробно на этом процессе.

1. Появление потребности как источника активности личности. Возникновению мотивов любой деятельности, в том числе и противоправной, как правило, предшествует появление определенной потребности. Первоначально эта потребность может существовать безотносительно к тем объектам, с помощью которых она может быть удовлетворена. В последующем происходит "опредмечивание" данной потребности под воздействием тех объектов внешнего мира, которые воспринимаются лицом и отражаются в его сознании. "До своего первого удовлетворения потребность "не знает" своего предмета, он еще должен быть обнаружен. Только в результате такого обнаружения потребность приобретает свою предметность, а воспринимаемый (представляемый, мыслимый) предмет - свою побудительную и направляющую деятельность функцию, т.е. становится мотивом".

В результате переживания субъектом возникшей потребности как своей, личностно значимой, появляется особое, актуальное для данного субъекта потребностное состояние.

Оно все с большей силой оказывает влияние на отношение субъекта к объектам (предметам), способным удовлетворить эту потребность, что может служить основой для зарождения в дальнейшем "напряженного мотивационного поля", "функционально-энергетического, динамического потенциала человека". Потребностное состояние не обязательно должно содержать в себе признаки противоправности, но в последующем при значительном расхождении потребностного состояния с возможностью удовлетворения потребности могут появиться негативные психические, эмоциональные состояния в качестве одной из предпосылок конфликтного противоправного поведения.

Потребностное состояние не является чем-то застывшим, заранее запрограммированным. Под воздействием различных субъективных и внешних факторов потребности могут изменять свою напряженность, угасать и воспроизводиться вновь, персонифицироваться в соответствии с основными структурами личности - мировоззрением, ценностными ориентациями и т.д. Потребности в онтогенезе личности претерпевают внутреннюю перестройку. Искажение отдельных потребностей личности, нарушение их соотношения между собой ведут к формированию двух видов систем потребностей: дисгармоничной и деформированной1. Первая предполагает доминирование одних потребностей над другими, вторая - гипертрофию отдельных потребностей или их извращение. Так, сама по себе потребность, например в материальном достатке, не может оцениваться отрицательно. Иное дело, когда та же потребность под воздействием негативных влияний среды и антиобщественного мировоззрения, оправдывающего хищения, злоупотребления служебным положением, деформируется.

Таким образом, потребностная сфера большинства правонарушителей характеризуется нарушением равновесия между различными видами потребностей и способами их удовлетворения, преобладанием в ее структуре нередко духовно обедненных, асоциальных потребностей, которые существенно превосходят обычные потребности этих лиц и в случае борьбы мотивов могут "перевесить", отрицательно повлияв на выбор целей и способов их достижения.

2. Переход потребности в мотив противоправного поведения. Одна и та же потребность в сознании людей оценивается по-разному. Субъективная значимость потребности может и не совпадать с ее объективным значением в общественном сознании. В зависимости от того, какое значение придает ей конкретный человек, она либо становится побудительной силой (мотивом), либо постепенно утрачивает мотивирующее значение.

Именно в человеческой пристрастности, субъективной значимости той или иной потребности для конкретного человека во многом кроется секрет понимания на первый взгляд "загадочных" мотивов некоторых преступлений. Выявление интересов и потребностей, которые могут быть удовлетворены с помощью преступных действий, помогает определить круг лиц, возможно причастных к их совершению, обоснованно наметить версии относительно подозреваемых лиц. Вот почему преступник нередко стремится скрыть истинные потребности и то значение, личностный смысл, которые он придает им и своим действиям, направленным на их удовлетворение. Более того, он не заинтересован раскрывать их подлинный характер даже тогда, когда его личность становится известна органам следствия. Нередко, признавшись в совершенном преступлении, виновные упорно отказываются называть истинные побуждения, прикрывая их от общества и своего окружения менее порицаемыми побуждениями, что, по существу, является своеобразной психологической защитой, самооправданием, переносом ответственности за происшедшее на потерпевшего, приписыванием себе благородных мотивов, стремления к справедливости и т.п.

Например, при изучении группы расхитителей, совершавших преступления но корыстным мотивам, были получены данные, свидетельствующие о том, что они высоко оценивали себя по таким противоположным характеру их действий качествам, как "бескорыстный", "щедрый". У лиц, совершавших насильственные преступления (хулиганы, убийцы), наблюдались завышенные самооценки по качествам, характеризующим их "вежливое", "справедливое", "доброжелательное" отношение к людям.

На процесс преобразования потребности в мотив преступного поведения, помимо личностного смысла субъекта, серьезное влияние оказывает конкретная жизненная ситуация, в которую активно включается человек, стремящийся удовлетворить потребность. С этого момента потребность, ранее существовавшая в качестве "внутреннего условия деятельности", преобразуется в мощный фактор, побуждающий его совершить определенный поступок с учетом конкретных жизненных обстоятельств. Таким образом, в процессе формирования мотива мы видим своеобразный треугольник: потребность - личностный смысл - ситуация, элементы которого постоянно взаимодействуют между собой. В ходе этого взаимодействия, своеобразного "примеривания" потребности, ее субъективной значимости (личностного смысла) и ситуации, в которой оказывается лицо, формируются мотивы деятельности, происходит ситуативное развитие мотивации.

Ситуация перед совершением преступления - это обычно ситуация нравственного выбора, неразрывно связанная с мировоззренческой определенностью принимаемого человеком решения. В ситуации выбора объективные обстоятельства и личное решение взаимообусловлены как элементы единой системы объективных и субъективных факторов1.

II этап - реализация решения. После того как решение принято, на смену мотивационному этапу приходит этап реализации решения: совершаются противоправные действия и, как следствие, достигается преступный результат, который может и не совпадать с ранее намеченной целью2. В подобной ситуации (кроме случаев, когда цель и результат совпадают) могут встретиться следующие варианты:

а) цель оказалась "недовыполненной" - результат полностью или частично не достигнут в силу объективных или субъективных факторов;

б) цель оказалась "перевыполненной" - достигнутый в ходе преступных действий результат превзошел ранее поставленную цель (например, в результате разбойного нападения наступила смерть потерпевшего от полученных телесных повреждений). Иначе говоря, достигнут первоначально незапланированный результат, который в ходе совершения преступления виновный тем не менее мог или должен был предвидеть, но не сумел внести коррективы в свои действия, отказаться от ранее задуманного замысла, будучи в состоянии избыточной психической напряженности либо просто из-за рассогласованности совместных действий (в случае группового преступления) или по каким-либо другим причинам.

Особой разновидностью криминальной ситуации может быть ситуация, когда от противоправных действий возникает побочный результат, который вообще не охватывался целью. Такие противоправные действия могут носить и неосторожный характер.

Перечисленные выше процессы завершаются оценкой виновным достигнутого результата, прогнозированием своего дальнейшего поведения в ходе предварительного расследования и на суде.

Первоначально возникшие у субъекта потребности, сыгравшие роль в совершении им преступления, уступают свое доминирующее место потребности избежать разоблачения и наказания. Появление такой в высшей степени значимой потребности у правонарушителя является характерной чертой, отличающей его мотивационную сферу от мотивационной сферы любого законопослушного гражданина. Эта потребность порождает такой сильный эмоционально насыщенный мотив, как страх перед наказанием, который, в свою очередь, является мощным "мотиватором" всей последующей, в том числе и противоправной, деятельности, направленной на достижение вновь возникающих (теперь уже в связи с совершенным преступлением) целей: уничтожить следы преступления, скрыться от органов правосудия, укрыть от них нажитые преступным путем ценности, устранить свидетелей преступления и т.д.

В этой типично криминальной ситуации виновный переживает состояние психической напряженности, вызванное тем фактом, что достижение преступной цели, раньше, казалось бы, способной удовлетворить его первоначально возникшую потребность, теперь уже выполняет иную функцию - обусловливает появление новых побуждений, направленных на избежание наказания.

В своеобразном мотивационном профиле личности преступника наряду с ведущим мотивом, обусловленным его потребностью избежать наказания, выявляется (нередко неожиданно для самого преступника) новая потребность, связанная с ситуацией правовой неопределенности его положения (недостаточная доказанность его вины, альтернативы в квалификации деяния и в назначении различных видов и мер наказания), затрагивающая жизненно важные для него перспективы. Преступник начинает испытывать потребность устранить возникшую ситуацию неопределенности, заполнить активным деятельным участием своеобразный информационный вакуум.

Анализируя механизм преступного поведения, нельзя игнорировать такие важнейшие факторы, определяющие поведение субъекта, как особенности, свойства его личности (направленность, мировоззрение, ценностные ориентации, социальные установки, уровень правосознания, индивидуально-психологические особенности, характер) и воздействие социальной среды на формирование его личности и поведение до возникновения криминогенной ситуации и непосредственно в ходе нее. Эти "внешние и внутренние факторы, влияющие на принятие решения совершить преступление, находятся в тесном взаимодействии. Свойства личности, равно как и объем внешней информации, определяют не только количество, но и ОГЛАВЛЕНИЕ вариантов поведения, которые корректируются моделями прогнозируемого будущего".

Отличия психологического характера между умышленными и неосторожными преступлениями. Анализ рассматриваемых проблем будет неполным, если не остановиться на психологических особенностях преступного поведения, основным ОГЛАВЛЕНИЕм которого выступают так называемые "безмотивные" преступления. Понятно, что такое название весьма условно и не отражает полного отсутствия мотива в действиях виновного (что само по себе исключается, поскольку речь идет о сознательной деятельности психически здорового человека), а скорее, показывает иллюзорность нашего видения данной проблемы, когда установить подлинные мотивы преступления (особенно психологические) традиционным путем, без квалифицированной помощи специалиста-психолога представляется чрезвычайно сложным делом.

Первую группу "безмотивных" умышленных преступлений составляют преступления, внешне отличающиеся какой-то бессмысленностью, непонятной с первого взгляда избыточной жестокостью но отношению к жертве. Такое впечатление усугубляется явно неадекватным характером насильственных действий по отношению к малозначительному поводу для их совершения. Скрытая от поверхностного взгляда мотивированность таких действий нередко вызывает сомнения относительно психического здоровья подозреваемого. Исключение болезненной симптоматики в результате обычно назначаемой в таких случаях судебно-психиатрической экспертизы еще больше обостряет возникшую проблему, тем более если юристу, привычно оценивающему подобную ситуацию, не удается выйти за привычные рамки стереотипных суждений, избавиться от непонимания того, что противоправная, преступная деятельность (как и вообще любая деятельность человека) полимотивирована и объяснять действия виновного только одним каким-то мотивом равносильно нежеланию видеть все многообразие психических явлений и состояний, переживаемых субъектом, входящих в его мотивационную сферу.

И лишь после того, как удается разрушить привычный стереотип мышления и перейти от безуспешного поиска какого-то одного лежащего на поверхности мотива к более глубокому исследованию всей мотивационной сферы личности, включающей в себя не только отдельные потребности, интересы, но и скрытые в глубинах психики индивида, его подсознания влечения, настроения, а также его психические состояния, эмоции, можно понять кажущуюся "безмотивность" преступления и найти подлинные мотивы преступного поведения.

Особенно сложными в этом отношении представляются случаи, когда преступления совершаются лицами, имеющими психические отклонения от средней психической нормы, наделенными акцентуированными свойствами характера, испытывающими из-за этого серьезные трудности в процессе социального функционирования, особенно в новых, нередко экстремальных условиях жизни, деятельности.

Вторую группу "безмотивных " преступлений образуют преступления насильственного характера, возникающие по механизму "смещения" агрессии в состоянии фрустрации, посттравматического стресса. Указанные действия могут даже носить характер аутоагрессии, и тогда следователю приходится иметь дело с суицидальным поведением1.

Благодаря "смещающим" действиям, направленным на совершенно иной, посторонний объект (что и вызывает в первую очередь сомнения относительно "безмотивности" таких действий), у субъекта ослабляется избыточное напряжение психики, возникшее в результате неудовлетворения какой-либо личностно значимой для него потребности, создается своего рода иллюзия реагирования на некие неблагоприятные факторы. А тот негативный опыт, который субъект приобрел, переносится им теперь на совершенно иных лиц, порой не имеющих никакого отношения к его переживаниям.

Рассмотренный выше механизм преступного поведения нередко, особенно когда речь идет о неосторожных преступлениях, носит свернутый характер. В подобных случаях, отмечает В. Н. Кудрявцев, неосторожность обычно проявляется не в отношении самого действия или бездействия, а в отношении общественно вредных последствий. "Что же касается действия (бездействия), то оно не только в случае противоправной самонадеянности, но часто и при противоправной небрежности совершается сознательно. Следовательно, оно полностью подчинено тем психологическим и социальным закономерностям, которые действуют применительно к генезису умышленных правонарушений".

Поведение человека перед совершением преступления по неосторожности характеризуется тем, что субъект нередко находится под воздействием противоречий между требованиями ситуации, предписывающей ему поступать определенным образом, и его намерениями, частично или полностью не совпадающими с этими требованиями, его легкомысленным стремлением во что бы то ни стало добиться поставленной цели.

Неосторожное совершение преступления законодателем связывается с легкомыслием, отсутствием "необходимой внимательности и предусмотрительности" (ст. 26 УК). Отмеченные выше психологические критерии в поведении субъекта нередко усиливаются определенными особенностями его личности, в числе которых могут быть повышенная эмоциональная возбудимость, импульсивность, ригидность мыслительных процессов при недостаточно высоком интеллектуальном уровне развития, завышенные самооценка, уровень притязаний, сниженный самоконтроль. К ним же относятся дефекты восприятия, внимания, памяти, координации движений, которые могут недооцениваться самим субъектом.

Среди психологических факторов, в значительной мере влияющих на поведение лиц, совершивших преступление по неосторожности, особое место принадлежит психологической установке в виде легкомысленно-безответственного отношения к соблюдению правил предосторожности, социальным ценностям и своим обязанностям по отношению к ним.

Говоря об отличиях с психологической точки зрения неосторожных преступлений от умышленно совершаемых преступных деяний, особое внимание следует обратить на процессы мотивации и целеполагания. Если в умышленных преступлениях мотив и цель непосредственно связаны с наступившим результатом, то в неосторожных преступлениях имеет место разрыв между мотивом и целью противоправного поведения субъекта, с одной стороны, и наступившим результатом - с другой. Этот разрыв заполняется мотивом и целью допускаемых субъектом нарушений определенных правил поведения, объективно направленных на недопущение тяжких последствий, которые, в представлении субъекта, могут наступить, а могут и не наступить. В этом проявляются особенности волеизъявления при противоправном поведении субъекта и совершением им отдельных действий, связанных с несоблюдением тех или иных предписаний обязательного характера. Отсутствие мотивации на достижение преступного результата в неосторожных преступлениях не исключает в целом мотивов противоправного поведения, следствием которого в конечном итоге и является этот результат.

Таким образом, мотив присущ любому волевому, а следовательно, и любому преступному поведению, независимо от формы вины. Но поскольку при неосторожной форме вины наступившие последствия не охватываются желанием виновного, следует различать "мотивы умышленных преступлений и мотивы поведения, объективно приведшего к общественно опасным последствиям в неосторожных преступлениях".