Психологическая основа нации
Каждая нация существует за счет системы устойчивых внутренних связей и отношений составляющих ее людей. Эти связи и отношения формируются в процессе этнического развития, регулируются традициями и нормами поведения, принятыми в данной среде, и совершенствуются по мере становления и развития самобытной национальной культуры, языка и психологии.
Объективной основой жизни нации является потребность во взаимодействии и общении между людьми в ходе ее экономического, политического развития, обмена культурными достижениями, продуктами и результатами труда. Существует тенденция: чем выше внутринациональная и внутригрупповая интеграция, тем заметнее достижения в экономике и культуре, тем более интенсивны социально-политические и внутригрупповые контакты и коммуникативные связи между людьми.
Одним из главных признаков существования нации является историческая память, представляющая собой заветы старины, предания отцов, чувство единородства, т.е. приобщенности к духовной миссии своего рода, народа, нации, Родины. Человек, обладающий исторической памятью, осознает свое место в духовной эстафете поколений. От варвара его отличает "любовь к родному пепелищу, любовь к отеческим гробам". Эта любовь – нс просто поэтические грезы, а реальная основа целеполагания. Представитель той или иной нации может понять, кем он является, только вспомнив, кем были его предки. Историческая память материализуется в преданиях и укладе: культурном, религиозном, хозяйственном, государственном.
Возможность длительного существования нации обусловливается функционированием и постоянным совершенствованием ее внутреннего содержания, находящего выражение в национальном сознании и самосознании, национальных ценностях, интересах, вкусах и самооценках, национальной культуре и языке. Проявление всех этих компонентов составляет жизнь нации.
Каждая нация имеет свое национальное сознание, выражающееся в сложной совокупности социальных, политических, экономических, нравственных, эстетических, философских, религиозных и других взглядов и убеждений, характеризующих определенный уровень ее духовного развития. Национальное сознание является продуктом длительного исторического развития, а его центральным компонентом выступает национальное самосознание. В структуру национального сознания, помимо последнего, входят и другие элементы, например осознание нацией необходимости своего единства, целостности и сплоченности во имя реализации своих интересов, понимание важности обеспечения добрососедских отношений с другими этническими общностями, бережливое отношение нации к своим материальным и духовным ценностям и т.д.[1]
Национальное сознание существует на теоретическом и обыденном уровнях. Если теоретический уровень национального сознания представляет собой научно оформленную, систематизированную конструкцию, состоящую из идеологических взглядов, идей, программ, норм, ценностей и т.д., выработанных нацией за длительное время ее существования и определяющих стратегию ее развития, то обыденный уровень национального сознания включает в себя потребности, интересы, ценностные ориентации, установки, стереотипы, чувства, настроения, обычаи и традиции членов этой общности, проявляющиеся в повседневной жизни и деятельности. Все эти компоненты находятся в тесном единстве, они неразрывно связаны друг с другом. Следует отметить, что обыденное национальное сознание является главной психологической основой различного рода межнациональных трений и конфликтов, поскольку именно в нем формируются национальные предрассудки, негативные установки, нетерпимость к другим общностям.
Сознание общества, группы (общественное сознание) состоит из двух взаимосвязанных частей: теоретического уровня и уровня обыденного сознания.
Теоретический уровень включает в себя идеологию: обобщенные людьми взгляды на жизнь и общество.
Уровень обыденного сознания включает в себя общественную психологию: непосредственные реакции людей на воздействия объективной реальности и жизни в обществе.
Формами общественного сознания являются наука, философия, мораль, право, религия, культура.
В целом национальному сознанию присущи следующие характеристики[2]:
• наличие целостной этнической картины мира, представляющей собой совокупность устойчивых, связных представлений и суждений об общественном бытии, жизни и деятельности, присущих членам конкретной этнической общности;
• его "правильная" передача из поколения в поколение в процессе нормально выработанной данной этнической общностью социализации;
• детерминирование им всего целостного и многосложного восприятия жизни этнической общностью: общественных институтов; системы личностных и групповых (в том числе профессиональных) отношений, обрядов и ритуалов, идеологии, искусства и фольклора; автостереотипов (т.е. образа представителей своей нации), обусловливающих внутреннюю политику этноса; гетеростереотипов (т.е. образа соседей); системы межэтнических (в частности, межгосударственных) отношений, т.е. парадигм "внешней политики" этнической общности (правил поведения с представителями "чужих" этнических общностей) и т.д.;
• его корреляция с поведенческими стереотипами, свойственными членам данного этноса;
• его соответствие социальным условиям жизни этнической общности, стадии ее общественного развития, структуре жизнеобеспечения (материальной базе), а также соотношение этнической картины мира с нормами и ценностями, доминирующими у других народов, что может выражаться как включение себя в некоторое межэтническое культурное единство или как обособление, противопоставление себя другим народам.
Национальное самосознание, являясь ядром национального сознания, представляет собой результат осмысления людьми своей принадлежности к определенной этнической общности и положения последней в системе общественных отношений. Национальное самосознание может выражать интересы как отдельной группы этноса (западные и восточные буряты, северные и южные удмурты), так и нации в целом (русские, французы). В основе проявления национального самосознания лежит феномен этнической идентификации (этничности), т.е. формирования устойчивых представлений человека о себе как о члене конкретной этнической группы.
Историческими и культурными детерминантами национального самосознания выступают историческое прошлое и традиции народа, его сложившиеся обычаи и нормы поведения, а также предания, зафиксированные в устной (фольклор) и письменной форме, памятники культуры и искусства. Национальное самосознание практически невозможно без функционирования национального языка, поскольку язык служит средством его выражения и формирования.
Национальное самосознание проявляется в идеях, взглядах, мнениях, чувствах, эмоциях, настроениях и выражает ОГЛАВЛЕНИЕ, уровень и особенности представлений членов нации[3]:
• о своей определенной идентичности и отличиях от представителей других общностей;
• о национальных ценностях и интересах;
• об истории нации, ее нынешнем состоянии и перспективах развития;
• о месте своей социально-этнической общности во внутригосударственных, межгосударственных и межнациональных отношениях.
Интенсивность проявления национального самосознания у отдельных представителей этнической общности далеко не одинакова. Частично или полностью им не обладают дети. У взрослых членов этноса, как правило, оно ослаблено в тех случаях, когда они не имеют контактов с представителями других народов. В таком положении чаще всего оказываются сельские жители, у которых может преобладать локальное или региональное самосознание.
Национальное самосознание может играть двоякую роль. Оно, с одной стороны, может носить прогрессивный характер, если не абсолютизирует свою общность, не считает ее "сверхценностью", обеспечивает нормальное отношение к другим народам. И наоборот, национальное самосознание регрессивно, если оно сводится к узким рамкам клановых, религиозно-националистических, идейно-политических взглядов. Вспышки последней тенденции имели место в различных регионах и республиках бывшего СССР. Конфликты и вооруженная борьба в Нагорном Карабахе, Южной Осетии, Абхазии, Таджикистане, война в Чечне – подтверждение той же тенденции.
Национальное самосознание специфически проявляется в отношениях к другим нациям. Там, где между двумя этническими общностями всегда существовали тесные связи и сотрудничество, обычно формировалась положительная установка на взаимное восприятие, предполагающая терпимость к существующим различиям. Если контакты между народами не затрагивали их жизненных интересов, эти народы могли быть индифферентны другу к другу. Иное дело, когда они длительное время находились в состоянии конфликта и вражды. Тогда вырабатывалась в основном негативная психологическая установка.
Вот результаты социально-психологических исследований, опубликованные американским журналом Times Mirror Center, согласно которым поляки и немцы не любят друг друга; немцы, в свою очередь, высокомерно относятся к туркам; французы питают недоверие к американцам; русские и украинцы недолюбливают азербайджанцев; венгры плохо воспринимают румын и арабов, а в Словакии то же самое наблюдается в отношении к венграм. В Европе наиболее отвергаемой является этническая группа цыган: их активно не любят большинство чехов, венгров, немцев и испанцев[4].
При анализе истоков национального самосознания часто прослеживается такая тенденция: искажения в национальном самосознании у правящих кругов имеют самые негативные исторические последствия. Причем подобные искажения предшествуют возникновению истерии национализма в стране. Это относительно точный признак, позволяющий прогнозировать социальнопсихологические и иные изменения в стране. Вот что, например, писал в предсмертной записке Кейтель, один из руководителей фашистской Германии: "Традиция и особенно склонность немцев к подчинению сделали нас милитаристской нацией". Другой военный преступник – Кранк – высказал мнение, что "немецкий народ действительно женственен в своей массе. Он такой эмоциональный, такой непостоянный, так преклоняется перед мужеством и так зависит от настроения и окружения, что поддается внушению. Вот в этом... и заключается секрет гитлеровской власти"[5].
Особую роль в жизни нации играют ее национальные интересы, отражающие ценности этнической общности и служащие сохранению ее единства и целостности. Они являются важнейшей движущей силой поведения и деятельности как отдельных личностей, так и нации, государства в целом.
Попытка ущемить интересы нации всегда рассматривается ее членами как покушение па их свободу и жизненные права. Обладая развитым национальным сознанием, представители различных этнических общностей стремятся к единству, не поступаются своими национальными интересами, защищая их всеми возможными средствами, не только политическими, но и правовыми, а также вооруженным путем. Национальные интересы русского народа, например, всегда выражались в стремлении его представителей жить в мире с другими нациями, желании оказывать им помощь и поддержку и таким образом сохранять атмосферу дружбы и взаимопомощи в многонациональном российском обществе, обеспечивая тем самым его сплоченность.
В основе национальных интересов лежат ценности нации – совокупность духовных идеалов ее представителей, в которых находит отражение своеобразие исторического развития и культуры. Национальные ценности выступают в роли социальных и психологических регуляторов поведения людей одной этнической принадлежности.
Специфику национальным интересам придают национальные вкусы, представляющие собой исторически сложившееся своеобразие в понимании, оценках и отношении к значимым ценностям, явлениям жизни, хорошему и плохому у большинства представителей той или иной этнической общности. Национальные вкусы проявляются в поведении, бытовой культуре, образе жизни, домашнем убранстве, одежде, в отношениях между людьми, в искусстве, литературе, живописи, танцах и музыке представителей конкретных этнических общностей.
Обеспечивают окончательную выраженность жизни нации ее культура и язык.
Национальная культура – это совокупность материальных и духовных ценностей нации, а также практикуемых ею основных способов взаимодействия с природой и представителями других этнических общностей. Культура цементирует жизнь нации, обеспечивая функционирование ее социальных институтов, наполняя их полноценным, значимым для всех людей ОГЛАВЛЕНИЕм, проявляясь в специфических интересах, складе ума и образе жизни, традициях и моральных нормах, образцах межличностного и межгруппового поведения и самовыражения.
Разные культуры формируют и разные типы поведения, образа жизни и деятельности. Культура народов Европы и Америки воспитывает индивидуализм и избыточное самолюбие. Культура народов Востока ориентирует на подчинение личных интересов ценностям группы. Русская культура формировала личность, которая должна подчинять свои действия и поступки обществу в целом.
Национальный язык, будучи действенным средством общения, накопления и выражения опыта членов нации, позволяет придать их культуре и всей жизни специфическое звучание и самовыражение. И, конечно же, на основе его возникают и постоянно проявляются взаимные симпатии, доверительность межличностных отношений, совместимость всех представителей нации, функционирующих в результате как единый и неделимый организм.
Главное достояние нации составляют ее члены, которые в интересах своей общности напряженно трудятся, реализуя свои задатки и дарования, гордятся ее историческим прошлым и заслугами перед человечеством или, наоборот, испытывают чувство вины за "неполноценность" этноса. Их действия и поступки реализуются под воздействием национальной самооценки. В последней сочетается оценка личностью своих возможностей и качеств, своей роли в этнической общности с оценкой значимости нации в целом среди других народов.
Национальная самооценка, как считает социальный психолог А. Д. Карнышев, может быть[6]:
– заниженной, когда человек не знает возможностей и достоинств своего народа, не раскрыл свои и его потенциалы, тяготится мнимой ущербностью своих соплеменников и поэтому по возможности открещивается от них (в этом случае проявляются такие состояния человека, как униженность, подавленность, угнетенность, смирение и т.п., которые нередко трансформируются на состояние этноса в целом);
– адекватно низкой, когда человек убежден в значимости и ценности своей нации, сознает ее пока что незначительный или не до конца оцененный вклад в межэтническое сотрудничество, но не удручен этим, верит в перспективу, хотя и не выставляет напоказ эту убежденность (он вместе со своим народом принимает на себя все тяготы его реального положения);
– адекватно высокой, когда человек убежден в значимости и ценности своей нации, знает ее исторический и современный вклад в мировое содружество, гордится известными представителями своего народа, боготворит их и стремится следовать их путем (гордость, чувство национального достоинства, уважение к себе и своему этносу – вот что испытывает такой человек);
– завышенной, при которой человек по каким-то причинам переоценивает вес собственной нации среди других, намеренно подчеркивает ее исключительность, постоянно выпячивает ее известные и малоизвестные достоинства, неадекватно завышает значение ее представителей, при этом идентифицируя себя с ними: "Посмотрите, какие мы все" (заносчивость, притязательность, апломб, амбиция, высокомерие, гордыня – эти и другие характеристики отвечают несоразмерным притязаниям человека с завышенной самооценкой).
Уровень этнической самооценки предопределяет поведение человека по отношению как к своему, так и к другим этносам. Негативно сказываются крайние уровни самооценок – как заниженная, так и завышенная. Опасность первой заключается в том, что личность с заниженной национальной самооценкой ведет себя инертно, пассивно, не стремится изменить создавшееся положение и может стать безмолвным орудием в руках нечистоплотных людей. Не менее, если не более, опасна для межэтнических контактов и завышенная национальная самооценка, особенно для тех людей, кто догматически верит в ее непогрешимость. Такая оценка естественно детерминирует соответствующее поведение по отношению к другим людям. Весьма тонко, хотя и с определенной тенденциозностью, подметил это Д. Карнеги, говоря о неуемной тяге к осознанию собственной высокой значимости у людей разных национальностей: "Не считаете ли вы, что стоите выше японцев? А ведь, по правде говоря, японцы полагают, что стоят гораздо выше вас. Так, консервативно настроенный японец приходит в бешенство при виде белого человека, танцующего с японкой.
Не думаете ли вы, что стоите выше индусов в Индии? Это ваше право, но миллионы индусов ставят себя настолько выше вас, что не хотят снизойти до прикосновения к пище, которую осквернила, упав на нее, ваша тень.
Не находите ли вы, что стоите выше эскимосов? Это опять-таки ваше право, но, может быть, вам интересно узнать, что думают о вас эскимосы? Ну так вот: среди эскимосов иногда попадаются бродяги, никчемные бездельники, не желающие работать. Эскимосы называют их “белыми” – словом, которое служит для них выражением величайшего презрения"[7].
Высокая адекватная самооценка – естественное состояние подавляющего большинства этнических групп и их представителей. Ни нация, ни личность как выразитель этнического самосознания никогда не смирятся с принижением их значимости и тем более с пренебрежением и будут всеми возможными средствами добиваться справедливости.
Уровень самооценки и самоуважения у конкретных людей прямо пропорционально связан с чувством национального достоинства. С одной стороны, чем выше человек принимает и ценит в себе значимость собственной личности, чем больше ощущает он свое единство с народом (каким бы малым и незначительным этот народ ни казался представителям других этносов), тем выше поднимает он на планке значимости и уровень национального достоинства. С другой стороны, чем более развито в нации в целом чувство своего достоинства (в историческом, культурном или иных планах), тем чаще индивид переносит эту значимость на уровень своего самоуважения. Не случайно многие выдающиеся представители конкретных национальностей становятся своего рода выразителями характера и интересов своего народа, заражают своим отношением к собственной нации многих соплеменников.
Чувство национального достоинства – это внутреннее переживание людьми ценности, значимости и самобытности собственной нации в сообществе разных народов безотносительно к каким бы то ни было критериям оценок.
Составляющими чувства национального достоинства являются гордость делами, помыслами и духовным богатством своих предков, своего народа; уважение к положительным обычаям и традициям; любовь к родному краю, чувство неразрывности с его ландшафтом и природой; почитание в качестве непреложных образцов культуры, фольклорных музыкальных, поэтических, изобразительных, литературных и иных произведений; демонстрирование почтения к их авторам и т.д.
Именно в дифференциации и абсолютизации некоторых характеристик национального достоинства надо искать первооснову таких явлений, как национальная гордость, патриотизм, национализм, шовинизм, космополитизм и некоторых других.
Национальная гордость – это патриотические чувства любви к своей родине и народу, осознание своей принадлежности к определенной нации, выражающееся в понимании общности интересов, национальной культуры, языка и религии.
Национальная гордость выражается:
– в стремлении нации способствовать всемерному развитию своих традиций, языка, материальной и духовной культуры;
– готовности давать отпор тем, кто посягает на свободу и независимость нации, неуважительно относится к ее культуре и ее представителям[8].
Понятие национальной гордости близко по значению понятиям патриотизма и любви к Родине. Патриотизм (от греч. patria – родина, отечество) – сложное явление общественного сознания, связанное с любовью к Родине, Отечеству, своему народу. Оно проявляется в виде социальных чувств, нравственных и политических принципов. ОГЛАВЛЕНИЕм патриотизма являются любовь к Отечеству, преданность Родине, гордость за ее прошлое и настоящее, готовность служить интересам Родины и защищать ее от врагов.
Отдельные элементы патриотизма в виде привязанности к родной земле, языку, традициям и обычаям своего народа начали формироваться еще в глубокой древности. С возникновением классов и государственности ОГЛАВЛЕНИЕ патриотизма становится качественно иным, поскольку выражает уже отношение к Родине, Отечеству через присущие классу и государству специфические интересы. В условиях формирования наций, образования национальных государств патриотизм становится неотъемлемой частью сознания всего общества. Каждый человек имеет представление о чувствах национальной гордости и патриотизма, поскольку в любой культуре, у любого народа их формирование занимает важное место в воспитании всех поколений.
Но если мы внимательно вчитаемся в произведения лучших сынов нашего Отечества, то обнаружим, как по-разному понимают они эти чувства! Вспомним знакомое каждому стихотворение М. Ю. Лермонтова "Родина". "Люблю Отчизну я, но странною любовью", – восклицает поэт...
Совпадают ли национальная гордость и патриотизм? Всегда ли любить Родину означает гордиться ею? Наверняка в истории любого народа, будь то малый или великий народ, есть такие страницы, которыми можно гордиться. Но наверняка есть и такие, о которых предпочитают не вспоминать. Как же быть с гой, другой стороной жизни, без которой не было бы самой истории?
Разумеется, патриотизм предполагает гордость за свою Родину. Однако одного этого чувства слишком мало, чтобы быть патриотом. Чувство патриотизма настолько личностно, настолько человечно, что его невозможно ни разложить на более простые составляющие элементы, ни зачастую объяснить.
Ни слава, купленная кровью,
Ни полный гордого доверия покой,
Ни темной старины заветные преданья
Не шевелят во мне отрадного мечтанья.
М. Ю. Лермонтов
Патриотизм поэта очень личностен и многогранен. Он не совпадает с официальными оценками величия и славы России. М. Лермонтов любит Родину такой, какая она есть. Это негромкая, но проникновенная любовь.
Патриотизм включает в себя и другие сильные чувства, о которых нередко забывают те, кто именует себя патриотами. Для этого достаточно вслушаться в строки Н. А. Некрасова:
Кто живет без печали и гнева,
Тот не любит отчизны своей.
Своеобразно охарактеризовал патриотизм русского народа историк М. Левитинский. "Русский народ в его отношениях к Родине можно разделить на три группы, – писал он. – Первая, самая распространенная, это так называемые “квасные патриоты”, они хвалят все русское, осуждая все иностранное, причем международные конфликты решают довольно просто: “шапками закидаем”.
Вторая группа – это всевозможные утописты левого толка, которые всячески стараются доказать, что чувство патриотизма, любви к Родине не должно быть, которые говорят, что интеллигент “должен в равной мере любить все человечество”. Третья и последняя группа (самая маленькая) – это люди, обладающие нормальным, здоровым патриотизмом, люди, которые, искренне любя Родину, не закрывают глаз на недостатки и не превозносят все русское, осуждая иностранное"[9].
Подобное подразделение патриотизма можно экстраполировать и на другие народы. Представителям любого из них будут свойственны и различные степени "квасного патриотизма" и космополитизма, и реальная оценка достоинств нации.
В то же время гипертрофированное чувство национальной гордости ведет к возникновению национализма и шовинизма.
Национализм – идеология, социальная практика и политика, в основе которых лежит идея превосходства одних, "высших" наций над другими, "низшими", "неполноценными". Для национализма характерна проповедь исключительности и превосходства, пренебрежительное отношение к другим нациям и народностям.
В свою очередь, шовинизм (от франц. – chauvinisme) представляет собой крайнюю, наиболее опасную форму национализма, выражающуюся в безудержном возвеличивании собственной нации, национальном чванстве и высокомерии.
Термин "шовинизм" появился во Франции. В 1831 г. в комедии братьев И. и Т. Коньяр "Трехцветная кокарда" одним из героев был агрессивно-воинственный новобранец Никола Шовеп. Считается, что прототипом этого персонажа была реальная личность – ветеран наполеоновских войн Н. Шовен (N. Chauvin), воспитанный в духе преклонения перед императором – создателем "величия" Франции.
Словом "шовинизм" обозначают и различные проявления националистического экстремизма. На практике он зачастую сочетается с расизмом.
Разновидностью шовинизма является великодержавный шовинизм – идеология и политика господствующих классов нации, которая занимает главенствующее (державное) положение в обществе. Великодержавный шовинизм направлен на порабощение других наций, их дискриминацию в различных областях общественной жизни.
Сказанное выше позволяет утверждать, что всегда были и есть люди, для которых подогревание национальной неприязни является сутью их существования, которые в обстановке враждебности чувствуют себя как рыба в воде и вне такой обстановки теряют почву под ногами. Люди, презирающие "инородцев", встречаются в каждой нации.
Можно сказать об отдельном человеке или группе лиц, что они националисты или шовинисты, но народ, нация в целом не могут быть таковыми. Ярлык подобного толка всегда будет необъективным и антигуманным в отношении любого этноса.
Такие люди осознанно или неосознанно проводят в жизнь известную социально-психологическую закономерность, согласно которой любая афишируемая "враждебность" одного этноса в отношении другого, обвинение его в захватнической политике, образ агрессора, притеснителя будут неизбежно порождать консолидацию этноса-"жертвы" по ряду причин[10]:
• "образ притеснителя" вызывает ответную солидарную враждебность представителей этноса – объекта угрозы;
• "образ притеснителя" усиливает стремление к обороне собственных этнических границ и одновременно уменьшает возможность проникновения в этнос любых "инородцев";
• наличие "притеснителя", опасность проявления агрессии с его стороны в словах и действиях побуждают каждую личность более лояльно относиться к выполнению групповых норм, не давать повода для возможных претензий;
• в подобных условиях представители того или иного этноса начинают более осознанно подходить к своей этнической самоидентификации, искать корни своих поступков и действий в характеристиках своего народа;
• наличие "агрессора" дает возможность этносу, прежде всего его вождям и лидерам, ужесточать требования к благонадежности членов, увеличивать число наказаний и репрессий по отношению к лицам, нарушающим этнические стандарты и нормы, допустившим предательство интересов и идеалов своего народа.
Попытки достигнуть роста сплоченности своего этноса посредством создания "образа притеснителя" характерны для некоторых политиков, которые всегда преследуют определенные цели для нагнетания напряженности в различных регионах. И об этом надо помнить.
У любой нации всегда присутствуют "харизматические личности", вожди. Они занимают активную позицию, аккумулируют и выражают животрепещущие идеи, настроения, чаяния и надежды своего народа, т.е. для того, чтобы этнос развивался, эволюционировал и эффективно взаимодействовал с другими этносами, в его "общей массе" должны существовать формальные и неформальные лидеры, более других умеющие предвидеть грядущие изменения и направлять жизнь людей адекватно этим изменениям. Им присущи исключительная энергичность, честолюбие, гордость, целеустремленность, способность к внушению. Далеко не всегда деятельность таких личностей оказывается успешной; они не только лидеры, но и совершенно закономерно становятся первыми жертвами в случаях возникновения неудач и тупиковых ситуаций в развитии этноса.
Л. Н. Гумилев называл таких личностей пассионариями и относил к их числу, например, Наполеона, Александра Македонского, Яна Гуса, Жанну д'Арк, Чингиз-хана, А. В. Суворова и других известных всему человечеству вождей. Явление, которое порождает таких личностей, он назвал пассионарностью. В общем виде под пассионарностью понимается наличие у живой системы (человека или этнической общности) энергии, делающей ее способной к сверхмощному напряжению, а значит, обладающей силой влиять на окружающих возбуждающе, стимулируя их повышенную активность. Пассионарность характеризуется ярко выраженным целесообразным потенциалом, поскольку "всегда предопределена наличием у некоторых индивидов необоримого внутреннего стремления к целенаправленной деятельности, всегда связанной с изменением окружения, общественного или природного"[11].
Как социально-психологический феномен пассионарность своеобразна и по своим последствиям. "Пассионарность обладает еще одним важным свойством – она заразительна, – писал Гумилев. – Это значит, что люди гармоничные (а в большей степени – импульсивные), оказавшись в непосредственной близости от пассионариев, начинают вести себя так, как если бы они сами были пассионарны. Но как только достаточное расстояние отделяет их от пассионариев, они обретают свой природный психоэтнический поведенческий облик"[12].
Кривые роста и падения пассионарности отражают общие закономерности этногенеза – формирования и развития наций. С точки зрения пассионарности этногенез – это ряд фаз, определяемых деятельностью пассионариев: фаза подъема – увеличение количества пассионариев; акматическая фаза – наибольшее число пассионариев; фаза надлома – резкое уменьшение их числа; инерционная фаза – медленное уменьшение их численности; фаза обскурации – замена пассионариев субпассионариями – возможное исчезновение этноса.
В целом через осмысление пассионарности может быть интерпретировано и лидерство как социально-психологический феномен, когда каждый лидер, обладая определенной величиной пассионарного напряжения (и эта величина в каждом конкретном случае может быть различной), способен оказывать огромное мобилизующее воздействие на людей. Формы влияния пассионариев (лидеров) на окружающих могут быть своеобразными: не только социально-психологическое заражение, но и повышенные возможности внушения и убеждения. И, несомненно, надо иметь в виду неуемную потребность некоторых "ведомых" людей подражать своим "ведущим"[13].
В далекие и не столь далекие времена определенной степенью пассионарности (возможно, не очень значительной) отличались главы общин и организаторы религиозных обрядов, выдающиеся "профессионалы" – охотники, мастера конкретного дела, творческие индивиды, а также колдуны, знахари, шаманы. В современном обществе качествами пассионарности, несомненно, обладают некоторые лица из так называемой национальной элиты – интеллектуальной, творческой, управленческой и т.п.