Психологическая характеристика участников консультирования и коррекции

В консультировании и коррекции участвуют как минимум два человека - консультант и клиент. Но так как каждый человек - это уникальная личность, обладающая своей уникальной картиной мира, то в процессе общения между ними может возникнуть недопонимание. Это недопонимание называется коммуникативными барьерами, которые мы назвали универсальными, так как они свойственны практически каждому человеку. Необходимо, чтобы консультант знал о существовании этих барьеров и имел навыки их преодоления. Рассмотрим сначала наиболее распространенные личностные барьеры в общении.

Первый - барьер социальный. Он может возникнуть при взаимодействии с людьми из крайних социальных слоев: с высоким статусом и уровнем дохода и, соответственно, с очень низким. Рассмотрим их по очереди.

Действительно, взаимодействие с людьми первой группы может вызвать у консультанта сложные чувства и восприятие их как более умных и добившихся больше, чем он сам. В этой ситуации важно признать наличие контрпереноса и допустить, что некоторые клиенты могут в чем-то действительно превосходить консультанта. А также вспомнить, что выбор дайной профессиональной сферы деятельности изначально не предполагал очень высоких доходов, поэтому не стоит сравнивать экономические возможности консультанта и клиента. Кроме того, можно задать себе самому вопрос о том, в какой валюте следует оценивать чувство собственного достоинства человека: в долларах, рублях, евро, тенге - и тогда сравнение людей но доходу и статусу покажется парадоксальным.

Некоторые могут возразить, что высокостатусные люди порой высокомерны и смотрят на консультанта сверху вниз. В нашем опыте работы с людьми такой случай не встретился ни разу. Возможно, в других ситуациях они и допускают такие проявления, но не в кабинете психолога. Хотя можно предположить, что если сам психолог спровоцирует такое общение, то оно, наверное, возможно. Нам приходилось консультировать мужчин и женщин, занимающих руководящие должности в крупных компаниях и привыкших скорее отдавать указания, чем слушать, однако такой стереотип взаимоотношений проявлялся иногда и только на начальном этапе встречи.

С людьми из семей с низким статусом и уровнем дохода возможны другие сложности. Прежде всего, это возникновение у человека сложных чувств в отношении психолога как лица, живущего более легкой, с их точки зрения, жизнью: "Им хорошо советовать "любите ребенка". А если муж пьяный каждый день приходит. Да сахар опять подорожал..." У самого же психолога возможно возникновение острой жалости к жизненной ситуации человека. Как следствие - стремление принять ответственность за ее решение на себя. От консультанта здесь потребуется высокая искренность и искусность, чтобы принять клиента, не сопровождая это жалостью, чтобы почувствовать опыт, незнакомый в собственной жизни.

Следующий вид барьеров, который нужно обсудить - это личностно-профессиональный барьер. Пребывание в любой профессии долгое время ведет к так называемой профессиональной деформации человека, т.е. изменениям в структуре личности, как следствие развития качеств, которые способствуют успешному осуществлению профессиональной деятельности.

Встает вопрос: чем же может мешать профессиональная деформация, если она состоит в наработке качеств, необходимых для психологической практики? Прежде всего тем, что для психолога, глубоко погруженного в профессию, психология становится образом жизни. Она начинает определять его жизненную позицию, отношение к людям. Он говорит, рассуждает с использованием психологической лексики и не всегда помнит, что люди, не искушенные в психологии, могут чего-то не знать, не понимать и просто думать иначе. В чем это может проявляться? Обычно - в неумении говорить понятно для окружающих без использования психологической лексики (к примеру, таких слов как "отреагирование", "психосоматика" и т.п.). Но даже более важным является способность консультанта начинать взаимодействие из опыта клиента, отталкиваясь от того, что ему известно, что для него значимо, чего он хочет, а не от того, что хочет консультант.

Таким образом, можно сделать парадоксальный вывод: барьером в работе психолога являются его знания и профессиональный опыт, если он не осознает отсутствие таковых у окружающих и не учитывает это при взаимодействии с ними. Важно отметить, что в последнем случае психолог может неверно интерпретировать слова или действия клиентов, расценивая их как "уколы" его профессиональной успешности.

Действительно, как социальные так и профессиональные барьеры потребуют от психолога достаточной личностной зрелости. Но необходимо отметить еще один возможный подводный камень. Достаточно часто трудная ситуация клиента преобразуется в трудную ситуацию для психолога. Рассмотрим возможные проявления и причины такой ситуации.

Начнем с одного из распространенных заблуждений психолога - стремления найти пути разрешения проблемы клиента сразу, как только он ее услышал. При этом можно заметить рассогласование между внутренним состоянием консультанта и его поведением. Внутренне он находится в некотором смятении, задает сам себе вопрос: "Что я должен сделать? Смогу ли я что-то сделать?" Внешне он суетится, излишне приветливо улыбается, обещает обязательно помочь и все уладить. На самом деле психолог в это время ощущает чувство беспомощности от мысли, что должен куда-то вести клиента, но не знает куда. Этим чувством собственной беспомощности он отгораживается от контакта с клиентом. А затем начинает предлагать ему различные альтернативы, берет на себя пальму первенства. Иногда в этом ему помогает сам клиент вопросами: "А что же мне делать?"

Такие поспешные действия психолога приводят сразу к двум ошибкам. Первая - это принятие ответственности за решение проблемы клиента на себя и, соответственно, снятие ее с клиента. Вторая - это возможная подмена проблемы клиента своей собственной, т.е. той, которую он вычленил сам. Ведь известно, что первая формулировка проблемы клиента далеко не всегда соответствует истине. В процессе работы по мере углубления контакта она может несколько раз видоизменяться.

Итак, главный признак беспомощности - это желание консультанта найти решение проблемы в первой половине сессии. Но каковы могут быть истоки беспомощности? Среди них можно условно выделить внешние и внутренние.

Внешние причины складываются из неадекватной установки клиентов в отношении консультанта. Психологическая сессия часто рассматривается как таблетка, проглотив которую, без всяких усилий с собственной стороны можно ждать улучшения. К этому добавляется стремление консультанта соответствовать распространенному профессиональному стереотипу психолога как "инженера человеческих душ", который не просто помогает всем и вся, но и обязан видоизменить к лучшему любую ситуацию. Действительно, для некоторых психологов достаточно трудным бывает принятие ограниченности собственных возможностей.

Внутренние причины беспомощности можно определить наличием у консультанта потребности в пребывании в позиции "спасателя". Эта позиция позволяет повысить самооценку консультанта, компенсировать фрустрацию (состояние, вызванное неудачей), потребности в любви и внимании, а также чувство собственной неполноценности, малозначимости.

Как справедливо замечает по этому поводу итальянский психотерапевт А. Менегетти, всегда необходимо различать помощь другому от собственной внутренней полноты или внутренней ущербности, когда фрустрация облачается в одежды помощи другому. Глубоко ошибочной является ситуация, когда человек, не реализовавшийся, не достигший психического здоровья, пытается помочь другому. В этом случае он на самом деле душит другого, отбирает у него силы, своего рода паразитирует.

Интересные взгляды по поводу столь часто распространенного у психологов-консультантов стремления помогать представляет американский психолог и психотерапевт Р. Мэй. По его мнению, неустанное стремление помогать часто является одной из масок чрезмерного честолюбия, так называемого "комплекса мессии". "Комплекс мессии" - это наличие у человека убежденности в крайней необходимости своей работы для клиентов и человечества в целом, это постоянное напряжение, требующееся для доказательства собственной значимости.

Конечно, необходимо отличать чрезмерное честолюбие здорового естественного проявления творческого роста. Чрезмерное честолюбие предполагает необыкновенное трудолюбие, полный уход в работу при отсутствии интересов и друзей вне ее. Одно из главных стремлений такого консультанта - обязательно добиться успеха, а страх неудачи проявляется у него во всех даже малозначительных действиях. Такой психолог обычно любит рассказывать о своих успешных сессиях, подчеркивая, как он замечательно "психотерапевтировал клиента", как ему были благодарны родственники и т.п., подчеркивает важность и особенность своей профессии, ее "гуруподобность". Но более всего такой специалист любить обсуждать критические ситуации (суицид, наркотики), из которых он вытащил клиента: "Если бы не я...". Но, как говорит Р. Мэй, какой бы важной ни считалась работа по оказанию моральной поддержки людям - может быть, даже самой главной в мире - это вовсе не значит, что мир без нее не проживет.

Однако "комплекс мессии" - это также лишь внешняя оболочка. Как правило, ему соответствует затаенное чувство собственной неполноценности, ущербности, которое как раз и компенсируется через комплекс превосходства. Получается своеобразная луковичка: позиция спасателя, "комплекс мессии", чувство неполноценности. Но необходимо отметить, что чаще всего человеку удается компенсировать чувство неполноценности лишь в одной сфере жизнедеятельности - в работе. В других значимых сферах - семейной жизни и сексуальной - такой компенсации не происходит, может быть, потому, что все силы и энергия устремлены на достижение профессиональных целей.

Действительно, как отмечает Р. Мэй, такому психологу часто не удается разрешить именно сексуальные проблемы, что, безусловно, сказывается на его работе, вносит субъективный элемент в процесс консультирования. Если консультант начинает испытывать особое удовольствие от встречи с клиентом, причину этого следует поискать в себе. Как уже отмечалось, есть психологи, с трудом реализующиеся в семейной сфере. И нередко можно наблюдать именно таких психологов, консультирующих по вопросам воспитания детей и трудностей в браке. Безусловно, было бы слишком категорично утверждать, что всегда при этом происходит неадекватный перенос чувств. Но вызывает уважение позиция психолога, глубоко исследовавшего свои проблемные области и избегающего консультирования клиентов с аналогичными трудностями.

По каким же должен быть идеальный психолог, чтобы трудная ситуация клиента не перерастала в сто собственную трудную ситуацию?

Прежде всего он должен обладать биофильной ориентацией - ориентацией на жизнь, уметь самому радоваться жизни, получать от нее удовольствие. Конечно, он должен уметь принять самого себя со всеми достоинствами и недостатками, потому что только тогда он сможет безоценочно принять клиента. Безусловно, он должен быть склонен к тщательному самоанализу и проявлять заботу о собственном развитии. Остановившийся в развитии консультант - опасность для клиента. Таким образом, сам психолог должен быть психологически здоров. Понятно, что психологическое здоровье - это не статическое состояние. Поэтому психологически здоровый консультант, естественно, вправе иметь те или иные внутренние напряжения и трудности или даже некоторые невротические склонности. Но, адекватно осознавая их, он может не только контролировать их, но и использовать для творческого роста. Кроме того, это дает возможность консультанту хотя бы гипотетически примерять проблемы клиента на себя, поддерживая тем самым в себе мысль "Если бы не милость Божия, на его месте мог бы оказаться я". Такое внутреннее проговаривание необходимо, чтобы избежать гордыни, высокомерия по отношению к "проблемному клиенту" у "здорового консультанта".

Подводя итоги обсуждению трудностей самого консультанта, можно сказать, что ему необходимо сначала довольно хорошо позаботиться о себе, помочь самому себе и, только достигнув ощущения радости и счастья, позволить себе помочь другому.

Итак, мы рассмотрели трудности консультанта. Но как уже говорилось, в ситуации консультирования находится и клиент. Каковы могут быть трудности у него?

Возможной трудностью, осложняющей работу с клиентом, а иногда и делающей ее невозможной, является отсутствие у него мотивации к изменениям. Это происходит тогда, когда он приходит на консультацию по совету или под давлением родственников. К примеру, отец, подавляющий ребенка, приходит по просьбе жены. Самого же его ситуация в семье вполне устраивает.

Вторая ситуация, также нередко встречающаяся, когда клиент проецирует свою внутриличностную трудность на кого-то из своего окружения и просит помочь с этим разобраться. Тем самым он еще больше "укрепляет замок" осознания своей проблемы. А в случае предложения консультанта поработать с ней, а не с надуманной проблемой в окружении прекращает работу.

Пример. Женщина обращается с просьбой "спасти ее дочь-одиннадцатиклассницу от дурной компании, которая может закончиться наркотиками". Беседа с девочкой и мамой позволила установить следующее. Девочка в семье выполняет материнскую роль, эмоционально заботится о матери после развода. Став подростком, она начала отдаляться от матери. Та же ее категорически не отпускает, стремится сохранить прежние отношения. Таким образом, у девочки нет проблемы. Они придуманы мамой для маскировки своих собственных. Когда ей было предложено поработать с собой, она категорически отказалась: "Надо спасать Маришу".

Еще одна возможная трудность, когда окружение человека мешает его изменениям, нередко заставляет прервать процесс консультирования, потому что "новый" человек по тем или иным причинам становится неудобным. При этом вслух люди могут заявлять, что приветствуют изменения.

Пример. Мать девушки, студентки 5-го курса, привела ее к психологу с проблемой трудностей взаимодействия с окружающими, причем настолько острыми, что, несмотря на хорошее образование, девушка собирается работать в архиве, там, где минимизировано общение с людьми. Несколько встреч с девушкой прошли успешно, пришло время изменить отношения с матерью, с которой она находилась в симбиотических отношениях. Здесь девушка прервала работу. Мы предполагаем, что не осознаваемое стремление матери сохранить симбиотические отношения превысило ее стремление хотя бы снять остроту проблемы дочери.

Еще один вариант, который нужно иметь в виду, - это возможность проекции на консультанта сильных чувств, которые присутствуют у клиента в отношении родителей. Здесь консультант может встретиться с довольно противоречивым отношением клиента к себе, которое может актуализировать у него агрессию в отношении клиента.

Пример. Женщина обращается к психологу несколько раз по поводу неуверенности семилетней дочери, затем по поводу собственных взаимоотношений с родителями класса, в котором учится девочка. На встречах она эмоционально открыта, порою плачет. Через некоторое время она начинает проявлять как открытую, так и косвенную агрессию к психологу, настраивает против него родителей класса. Еще через какое-то время доверительно и открыто обращается по поводу своих взаимоотношений с учительницей девочки. Выясняется, что в детстве у нее были конкурентные отношения с сестрой, причем сестра получала больше, на ее взгляд, материнского внимания. Теперь психолог, которого она ставит в материнскую позицию, должен доказать, что "любит" ее всякую - как открытую, так и агрессивную.

Итак, осложняют, а иногда и делают невозможным процесс консультирования и коррекции трудности, за которые могут быть ответственны как клиент, так и консультант. Но вера консультанта в успех и стремление принести посильную пользу позволят эти трудности минимизировать.