Психоанализ

Психоаналитическая психология, или психоанализ, представляет собой направление, согласно которому психические процессы детерминируются бессознательным, причем в основном сексуальной природы. Оно была разработано Зигмундом Фрейдом, неоднократно уточнялось им, и в наиболее законченном виде было изложено в "Очерке психоанализа"^[1]. Основным концептом психоанализа признается не сознательное, а бессознательное^[2].

Главным принципом созданной 3. Фрейдом теории стал принцип детерминации всех психических явлений, в том числе сознательного, бессознательным. Разумеется, понятийная система его теории не исчерпывается одним принципом. Он делит психосферу на регионы Эго, Супер-Эго и Ид (Оно); выделяет инстинкты влечения к смерти и эроса; рассматривает фазы развития сексуальности; учитывает градацию психического на бессознательное, предсознательное и сознательное; использует разветвленную сеть других, менее актуальных понятий (вытеснения, фиксации, смещения, регрессии, сублимации)^[3].

Фрейд недвусмысленно претендовал на разработку им особой научно-исследовательской программы, позволяющей истолковать не только рациональное, но и иррациональное поведение людей, в частности, сны, неврозы, религиозные явления, творческие проявления. Но ее научный статус оказался в высшей степени нетривиальным. Бессознательное оказалось неуловимым. В связи с этим резонно обратиться к научным методам, соответственно, естествознания и аксиологических наук. Бессознательное по определению не является ценностью человека. Следовательно, вроде бы резонно стремиться определить его реальность методами естествознания. Но и они не позволяют зафиксировать его. Так как Фрейд считал бессознательное причинным фактором, он переносил в психологию методологию естествознания. Но в случае изучения самого бессознательного он отказывался от этой методологии, используя, по сути, интенциональные (нагруженные ценностными предпочтениями) методы интерпретации. Парадоксальное мышление З. Фрейда наводит на мысль, что он либо выработал новый метод, объединяющий достоинства естественных и аксиологических наук, либо неправомерно объединяет их в одно целое. Попробуем разобраться.

Знатоки философии науки, как правило, отказываются признать научный статус психоанализа. Показательны в этом отношении позиции критического рационалиста К. Поппера и аналитического философа А. Грюнбаума. К. Поппер относил психоанализ к теориям псевдонаучного характера постольку, поскольку он не фальсифицируем^[4]. Он уподоблял описание 3. Фрейдом Эго, Супер-Эго и Оно мифу Гомера об Олимпе. На наш взгляд, К. Поппер сделал при этом тройную ошибку. Во-первых, он облегчал себе возможность критики психоанализа тем, что не рассматривал его основание, т.е. соотношение бессознательного и сознательного. Во-вторых, настаивая на нефальсифицируемости психоанализа, он не учитывал результаты психоаналитической терапии, которая далеко не всегда заканчивается неудачами. В-третьих, Поппер поспешно уподоблял психоанализ литературному вымыслу: в отличие от рассказов Гомера психоанализ является не литературным произведением, а психологической теорией.

Разгромной критике подверг психоанализ А. Грюнбаум. Ее стержнем стало противопоставление фрейдовскому динамическому бессознательному когнитивно неосознанного^[5]. Оно присутствует в памяти, восприятиях, суждениях, внимании и описывается рационально. Опираясь на методы аналитической философии, А. Грюнбаум критиковал фрейдовский психоанализ с позиции когнитивной психологии. Он довольно убедительно показал, что внутри самого психоаналитического движения успешно развивается критика ряда основополагающих положений теории З. Фрейда. Так, конфликт-модель психологии, предполагающей вытеснение желаний, заменяется психологией дефектов самосознания. А. Грюнбаум пришел к выводу, что психоанализ чужд критерию подтверждаемости. Это обстоятельство, считал он, игнорируется защитниками психоанализа, особенно герменевтами, которые тем самым демонстрируют форму "бегства от ответственности"^[6].

Философская слабость позиции А. Грюнбаума, по нашему мнению, состоит в том, что он не провел четкого различия между критериями научности естествознания и обществоведения. Используемый им критерий подтверждаемости относится к наукам о природе. Критерии же аксиологических наук, в том числе и психологии, А. Грюнбаумом вообще не рассматривались. Но, как нам представляется, именно эти критерии могли бы привнести искомую степень ясности в вопрос о научном статусе психоанализа.

Что касается сторонников психоанализа, то их аргументация сводится в основном к двум утверждениям. Во-первых, психоанализ доказал свою актуальность в практике психотерапии^[7]. Во-вторых, психоанализу нет альтернативы как средству учета актуальности бессознательного^[8].

Есть и такие авторы, которые, признавая заслуги психоанализа, тем не менее полагают, что ему в принципе противопоказана научная форма^[9]. Попытки усовершенствования психоанализа приводят к его утрате. Мы, в свою очередь, полагаем, что научная критика психоанализа вполне состоятельна, она не отменяет, а совершенствует его. В частности, вполне правомерна критика психоанализа с позиций когнитивной психологии, которая не ликвидирует его достижения, связанные, в частности, с учетом актуальности сексуальной сферы и возможностями лингвотерапии.

Оценка научного статуса психоаналитической философии затруднена многими обстоятельствами, в том числе тем, что основные ее последователи предпочитают держаться от науки на некотором отдалении. Громада психоаналитических работ все еще ждет своей философско-научной обработки.

Сам 3. Фрейд в молодости увлекался философией, но в основном был знаком лишь со второй формой позитивизма – эмпириокритицизмом Э. Маха и Р. Авенариуса. Оба они не были сильны в понимании концептуального устройства наук. К тому же в основном они изучали естественные науки: Мах – физику, Авенариус – физиологию. Возможно, от них Фрейд перенял интерес к естественным наукам. С этой точки зрения он совсем не случайно, рассуждая о психоанализе, как правило, сравнивал его с естественными науками. С аксиологическими науками он, по сути, был знаком поверхностно. Но для оценки статуса психоаналитической философии нужны в первую очередь именно они. Багаж интернаучных идей З. Фрейда относительно скуден. Пожалуй, поэтому его редкие суждения о науке не отличаются детальностью. В основном речь идет о принципах, например, влечения к удовольствию и разрушению. Но эти принципы не реализуются поэтапно и в деталях и до научных принципов явно недотягивают. Скорее, их можно назвать ценностями.

Используемый Фрейдом метод свободных ассоциаций хорош тем, что он настраивает собеседников на искренний диалог, что всегда высоко ценится герменевтами, добивающимися взаимопонимания. Но относительно его концептуального устройства известно очень мало. Чем занимается Фрейд? Поиском аксиологических изъянов в воззрениях своих пациентов. Например, они ошибочно оценивают фигуры своих родителей и сексуальных партнеров. Продуктивное рассмотрение такой ситуации, очевидно, требует обращения именно к аксиологической теории. Но Фрейд склонен высоко оценивать идеалы именно естественных наук, в частности, характерное для них понимание динамизма. По Фрейду, бессознательное определяет сознательное по схеме причинно-следственной связи.

Он мог бы объяснить своему пациенту, что у него неподходящая теоретическая подготовка ("Вам плохо, потому что Вы либо неверно понимаете многое из того, что случилось в Вашей жизни, либо вообще не учитываете некоторые факты"). Излечение состоит в замене неудачной теории более состоятельной, с другими ценностями и корректировкой устаревших понятий. Плохая теория несет опасность дискомфорта и неврозов. Именно это показывает 3. Фрейд, причем иногда с неподражаемым мастерством. Впрочем, добиваясь положительного терапевтического эффекта, следует его правильно истолковывать. Причиной болезненного дискомфорта была именно теория, которая не позволяла найти желаемой гармонии, а не некое загадочное бессознательное (если я не знаю А, то отсюда не следует, что оно воздействует на меня как динамический фактор). Речь идет об ошибке познания, а не об образовании особой реальности. Явно неверно считать, что каждая ошибка познания приводит к образованию разновидностей психической реальности. На наш взгляд, главная ошибка Фрейда, а вслед за ним и других последователей психоанализа, состоит в субстанциализации ошибок познания. Но если есть субстанции, то должна быть и динамика. Отсюда следует тезис о динамической силе бессознательного. Разумеется, психологу приходится учитывать факторы не только чисто психической, но и физической, и биологической природы. Это, как неоднократно отмечалось выше, делается посредством концептуальной символизации. Фрейд этого приема не знал, а в его отсутствие психическое редуцируется к биологическому и физическому.

Таким образом, традиционное истолкование психоанализа отмечено печатью неоправданного истолкования ошибок познания как факторов, вызывающих образование бессознательных динамических феноменов.

Психоаналитическое движение чрезвычайно многогранно, многие ученики Фрейда, в частности А. Адлер и К. Юнг, резко разойдясь во мнении с учителем, организовали свои собственные школы. Им удалось конкретизировать некоторые его главные идеи. В рамках неофрейдизма стараются наладить контакт психоанализа с общественными науками. Показательны в этом отношении работы Э. Фромма, дополнявшего психоанализ марксизмом и пытавшегося поднять этот симбиоз до уровня этики^[10]. Разумеется, у психоаналитика этика оказывается любовью. В философском отношении никто из психоаналитиков не ушел далеко от З. Фрейда. И в их работах ощущается острая потребность в метанаучных исследованиях.

Выводы

1. 3. Фрейд и его последователи предложили впечатляющую исследовательскую программу по изучению сферы сексуального.

2. Главная методологическая ошибка психоаналитиков состоит в замене неосознаваемого бессознательным. Не осознанное не является бессознательным, оно не образует какую-то загадочную динамическую субстанцию.