Противоречия постиндустриального мира

Движение к постиндустриальной экономике не приведет к ликвидации противоречий в обществе^[1]. Набор этих противоречий велик. Остановимся на главных.

1. Противоречие между глобально-интернациональным характером инновационных процессов и стремлением народов к национальной идентичности. А. Здравомыслов справедливо заметил: "В современном соревновании технологий и информационных сетей выигрывает в практическом плане то государство, которое признает доминирующую роль глобальных процессов. Реальный парадокс современной политики состоит в следующем: чем меньше делается упор на национальную обособленность и особенность, тем полнее включенность в глобальные процессы и тем больше выигрыш для конкретной нации. И наоборот, чем сильнее акцентируется национальная идея, тем больше степень изоляции и тем очевиднее проигрыш в национальном масштабе"^[2].

Если в конце XIX в. локальные хозяйственные системы были замещены национальными экономиками, то в конце XX в. они, в свою очередь, стали замещаться глобальным хозяйством. Сегодня происходит не простой рост международной торговли; происходит нечто гораздо более радикальное. Даже социальные изменения на Западе в большей мере связаны с технологическими, нежели политическими, процессами. Мощные политические потрясения изменили судьбу стран бывшего Советского Союза.

В западном мире ни одно из событий в политической сфере не отличалось подобной значимостью. Вместо этого в Западной Европе череда продолжающихся технологических преобразований привела к разрушению национальных границ и возникновению одного из наиболее ярких примеров глобального хозяйства^[3]. Не сбрасывая со счетов, что политические процессы становятся все более конструктивными, легко предположить, что именно технология есть и остается источником наиболее существенных перемен в будущем^[4].

2. Противоречия между небольшим, но весьма влиятельным слоем собственников физического капитала и миллионами собственников интеллектуального капитала, которые в силу складывающихся условий становятся объектами эксплуатации со стороны первых. В этом и состоит суть нового социального конфликта, когда еще сохраняется приоритет собственности на материальные и финансовые условия производства в ущерб собственности на интеллект, хотя это уже противоречит основополагающим принципам информационной цивилизации^[5]. Гармонизация социальных отношений – прекрасная, но пока несбыточная мечта человечества.

3. Продолжают сохраняться и порой обостряться противоречия между Западом и Востоком, технико-технологическим центром и периферией. Конечно, и здесь композиция сил меняется. В наше время вполне реальны периферийность без зависимости и зависимость без отсталости. (Это наглядно видно, когда мы имеем дело с "новичками" глобальной общности – постсоциалистическими странами.)^[6] Но глобальный разрыв "Восток – Запад" теперь перемещается в область техники и технологии. Конечно, в условиях глобализации Запад так или иначе вынужден оказывать финансовую и технологическую помощь Востоку, но эта помощь всякий раз оказывается не бескорыстной и обставляется рядом условий:

• либерализацией внешнеэкономической деятельности;

• девальвацией национальной валюты;

• повышением ставки кредита;

• приватизацией государственных предприятий;

• ужесточением налоговой политики;

• сокращением социальных расходов;

• замораживанием зарплат;

• урезанием прав профсоюзов.

Страны Востока зачастую и такую помощь не могут освоить в полной мере. Во многих государствах бывших колониальных "окраин" сдерживающим фактором инновационного развития оказывается низкое качество правящей элиты, точнее самих правительств. С точки зрения профессора Д. Родрика, качество правительства определяется следующими параметрами:

• квалификацией чиновничьего аппарата;

• независимостью государственного управления от политического и лоббистского давления;

• эффективностью проведения в жизнь правительственных решений;

• строгим исполнением законов;

• отсутствием риска незаконной конфискации имущества;

• отсутствием коррупции^[7].

Противоречивое развитие постиндустриальной цивилизации приводит к тому, что в мире идет борьба двух типов понимания будущего. Одни рассматривают его как технический феномен, развивающий свои технологии вплоть до всеохватывающей системы "информационного общества". Другие – как экологическую цивилизацию, решительно пересмотревшую принципы жизнеустройства индустриального общества на путях укрощения потребительских аппетитов, преобразования системы ценностей и появления новых стратегий развития общества и природы.

Таким образом, одно понимание связано с новым этапом научно-технической революции, пионером которого вновь предстояло стать Западу, второе – с новой духовно-ценностной реформацией, обращенной к опыту иных, незападных цивилизаций, умеющих хранить предустановленную гармонию человека и природы.

Какой взгляд на будущее победит, трудно сказать. Историкам экономики можно простить отказ от такого рода прогнозов. Во всяком случае, человечество не раз показывало, что если молчит разум, то за дело берется инстинкт самосохранения. Мы, люди, пережили огромное количество природных катаклизмов, социальных конфликтов, войн и революций, но ведь живем!