Промышленные монополии

Толчком к образованию монополий и переходу к империализму в России стал мировой экономический кризис 1900–1903 гг. Кризис в России усиливало то обстоятельство, что предшествовавший ему подъем 1890-х гг. был в определенной степени искусственным. Этот подъем стимулировали казенные железнодорожные заказы, т.е. временный, искусственный рынок. Иногда акционерные компании создавались только для получения такого заказа без расчета на продолжение производства, когда заказ будет выполнен. А с завершением строительства сибирской магистрали казенные заказы резко уменьшились. Засилье иностранного капитала проявилось в денежном голоде, остром дефиците наличных денежных средств: с начала кризиса западные капиталисты стали оттягивать наличность из страны, поскольку у себя в стране они были нужнее. Банки в России в это время закрыли кредит, поставив промышленников в тяжелые условия сбыта. Машиностроительные заводы без кредита не могли покупать металл, металлургические – кокс и руду. Продукция лежала на складах, заводы останавливались не только потому, что не могли продать продукцию, но и потому, что не могли приобрести сырье и топливо для продолжения производства. Без кредита прекращались торговые связи между предприятиями. Кризис способствовал образованию монополий. Правда, первые монополии в России возникли в конце XIX в., например, упомянутый синдикат сахарозаводчиков. Но это пока были единичные объединения. Кризис же стая толчком к массовому образованию монополий.

Во время кризиса промышленники каждой отрасли собирались на съезды для обсуждения методов борьбы с кризисом. Среди многих рецептов преодоления кризиса особой популярностью пользовался такой, как объединение сбыта продукции, создание общих торговых организаций, т.е. синдикатов. Тогда появится возможность контролировать рынок, регулировать цепы, не допуская переполнения рынка и падения цен. Кризиса не будет, и цены повысятся.

Российские монополии стали организовываться в форме синдикатов. Синдикат – низшая форма монополии, он объединяет не производство, а только сбыт продукции. Промышленники создают общую сбытовую организацию, чем ставят рынок под контроль.

Тому, что российские монополии возникали именно в форме синдикатов, способствовали покровительственные пошлины, которыми был защищен российский рынок. Цены на импортные товары здесь были повышенными, что позволяло соответственно повысить цены и на отечественные товары. В Англии, например, синдикаты не образовывались, потому что рынок Англии тогда был открытым. Если бы английские фабриканты объединились в синдикат и повысили цены, их покупатели просто перешли бы на более дешевую импортную продукцию.

Образованию синдикатов в России способствовали также казенные заказы. Правительство устраивало конкурс и давало заказ той фирме, которая назначала самую низкую цену па свои изделия. Чтобы не сбивать друг другу цепы, промышленники договаривались между собой, и конкурс становился лишь иллюзией. Кроме того, синдикат создать легче, чем трест. Достаточно было промышленникам собраться и договориться: внутри синдиката они оставались хозяевами своих предприятий. Л трест возникает в ходе длительного процесса конкурентной борьбы, когда одна фирма разоряет своих соперников. Итак, в 1902–1904 гг. появились наиболее известные синдикаты: "Продамет" (продажа металлов), "Продуголь", "Продвагон", "Кровля". К 1909 г. синдикаты объединяли подавляющую часть предприятий почти во всех ведущих отраслях промышленности.

Устройство и действия синдикатов рассмотрим на примере синдиката "Продамет". Этот синдикат объединял металлургические заводы Юга России и формально считался торговым акционерным обществом по продаже металлов. Это означало, что его акции должны были продаваться на бирже, как и другие акции, и приносить дивиденды. Но они нс продавались, а распределялись между металлургическими фирмами – участниками синдиката и дивидендов не даровали. Выгодность участия в синдикате определялась не дивидендами, а возможностью сбывать продукцию по монопольным ценам. Синдикат старался захватить все заказы на металл, а затем распределял эти заказы между своими членами. Мы говорили, что заводы Юга находились в основном в руках иностранного, франко-бельгийского капитала. Поэтому и в "Продамете" господствовали иностранцы. Даже председателем синдиката был представитель французских банков. Чтобы повысить цены на продукцию, создать дефицит, "Продамет" стал сокращать производство. Он закрыл ряд металлургических заводов, входивших в его состав, другие заводы принуждал использовать только часть производственных мощностей. Хозяевам закрытых заводов обеспечивалась нормальная прибыль, т.е. прибыль от продажи металлов делилась между всеми членами синдиката, в том числе и теми, чья продукция не продавалась. Впрочем, сами руководители синдиката объясняли закрытие заводов иначе: закрываются, говорили они, относительно отсталые заводы с высокой себестоимостью продукции, чтобы сосредоточить производство на самых передовых предприятиях.

В некоторых случаях, чтобы разорить конкурентов, захватить их рынок, "Продамет" понижал цены.

На Урале действовал другой синдикат по продаже железа – "Кровля". И везде, где сбывался уральский металл, рядом начиналась продажа аналогичного товара "Продамета", но на 5 коп. дешевле. Металлы юга продавались на Урале на 20–25% дешевле, чем на месте их производства. Так "Продамет" постепенно теснил "Кровлю". Были и другие синдикаты, подобные "Продамету", например "Продуголь", который контролировал сбыт угля. Совет этого объединения франко-бельгийских угольщиков находился в Петербурге, а правление – в Париже.

Среди монополистических объединений в России преобладали синдикаты, но появились здесь и монополии высшего типа – тресты и концерны. Такие объединения возникали на базе хлопчатобумажной промышленности – промышленные корпорации Рябушинского, Второва и Стахеева.

Фирма Рябушинских, происходивших из крестьян Калужской губернии, уже в конце XIX в. объединяла ряд хлопчатобумажных фабрик. В начале XX в. Рябушинские основали Московский банк, который и возглавил многочисленные предприятия группы. К основному ядру – объединению хлопчатобумажных фабрик – теперь они присоединили фирмы по заготовке хлопка в Средней Азии, заготовке и торговле льном, целлюлозно-бумажные и другие предприятия. В годы мировой войны в составе группы Рябушинских начало действовать общество "Русский Север", по освоению и разработке богатств Севера России, создано крупное военное предприятие "Московское военно-промышленное товарищество", построен автомобильный завод. Рябушинские начали вкладывать капиталы в металлургию Юга и нефть Кавказа.

Таким образом, капиталы Рябушинских, накопленные в хлопчатобумажной промышленности, накануне революции стали переливаться в тяжелую промышленность и освоение богатств Севера. В прессе того времени объединение Рябушинских называли "Концерном Московского банка". Но правильнее говорить о финансовой группе, потому что именно так принято называть возглавляемую банком группу промышленных компаний.

Группа Второва возникла накануне Первой мировой войны как объединение нескольких фирм по производству ситца. В годы войны в составе объединения был основан Московский промышленный банк, под руководством которого началась экспансия в другие отрасли – химическую, военную, металлургическую, цементную, вагоностроительную промышленность. Банк овладел металлургической фирмой Юга, организовал три снарядных завода, завод "Электросталь", фабрику фотопринадлежностей, вагоностроительный завод, цементные предприятия, общества "Коксобензол" и "Русскокраска". Таким образом, в последние десятилетия существования дореволюционной России, в основном уже в годы войны, на базе хлопчатобумажной промышленности сложились мощные финансово-промышленные корпорации. Накопив крупные капиталы в текстильной промышленности, предприниматели отрасли овладели банками, а затем направили свои капиталы в тяжелую промышленность, в те отрасли, которые были слабо развиты в стране, – автомобильную, химическую, электротехническую. В сущности, в те годы в России определялся классический вариант индустриализации: капиталы, накопленные в легкой промышленности, начинали использоваться для развития тяжелой индустрии несмотря на войну.

Рождение многоотраслевых корпораций на базе именно хлопчатобумажной промышленности в России было закономерным. В первой половине XIX в. это была единственная крупная отрасль промышленности, развивавшаяся по-капиталистически, без крепостных рабочих и крепостнических привилегий. Здесь накапливались не только капиталы, но и опыт буржуазного хозяйствования. После отмены крепостного права капиталисты других отраслей еще только учились хозяйствовать по-капиталистически. Своих денежных средств не хватало, чем и был вызван приток иностранного капитала. Здесь же и то, и другое было в избытке. И, исчерпав возможности своей отрасли, лидеры хлопчатобумажной промышленности становились инициаторами дальнейшей индустриализации России.

Особое положение сложилось в нефтяной промышленности. Тогда она была новой отраслью, появилась пока еще в немногих странах, и нефтяные монополии рождались сразу в форме международных трестов, которые делили между собой мировые рынки. Три такие монополии и действовали в нефтяной промышленности России: англо- голландский трест "Ройял Датч Шелл", "Товарищество Нобель" с преобладанием немецких капиталов и "Русская генеральная нефтяная корпорация", где действовали преимущественно англо-французские капиталы.

В результате действий топливных монополий в России в последние годы перед мировой войной начался топливный голод – не стало хватать угля и нефти, и цены на них резко повысились. "Продуголь", чтобы повысить цены, ограничивал добычу угля, старался создать дефицит топлива. Цены на уголь повысились на 60%.

Гораздо более эффективно действовали в этом направлении нефтяные монополии, потому что они были не синдикатами, а трестами, да еще международными. Доля России в мировой добыче нефти упала с 51% в 1901 г. до 16% в 1913 г„ и Россия уже не лидировала по добыче нефти. Цены на нефтепродукты на внутреннем рынке выросли в три-четыре раза. До начала нефтяного голода в России началось производство двигателей внутреннего сгорания, но из-за дороговизны нефтепродуктов оно стало сворачиваться. Нефтяной голод был одной из причин того, что до революции в России не развернулось производство автомобилей и тракторов.

Принято говорить не только о топливном, но и о металлическом голоде в России того времени, как о результате действий синдиката "Продамет". Но факты это не подтверждают. Самые высокие темпы роста металлургии на Юге были в 1911–1913 гг., т.е. именно в период "металлического голода". Цены на металл в это время не росли, а снижались. Следовательно, о сокращении производства и вызванном этим сокращением голоде говорить не приходится.

В целом, однако, политика монополий приносила ущерб хозяйству страны. Под давлением общественного мнения в 1910 г. правительство было вынуждено создать комиссию по ограничению монополий, т.е. по выработке закона, подобного антитрестовскому закону Шермана в США. Но оказалось, что эта комиссия в основном состояла из представителей тех же монополий, и существенные меры по ограничению монополий выработаны не были. Дело в том, что монополии в России уже начали оказывать давление на государство, подкупая правительственных чиновников. Особенно тесные связи между государством и промышленной буржуазией наблюдались в военно- промышленном комплексе. Неудивительно: треть государственных расходов накануне мировой войны составляли военные расходы.

Когда Россия вступила в гонку вооружений перед войной, то оказалось, например, что весь руководящий состав военно-морского министерства одновременно занимал высокооплачиваемые должности в судостроительных компаниях. Чтобы получить заказ на строительство линкора, судостроительное общество "Руссуд" поручило разработку его проекта тем самым министерским инженерам, которые должны были его принимать. Казна от такого сотрудничества министерских деятелей с промышленными компаниями несла огромные убытки: пушки, снаряды, линкоры, ружья обходились России вдвое дороже, чем другим государствам.