Произвольность поведения

Исследуя проблему произвольности поведения, К. Левин пытался ответить на следующий вопрос: "Как человек может организовать свое поведение в соответствии со своими собственными замыслами и реализовать их?" Для объяснения произвольных действий он ввел понятие псевдопотребности или намерения. Он говорил о том, что когда человек что-то делает, для выполнения задуманного нужно потратить определенную энергию. Запасом энергии обладает, с точки зрения Левина, истинная потребность (например, пищевая). Любая истинная потребность циклична, т.е. она находится в определенных состояниях, которые сменяют друг друга, повторяясь снова и снова. Например, пищевая потребность может быть в активном состоянии, когда человеку хочется есть; в состоянии насыщения, когда человек принимает пищу; в скрытом состоянии, когда человек после еды забывает про пищевую потребность. Псевдопотребности в отличие от истинных не обладают собственным запасом энергии, они не цикличны. Их функционирование отличается от функционирования циклических потребностей тем, что они являются "одноразовыми". Левин приводит такой пример. Допустим, человек решает, что ему нужно опустить письмо в почтовый ящик. Поскольку он принял такое решение, то в его психике возникла псевдопотребность, связанная с этим решением. Эта псевдопотребность будет удовлетворена только в том случае, когда поставленное намерение будет достигнуто и напряжение, связанное с этой потребностью, разрядится. Главный механизм возникновения псевдопотребности состоит в том, что при формулировании намерения человек заимствует энергию у истинной потребности. После того как намерение определено, у него возникает псевдопотребность, которая будет определять его отношение к различным объектам окружающей действительности. Перефразируя, то, что будет делать человек, будет зависеть не только от того, где он оказался, но и от его намерения. Например, если у человека есть намерение опустить письмо в почтовый ящик, это намерение будет "выхватывать" почтовый ящик из окружающего человека поля, придавая ему положительную валентность. После того как человек увидел почтовый ящик и опустил письмо, псевдопотребность перестает существовать, и почтовый ящик больше не обладает положительной валентностью.

Точно так же человек может сформулировать намерение достичь высоких результатов в учебе. В этом случае, оказываясь в той или иной ситуации, он будет оценивать ее не только в зависимости от объектов, которые его окружают, но и от его намерений: он может отказаться от похода в кино по причине того намерения, которое существует у него в данный момент. Таким образом, его поведение вырывается из власти конкретной ситуации и начинает определяться его намерением, что делает его поведение произвольным. В этом смысле развитие произвольности на протяжении детского возраста связано, с точки зрения Левина, с умением формулировать намерения и следовать им. Взрослый может оказать влияние на формулировку намерения ребенком и поддерживать его в осуществлении этого намерения.

Левин отмечал, что у человека может быть несколько намерений, и каждое из них имеет свою собственную область в психике человека. Эта область обладает достаточно прочной границей для того, чтобы удерживать энергию, необходимую для выполнения намерения. У детей эти границы непрочные, энергия может выходить за пределы намерения, и тогда оно теряет свою побудительную силу. Например, если дошкольник решает делать по утрам зарядку, подражая своему старшему брату, то на следующий день энергия, связанная с этим побуждением, может быть уже израсходована, и ребенок забудет или не приступит к выполнению своего намерения. Однако дети отличаются друг от друга количеством энергии, которая удерживается вокруг намерения. Если граница оказывается слишком жесткой, то дети категорически настаивают на реализации принятого ими намерения. В этом случае К. Левин говорит о ригидности ребенка, т.е. неспособности переключить энергию с одного намерения на другое.

Исходя из сказанного, можно отметить важную особенность детской психики, связанную с прерыванием деятельности детей: поскольку за всякой деятельностью ребенка стоит какое-либо намерение (а соответственно, какая-либо энергия), то резкое прерывание деятельности, особенно в случае высокой ригидности ребенка, может приводить к негативным реакциям, так как энергия продолжает концентрироваться вокруг намерения, реализацией которого занят ребенок. В практике дошкольного образования существует рекомендация, согласно которой ребенка нужно подготовить к смене деятельности, чтобы он мог переключить энергию с одного намерения на другое.

С принятием намерения связан так называемый эффект Зейгарник. Ученица К. Левина, Б. В. Зейгарник показала, что в том случае, когда человек выполняет какую-либо деятельность, и эта деятельность намеренно прерывается, у человека сохраняется потребность вернуться к этой деятельности, и желание закончить деятельность сохраняется долго в его памяти. Эффект был получен при сравнении запоминания законченных и прерванных действий. Оказалось, что законченное действие "уходит" из памяти человека, а незаконченное продолжает в ней оставаться и побуждает человека завершить его.

Эти исследования показывают, насколько важно дать ребенку завершить начатое дело. Прерванное намерение может долго сохраняться в психике ребенка, побуждая его вернуться к прерванной деятельности при первом удобном случае. Эту особенность детского поведения необходимо учитывать в повседневной жизни педагогам и родителям путем включения ребенка в те виды деятельности, которые он может адекватно завершать в течение отведенного для этого времени, а если продолжать их, то в условиях, удобных для окружающих и для самого ребенка. В связи с этим имеет смысл задуматься над тем, какие намерения принимает ребенок и какие намерения стоит поощрять.

По мнению К. Левина, одна из существенных проблем ребенка заключается в переходе от одной ситуации к другой. Пребывание ребенка в одной ситуации не ограничивается восприятием только визуальных отношений, оно предполагает удовлетворение детских потребностей, поэтому в каждую ситуацию ребенок эмоционально "включен". Для маленького ребенка переход от одной ситуации к другой не такой болезненный, поскольку сама ситуация определяется лишь тем, что находится в поле его восприятия. Поэтому достаточно изменить картинку перед глазами, как ребенок оказывается в зависимости от новой картинки. Взрослый охотно пользуется этим моментом для того, чтобы прекратить детские переживания, он берет его на руки, подносит к окну или поворачивает его в другую сторону и обращает его внимание на другие объекты: "Посмотри, а вон собачка побежала!" или "Ой, посмотри, какие птички!" Ребенок в таком случае как бы забывает о ситуации, в которой находился раньше. По мере взросления ребенок освобождается от власти визуального поля, и отвлечь его становится уже не так просто. Поэтому для успешного перехода от одной ситуации к другой ребенка сначала необходимо к этому подготовить. Суть подготовки сводится к тому, что взрослый раскрывает ребенку будущую перспективу, и тем самым ситуация, в которой находится ребенок, начинает приобретать новый контекст. Например, если ребенок играет на улице, а взрослый говорит "пора домой", хватает ребенка и старается оттащить его от какого-либо предмета, то нарушение взаимодействия ребенка с предметом одновременно означает нарушение удовлетворения детской потребности. Естественно, в этом случае взрослый сталкивается с отрицательным эмоциональным переживанием со стороны ребенка. Для того чтобы этого не происходило, энергию потребности необходимо направить в новую ситуацию, в которой будет находиться ребенок. Взрослый должен обратиться к детским воспоминаниям, что само по себе достаточно трудно, выбрать наиболее яркий предмет, обладающий положительной валентностью, и стремиться вызвать образ этого предмета в детском сознании. Как только это произойдет, можно выводить ребенка из ситуации и переходить в другую ситуацию, поскольку энергия потребности будет направлена на новый объект, находящийся в новой ситуации, и ребенок сам захочет войти в нее. Так, если любимая игрушка ребенка (скажем, кукла) осталась дома, взрослый может сказать: "А у нас дома осталась Маша, она тоже хочет кушать, пойдем ее накормим!"