Проектно-сетевой социум и проблема доверия

Развитие современных информационно-коммуникативных технологий вывело на первый план сетевую структуру современного социума. Социальные сети были всегда (семейные, клановые, земляческие, группы по интересам и т.д.), но современные информационно-коммуникативные технологии позволили их явно институционализировать, вывести на первый план. Дело дошло до того, что некоторые философы и социологи квалифицируют современное общество не просто как постиндустриальное или информационное общество, а уже как проектно-сетевой социум, в котором экономика, политика, искусство, даже личная жизнь предстают активизациями участков глобальной социальной сети или большей детализацией этой сети.

Действительно, возможности Интернета в плане социальных коммуникаций исключительны:

• общедоступность информации с любой точки земного шара и ближнего космоса;

• экономичность: что дешевле — распечатывать и рассылать или "повесить" и поддерживать (?!);

• оперативность и полнота в плане накопления информации и ее обновления;

• мультимедийность: сочетание в одном формате текста (да не просто текста, а гипертекста (!)), изображения (схемы, видео, анимация), звука;

• интерактивность.

Если Web 1.0 — это Интернет "для чтения", сеть "без пользователей", a Web 2.0 — уже пространство "для пользователя", который может участвовать в жизни сайта, что-то в нем менять на своей странице, оставлять комментарии, то Web 3.0 — Интернет "с пользователем". Такие технологии, как блоги, социальные сети, RSS, wiki, потоковое видео, подкасты, стали средой, породившей сетевые сообщества. Наиболее полный в этом плане проект — Facebook, когда эти структурированные сообщества сами создают новые информационные ресурсы, порождают новые знания. Более того, возникла и развивается очередная новая массовая интернет-технология "пользователя для интернета"1, когда действие на одном сайте может проявиться па других сайтах, когда каждый шаг и мысль пользователя могут видны практически везде, где он зарегистрировался. На начальной стадии развития Интернета его главной идеей было максимально структурировать информацию, по мере развития технологии стали структурироваться базы данных, а теперь уже начали структурироваться и люди.

Теперь рядовой пользователь может создавать сложные продукты па чужом сайте (разметка или группы VK.com (Вконтакте)), сами сайты стали элементарнее в создании. Выросли не только коммуникационные возможности — резко расширились возможности по анализу, и информация, которая предлагается для ознакомления уже может строиться с учетом данных о пользователе.

Сеть дает возможность создавать партнерство, привлекать ресурсы, которые просто раньше были немыслимы. И это касается реализации самых разнообразных проектов, связанных с гражданской инициативой, бизнес-проектами. Потрясающие возможности получают маркетинг и реклама, которые буквально уходят в сеть.

Современная информационно-коммуникативная среда обеспечивает доступ к информационным базам, просто информации, которая ранее была недоступна. Поэтому с этой точки зрения гласность, равенство в доступе к информации, в некотором смысле, свобода совести, с некоторыми издержками выражение свободы слова — все это открывает новые возможности гражданского участия и гражданского контроля.

Мир выходит на совершенно иной уровень пользования информацией и контактов. Поэтому социальные сети, в сочетании с мобильной связью обеспечивают новые перспективы публичной политики, серьезно влияют на развитие социальных сил, институтов, социально-политических практик. С помощью сети общественность самоорганизуется в решении бытовых и политических вопросов.

Особый интерес представляет соотношение, взаимодействие сетей онлайн и оффлайн. Если в режиме онлайн происходит первичное выражение интересов, выявление их общности, устанавливаются первичные контакты, происходит информационно-идейная "подкачка" сообщества, то периодические переходы в режим оффлайн обеспечивают необходимую корректировку дальнейшей социально-политической динамики без жесткой организационной структуры. Важно, что режим онлайн обеспечивает интенсивную подкачку мотивации, артикуляцию интересов, планирование их реализации. Зачастую электронные социальные сети выходят "в реал", создавая новые сообщества, новые идентичности, векторы социальной активности.

Ярким примером является самоорганизация движения "За честные выборы". В результате сетевой активности возникли Лига избирателей, собственно движение "За честные выборы", ряд других ассоциаций, некоторые из которых прошли уже стадию регистрации, приобрели статус юридического лица.

Очевидно, что это способствует самореализации личности, формированию гражданского общества, общественного контроля, развитию демократии. На глобальном уровне презентируются конкретные программы, проекты, личности, координируются защитные и протестные выступления. Новые возможности получают мониторинг и анализ динамики политической жизни, общественного мнения и многое другое.

Новые информационные возможности породили такой политический феномен, как— сетевое международное сообщество, деятельность которого фактически сформировала новую политическую реальность. Б. Гройс характеризовал деятельность как "восстание (заговор) клерков", точнее — системных администраторов (сисадминов). Эта профессиональная группа не выражает свои взгляды, а создает условия для выражения любых мнений, любых пользователей. У них нет идей и политических целей, это позиция "нулевой субъективности" и "нулевой идентичности". Вопреки М. Маклюэну сисадмин — "медиум без месседжа". И вместе с тем эта профессиональная группа создает новую универсальность: не расширения и распространения конкретных точек зрения, а универсальность доступности любых точек зрения. Это не универсальность контента, а универсальное условие реализации любого контента. Поэтому универсальный сервис, подобный WikiLeaks, вскрывающий доступ к любой информации, оказывается более глобальным, чем глобальный рынок. Фактически "восстание сисадминов" является восстанием против транснациональных компаний и национальных государств, с их закрытостью информации, оказываясь серьезной политической силой.

При этом такие акторы сами нуждаются в конспирации, непрозрачности. Их универсальность — не универсальность новой истины, а универсальность доступа к различным истинам. В этом плане сервисы, подобные WikiLeaks, предстают реальной политической инновацией, повой метафизикой универсальности — универсальности доступности, открытости, при неявленности создаваемых условий этой доступности. А сервисы, такие как поисковые системы (Google, Yandex) устанавливают (суверенно!) способы отбора и репрезентации информации.

На глазах меняются представления об элите. Современная элита это не просто те, кто принимает решения. Решения принимаются в других центрах, не там, где деньги, а там, где находится информация, которая больше, чем деньги, от которой деньги зависят. Причем речь идет не о той информации, которая выпущена па рынок, а о той, которая еще не выпущена — это и есть информационное общество и даже постинформационное общество.

Вместе с тем складывается достаточно парадоксальная ситуация. Сеть интегрирует всех, без смыслового единства, как тотальное разнообразие, как поток непрерывно копируемых и воспроизводимых знаков. При этом чем лучше развиты технологии, адаптирующиеся под пользователя, тем больше информации о пользователе в сети, тем больше открытости, в том числе нежелательной, чреватой упадком секретности. Не случайно современное интернет-пространство стало не просто структурироваться — сетевые сообщества становятся все более самодостаточными, закрытыми для других, ограничивая возможную коммуникацию. Начинается что-то вроде информационно-коммуникативного "огораживания". В этот процесс все активнее вмешиваются государственные власти, ставящие электронные границы, фильтры распространению сетевой информации.

Социологи, да и просто наблюдательные люди фиксируют, что новые технологии способствуют расслоению общества на пассивную и активную части. И это тоже не способствует консолидации социума.

Кроме того, в сети имеет место распространение недобросовестной информации, с чем сталкиваются многие пользователи. Речь не только о таких банальностях, как снам, вброс ошибочной, а то и заведомо ложной информации. Проблема в качестве искренности информации в сети, в которой зачастую представлены не всегда неподдельные и не всегда адекватные материалы, мысли и образы.

Как отмечалось, современные информационные технологии, средства связи и коммуникации, проектно-сетевая организация современного социума создают исключительные возможности "проектной" идентичности личности, того, что Д. А. Пригов назвал "самоидентизванством". В Интернете человек может выступать под самыми различными "никами", "аватарами", строить и позиционировать различные проекты самого себя — вне зависимости от возраста, пола, гражданства, этнической принадлежности и т.п. В этой виртуальной реальности человек может добиться вполне конкретного социального признания, состояться как личность в большей степени, чем в "реале".

По является ли такая сетевая свобода — свободой-ответственностью или остается свободой-своеволием, свободой притворства и манипулирования? И для такого вопроса есть веские основания. Речь может идти не просто об искушении корыстным манипулированием, но и о появлении новой "сетевой" ренты (от банального плагиата до использования не своих бизнес-идей, и от государственных тайн до диффамации, разрушительной для личностной репутации). Это порождает дополнительные напряжения между предполагающейся высокой степенью доверительности и взаимного интереса — с одной стороны, и искушением эксплуатации чужого человеческого капитала — с другой.

При этом сам человеческий и социальный капитал в условиях подобной проектно-сетевой цивилизации приобретает отчетливо выраженный информационно-коммуникативный характер. Современная деловая, научная, образовательная активность преимущественно ориентируются на авторитет и репутацию, известность и узнаваемость. А это тоже паблицитная часть человеческого и социального капитала. Человеческий и социальный капитал в проектно-сетевом социуме во все большей степени оказывается связан с активным использованием информационно-коммуникативных технологий. Этот феномен зародился не сейчас (технология формирования "звезд" эстрады, политических фигур), но в наше время владение этими технологиями становится требованием к жизненной и профессиональной компетенции. Важен не просто доступ к сети, обладание труднодоступной информацией, а способность обнаруживать и заполнять лакуны в сетевой структуре.

Можно согласиться с 3. Бауманом: современное общество подобно некоей жидкой среде. Да и сам человек в ней подобен жидкости, принимающей различные формы, заполняющей пустоты и щели. Личность предстает как странник, путник, навигатор, сталкер, живущий подобно элементарным частицам, мгновениями, образуя короткоживущие комбинации. Этакая максимизация возможностей при минимизации ответственности за последствия. И это уже другая, новая мораль, в основаниях которой нет, но сохраняется воля — желание, свобода хотения, но почти нет ответственности, а этические проблемы сводятся к ресурсам и технологии.

Индустриальное общество породило автономного индивида: свободного и ответственного. Начиная с 1930-х гг. формируется новый тип личности массового индивида, отличительными чертами которого являются:

• утрата контроля над социальными процессами;

• незащищенность перед переменами, которые он не может контролировать;

• неосознанность прошлого и неспособность к планированию и достижению долгосрочных целей, которые заменяются желанием немедленного результата;

• отщепленность от социальной неконсолидированной целостности.

Жизнь такого индивида превращается в совокупность разрозненных эпизодов, происходящих в разных, малосвязанных социальных мирах. Информационное общество придает этой тенденции парадоксальный характер: возможность широчайшего доступа к информации сочетается с изоляцией и практическим бессилием. И иногда эта парадоксальность взрывается информационным терроризмом.

Тем самым можно признать наличие тенденции к формированию и закреплению с помощью сетей все более дробных идентичностей, что создает серьезные проблемы в формировании "наводящего мосты" доверия. Сами сети формируют только сплачивающее доверие — не более, т.е. способствуют все большей диверсификации социума, а то и нагнетанию нетерпимости, но не "наведению мостов". Коммуникации, язык не только объединяют, по и разъединяют. Этому служат жаргон, сленг, коды, шифры. Так и Интернет, играя в общем объединяющую роль, маргинализирует общество. Но не по национальному, партийному или имущественному признакам, а по интересам, уровню понимания, даже по проблемам. Речь идет о дивергенции общества на расходящиеся, слабо пересекающиеся группы.

Кроме того, возможна и прямая деструктивная воля: троллинг, хакерство, используемые в том числе в недобросовестных политических целях. Широкое распространение получили информационные войны, информационные атаки. Государство, группы влияния все больше используют возможности сети для контроля за общественным мнением и прямого манипулирования им.

Не говоря уже о качественно новом уровне информирования и координации деятельности террористов и просто преступников. Даже если отвлечься от технологических возможностей сети, то само ее отключение — уже порождает чудовищные проблемы. Например, отключение электричества (англ. blackout) может привести к тому, что общество окажется даже не в XII в., а где-то в IX в., если не в VIII в. Как теперь становится понятным, полный blackout России стоит всего 71 млн долл.! А полный blackout США — порядка 140 млн долл. или 150 с чем-то млн долл., и это реализуется в течение полутора-двух лет. Не случайно в государственных учреждениях и крупных компаниях США запрещено пользоваться флешками, так как проблема информационной безопасности приобрела качественно иной характер. Современная цивилизация крайне уязвима именно благодаря Интернету.

Электронные сети — обоюдоострая вещь. Мы имеем дело с цивилизационным феноменом, возможности котоpoгo амбивалентны. Интернет дополняет и развивает тенденцию нарастания тотального политического контроля, причем контроля взаимного. Это серьезное цивилизационное достижение, дающее возможности для позиционирования личности, для реализации гражданских свобод и т.п., но при этом и новые возможности контроля за гражданскими свободами и манипулирования не только обществом, но и конкретными личностями. Эти коммуникативно-информационные технологии способствуют и развитию гражданского общества, и выступают эффективным подспорьем реализации тоталитарных тенденций, криминала и терроризма тоже.

Культура массового информационного общества предполагает ясное и внятное самоопределение, осознание содержания и возможностей собственной уникальности. Человечество вступает в новую антропологическую и персонологическую стадию развития. Мы имеем дело с ростками иного социума и иной антропологии, принципиально, фундаментально строящихся на взаимном уважении, интересе, а главное — признании и доверии, гарантии которых коренятся в сознании индивидов. А это предъявляет серьезные требования к такому социуму — не только уровню и качеству жизни, но и качеству его институтов.