Продукты интеграционных процессов

Первые интеграционные союзы – зоны свободной торговли – появились в конце 1950-х гг., охватив страны Центральной и Южной Америки. В это же время Германия апробировала трансграничное взаимодействие в форме евро- региона. В 1990-х гг. список интеграционных моделей дополнило НАФТА – североамериканская интеграционная зона, компилирующая обслуживание рыночных приоритетов и снижение геополитических рисков. На базе НАФТА начала возводиться межконтинентальная АЛКА – примыкающая к АТР зона свободной торговли Северной и Южной Америк. В 2008 г. США вступили в соглашение о строительстве зоны свободной торговли всех стран АТР – Транстихоокеанское стратегическое экономическое партнерство (Transpacific Strategic Economic Partnership Agreement, TSEPA). В 2011 г. активность США в подготовке TSEPA – самом крупном интеграционном соглашении в американской истории после НАФТА – чрезвычайно возросла, одновременно снизился их интерес к участию в АСЕАН.

По мнению известного в первой половине XX столетия швейцарского экономиста Вильгельма Рёпке, зоны свободной торговли предполагали "такое положение вещей, когда между различными национальными хозяйствами возможны столь же свободные и выгодные торговые отношения, как и те, которые существуют внутри национального (рыночного. – А. К.) хозяйства"^[1]. На практике интеграционный стиль объединения оказался концептуально и процессуально разнообразнее, что проявляется уже на этапе создания таможенного союза.

Академик Никита Николаевич Моисеев считал, что процессы интеграции доказывают фундаментальную гипотезу о самоорганизации человеческой деятельности, что позволяет ввести их рассмотрение в предметное ноле теории самоорганизации.

Международноведческий интерес к интеграционным процессам стимулируется тем, что они изменили конфигурацию международных взаимодействий, детализировали организационную классификацию международных структур, привлекли внимание к математической стратегии построения образа желаемого будущего, возбудили интерес к интеграционной архитектуре регионального пространства. Выступая как повод социального взаимодействия или отказа от него, интеграционные процессы фактически упорядочивают (в первом случае) или оставляют без институционального решения (во втором случае) гуманитарные потоки. Иными словами, аттракторами^[2] глобальных трансформаций выступают интеграционные формы и партнерства: незакрепленная учредительными документами форма организации юридическими лицами бизнеса. Например, проект ЕС "Восточное партнерство", проект США "Транс-Тихоокеанское партнерство". Эти и другие сценарии сложной формы взаимодополняющего взаимодействия позволяют выделить ключевую специфику интеграционных процессов – их зависимость от качества управления социальными коммуникациями, создающими социокультурное притяжение или кооперативное поведение.