Проблема идеологизации экономической теории

Коренной, природной чертой любой науки является её объективность, т.е. беспристрастность в изучении и теоретическом отражении реальности. "Вещи должны приниматься в соображение такими, какими они существуют сами по себе", – замечает Локк, рекомендуя не подгонять их к тем или иным "нашим предвзятым понятиям" (18-186). Однако на практике это весьма затруднительно: человеческое сознание склонно рисовать образы скорее в желаемом, чем в действительном виде. Поэтому все общественные, или социальные, науки в той или иной мере сталкиваются с проблемой идеологизации. Суть се, если совсем коротко, в следующем.

Общество состоит из различных социальных групп, у каждой из которых есть свои интересы и своя идеология^[1]. Отсюда неизбежны столкновения взглядов, идеологические дискуссии и поиск компромиссных^[2] решений. Участвуя во всём этом, учёные-обществоведы могут оказаться на стороне какой-то идеологии, а значит, и в плену идей своего "любимого" социума^[3]. Это не может не накладывать отпечаток тенденциозности^[4] на их оценки и выводы. Каждый, как говорит Достоевский, хотя бы чуть-чуть, но проявляет "предзанятость взглядов" и "нагибает к себе действительность" (15-11, 219,223).

При этом, если учёный стремится встать над идеологиями и быть объективным, идеологизация его теории минимальна. Когда же он целенаправленно защищает интересы той или иной группы, из-под его пера выходит необъективная, идеологизированная, апологетическая^[5] (откровенно защищающая кого-то) теория. Не зря австро-американский экономист и социолог Йозеф Шу́мпетер (1883–1950) предлагает различать преднамеренную "сознательную апологетику" и невольный "идеологически обусловленный анализ" (5-425).

Таким образом, идеологизация теории – это её приспособление (в той или иной мере) к взглядам и интересам определённой социальной группы. Так, меркантилисты выражали интересы купцов, классики – интересы восходящего, прогрессивного класса капиталистов.

Вместе с тем профессор Смит, например, никогда не был апологетом буржуазии и стремился к объективному анализу общества. Он с удовольствием отмечал в своих лекциях аскетизм^[6] многих капиталистов, которые предпочитали нанять лишнего работника для расширения производства, чем второго домашнего слугу для себя. Но от его же зоркого взгляда не укрылось и то, как алчность иных толстосумов толкает их к обману людей, жестокости, преступлениям. Этих "иных" он оценивал как необходимое зло. Зло, поскольку в погоне за прибылью они готовы растоптать интересы ближних. А необходимое, потому что они же несут обществу экономический прогресс. Вот пример взвешенного подхода подлинного интеллигента^[7].

Наиболее же очевидным образцом откровенной идеологизации теории оказался марксизм, хотя сам он признался в этом не сразу.