Проблема гуманизма

13 культуре эпохи Возрождения важнейшую роль играли книги. Уже Петрарка создал свою знаменитую коллекцию, в описи которой значилось более тысячи названий. Перед смертью он завещал свои книги собору святого Марка в Венеции, но при условии, что все желающие будут иметь к ней доступ. Собирал книги и Боккаччо, собрание которого попало после его смерти в один из флорентийских монастырей. Крупнейшими собирателями рукописей были Поджо Браччолини и Никколло Николли – советник по библиотечным делам Козимо Медичи. Все свое состояние Никколли истратил на книги, которые завещал родной Флоренции. Библиотеки собирали и многие правители: Козимо Медичи, урбинский герцог Федериго да Фонтефельтро, венгерский король Матьяш Хуньяди, папа Николай V и др. Большинство этих библиотек были открыты для широкой публики, читальни находились в удобных, хорошо освещенных залах. В ватиканской библиотеке при папе Сиксте IV появилось новшество – выдача книг на дом (то, что мы сейчас называем абонементом). Но книги в этих знаменитых библиотеках часто оставались прежде всего предметом роскоши: написанные на пергаменте вместо дешевой бумаги, с прекрасными иллюстрациями, в роскошных переплетах.

Благодаря собиранию древних рукописей европейцы познакомились с античной литературой в подлиннике, а не в мусульманских переводах. После падения Византии, спасаясь от турок, в Италию хлынуло множество образованных греков, которые привезли с собой греческие и латинские (а не переводные) тексты античных авторов. Но книги, тем не менее, оставались редкостью, работа переписчиков стоила дорого и часто была некачественной. Поэтому, чтобы заиметь хорошую копию какого-то текста, нужно было заняться его перепиской.

Подлинную революцию в книгоиздании произвело книгопечатание. Еще в эпоху Крестовых походов европейцы увидели у мусульман тексты и картинки, отпечатанные ксилографическим образом (арабы позаимствовали это изобретение у китайцев). Среди подобных картинок были игральные карты, и именно их стали тем же методом воспроизводить в Европе в конце XIV в. Чуть позже ксилография стала использоваться для производства изображений святых, затем картинки начали сопровождать текстами; печаталось все это на дешевой бумаге. Не потребовалось много времени, чтобы от вырезанного на доске (перевернутого) текста перейти к использованию разборного шрифта. По это не привело бы к изобретению книгопечатания, если бы не был найден удобный способ отливки отдельных знаков. В середине XV в. во многих городах Европы работали мастера книгопечатания, использующие разборный шрифт. Кто первым его применил, установить сейчас невозможно. Скорее всего это был Йохан Гуттенберг (середина XV в.), за которым и закрепилась слава первопечатника.

Книгопечатание оказало серьезное влияние на всю последующую культуру: книги стали массовыми, а значит дешевыми и доступными, следовательно, доступными стали источники знания. Массовое тиражирование способствовало сохранению книг. Оценить это можно только бросив взгляд на историю культуры: ведь, скажем, в пожаре, уничтожившем Александрийскую библиотеку, бесповоротно погибли тысячи книг, которые существовали в те времена в единственном экземпляре.

В эпоху Возрождения основными центрами образования по-прежнему оставались школы и университеты. Однако в большинстве из них сохранялись (вплоть до Нового времени) прежние схоластические методы обучения: изучались тривиум и квадриум, а в университетах можно было специализироваться по медицине, праву и теологии.

Для гуманистов было характерно деление всех наук на божественные (studia divina) и человеческие (studia humanitatis). Именно последние и стали объектом основного внимания. Внесли такое понятие сами гуманисты, по-своему перетолковав Цицерона. Значило это тогда примерно следующее: "Ревностное изучение всего, что составляет целостность человеческого духа". "Humanitas" – это именно полнота и неразделенность человеческой природы. Леонардо Бруни определял studia humanitatis как "познание тех вещей, которые относятся к жизни и нравам и которые совершенствуют и украшают человека"^[1]. К. Салютати указывал на полисемичность слова "humanitas", полагая, что в нем соединились "добродетель и ученость". Но каждый из двух смыслов включал в себя много других. Например, ученость предполагала универсальность знаний на основе владения словесностью, а добродетель, помимо душевной кротости и благожелательности, означала способность правильно себя вести, была неотторжима от классической образованности и, следовательно, оказывалась не врожденным свойством или благодатью, а чем-то индивидуально достигнутым благодаря неусыпным бдениям над латинскими и греческими рукописями. "Ничего нет для тебя почтенней, ничего прекрасней, ничего похвальней, чем посредством этой учености подняться на ступень над другими и столь почтенными трудами возвыситься над самим собой". Сказанного довольно, чтобы убедиться: выражение "studia humanitatis", в сущности, непереводимо^[2].

Некоторые ученые подразумевают под гуманизмом "профессиональную область" деятельности примерно между 1280 и 1600 гг., которая заключалась в занятиях и преподавании известного набора дисциплин (грамматика, риторика, поэзия, история и моральная философия с включением сюда философии политической) на основе классической греко-латинской образованности. Это studia humanitatis в совершенно осязаемых, практических и документально засвидетельствованных границах.

Жестко очерченные подобным образом границы гуманизма не совпадают со средневековым квадривиумом, очень отличаются от традиционной номенклатуры "свободных искусств" и показывают серьезный разрыв между гуманизмом и тогдашним университетским обучением. Вне этих границ непременно остаются юриспруденция, медицина, естествознание, философия (под которой схоласты понимали именно натурфилософию), логика и теология. Это не означает, что гуманизм не воздействовал с большой силой на традиционно схоластические дисциплины или что гуманисты не могли заниматься любой из них; но тогда они выступали уже не в роли гуманистов, выходили за пределы "гуманизма в собственном смысле слова", использовали гуманистические знания и приемы на другом поприще.

Неудовлетворенность существующей системой образования привела гуманистов к созданию собственных центров обучения, которыми прежде всего становились стихийно возникающие кружки гуманистов, а кроме того, особые учреждения. Наиболее известной стала Академия, учрежденная во Флоренции Козимо Медичи по инициативе грека Георга Гемиста Плетона и достигшая своего расцвета при Лоренцо Медичи (Великолепном). В Академии читались лекции, велась большая переводческая и комментаторская работа, регулярно проводились чтения и беседы.