Предупреждение терроризма

В начале XXI в. опасность терроризма не только не снизилась, но и усилилась, приобретая все более масштабные и опасные формы. Это обстоятельство потребовало от мирового сообщества дополнительных мер противодействия терроризму. При этом основной упор делался уже не только на ответственность террористов, но и на предупреждение террористических проявлений различного толка. В результате осознания необходимости усиления противодействия терроризму и корректировки мер борьбы с ним Совет Европы 16 мая 2005 г. в Варшаве принимает Конвенцию о предупреждении терроризма^[1]. В этой Конвенции еще раз подчеркивалось, что по своему характеру или смыслу акты терроризма имеют целью устрашение населения или противоправное принуждение того или иного правительства или той или иной международной организации к совершению или несовершению каких-либо действий, или серьезную дестабилизацию или разрушение основополагающих политических, конституционных, экономических или социальных структур той или иной страны или международной организации.

Таким образом, с позиции материального уголовного права рассматриваемая Конвенция оставалась на прежних позициях определения терроризма. Соответственно во многом была использована и ранее выработанная законодательная техника. Поэтому к террористическим преступлениям были отнесены преступления, предусмотренные ранее принятыми конвенциями в рассматриваемой сфере, которые были включены в приложение к Конвенции о предупреждении терроризма.

Целью названной Конвенции провозглашалась активизация усилий ее сторон, направленных на предупреждение терроризма и его негативного воздействия на полное осуществление прав человека, в частности права на жизнь, посредством мер, принимаемых как на национальном уровне, так и в рамках международного сотрудничества, с должным учетом действующих применимых многосторонних или двусторонних договоров или соглашений между сторонами.

Для этого в Конвенции о предупреждении терроризма были специально выделены как самостоятельные деяния, относимые к террористическим преступлениям. Такими деяниями признаны публичное подстрекательство к совершению террористического преступления, вербовка и подготовка террористов.

Под публичным подстрекательством к совершению террористического преступления (ст. 5) в Конвенции понимается распространение или иное представление какого-либо обращения к общественности в целях побуждения к совершению террористического преступления, когда такое поведение, независимо от того, пропагандирует оно или нет непосредственно террористические преступления, создает опасность совершения одного или нескольких таких преступлений.

Вербовка террористов (ст. 6) определена как привлечение другого липа к совершению или участию в совершении террористических преступлений или к присоединению к какому-либо объединению или группе с целью содействия совершению этим объединением или группой одного или нескольких террористических преступлений.

Подготовка террористов (ст. 7) означает инструктирование по вопросам изготовления или использования взрывчатых веществ, огнестрельного или иного оружия, ядовитых или вредных веществ, или но вопросам других конкретных методов или приемов в целях совершения или содействия совершению террористического преступления, когда заведомо известно, что переданные навыки предназначаются для использования в этих целях.

На основе этих определений каждая из стран – участниц Конвенции должна была принять меры к включению указанных преступлений в свое уголовное законодательство в качестве самостоятельных преступлений.

В то же время в данной Конвенции были сохранены подходы об уголовной ответственности за неоконченные террористические преступления и соучастие в них. Также было предусмотрено и положение об ответственности юридических лиц.

Имеется в Конвенции и пожелание о том, чтобы за указанные в ней преступления каждая сторона предусматривала такие меры, которые могут потребоваться для того, чтобы обеспечить применение к виновным эффективного, соразмерного и оказывающего сдерживающее воздействие наказания.

Остальное ОГЛАВЛЕНИЕ данной Конвенции составляют вопросы взаимодействия стран-участниц в предупреждении террористических преступлений.

Эффективное предупреждение террористических преступлений тесно связано и с подрывом финансовой позиции террористических образований. Ранее принятая по этому вопросу конвенция нс учитывала ряд моментов, важных для достижения этой цели. Имеющиеся пробелы в определенной мере восполнялись Конвенцией Совета Европы об отмывании, выявлении, изъятии, конфискации доходов от преступной деятельности и финансирования терроризма от 16 мая 2005 г. (Варшавская конвенция 2005 г.).

В Варшавской конвенции 2005 г. отмечается, что борьба с тяжкими преступлениями, которые стали возрастающей международной проблемой, требует применения современных и эффективных методов в международном масштабе, один из которых состоит в лишении преступников доходов от преступной деятельности и орудий; акцентируется внимание на необходимости осуществлять общую уголовную политику, направленную на защиту общества.

Прежде всего в Варшавской конвенции 2005 г. уточняется понятийный аппарат, с тем чтобы охватить наиболее полно позиции, относящиеся к финансированию терроризма, получению доходов от преступной деятельности.

В частности, в ст. 1 этой Конвенции предлагаются достаточно емкие понятия "доходы" и "имущество". Под доходами предлагается понимать любую экономическую выгоду, полученную прямо или косвенно в результате совершения преступлений. Они могут состоять из любого имущества, указанного в соответствующей норме данной Конвенции. В свою очередь, понятие "имущество" включает в себя имущество любого рода, материальное или нематериальное, движимое или недвижимое, юридические или иные документы, или инструменты, подтверждающие право на имущество или интерес в нем.

Такой подход существенно сокращает возможности преступников сохранить доходы от преступной деятельности, в том числе и от террористических преступлений.

В Варшавскую конвенцию 2005 г. также включено и важное положение относительно понятия "орудие совершения преступления". Орудия и средства совершения преступления подлежат изъятию, и поэтому широкое толкование данного понятия создает правовую основу для наиболее эффективной реализации этой деятельности. В соответствии с Варшавской конвенцией 2005 г. орудием признается орудие или любое имущество, используемое или предназначенное для использования любым образом, полностью или частично, для совершения уголовных преступлений.

Центральное место в рассматриваемом документе отведено вопросам конфискации доходов, имущества, добытых преступным путем, под которой понимается наказание или мера, налагаемая судом в результате судопроизводства по уголовному делу в отношении преступления или преступлений, влекущие лишение имущества. Именно конфискация и является основным инструментом государства но лишению преступников доходов от преступной деятельности.

Понятие "финансирование терроризма" не изменилось, оно означает действия, указанные в ст. 2 Международной конвенции о борьбе с финансированием терроризма, упомянутой выше.

Варшавская конвенция 2005 г. возлагает на страны-участницы обязанность обеспечения возможности установления, отслеживания, идентификации, блокировки, изъятия и конфискации имущества, законного или незаконного происхождения, использованного или распределенного для использования любыми средствами, полностью или частично, для финансирования терроризма, или доходов от этого преступления, и оказывать содействие с этой целью участникам Конвенции в максимально возможной степени.

Важной новеллой документа является выделение ряда деяний, связанных с отмыванием денег, и признание этих деяний преступлениями. Этот шаг явился существенным дополнением Международной конвенции о борьбе с финансированием терроризма. Деяниями, признаваемыми преступлениями, связанными с отмыванием денег, признаются:

a) незаконное присвоение или перевод имущества, когда лицо знает, что такое имущество является доходом, полученным преступным путем, в целях сокрытия или маскировки незаконного происхождения имущества или помощи любому лицу, участвующему в совершении основного преступления, избежать правовых последствий своих действий;

b) сокрытие или маскировка истинной природы, источника, нахождения, расположения, перехода права собственности или иных прав па имущество, когда лицо знает, что такое имущество получено преступным путем;

c) приобретение, владение или использование имущества, когда лицо знает иа момент получения имущества о том, что оно является доходом, полученным преступным путем;

d) участие, соучастие или сговор в совершении преступлений, покушение и помощь, подстрекательство, содействие и консультирование в совершении любых преступлений, указанных выше.

Таким образом, преступными предлагается признать практически любые действия, совершенные умышленно, если лицо осведомлено о преступном происхождении имущества.

Вместе с тем Варшавская конвенция 2005 г. сделала еще один шаг по направлению усиления борьбы с возможностью использования имущества, добытого преступным путем, предложив странам-участницам принять и иные меры, какие могут быть необходимы для признания в качестве преступления в соответствии с внутренним законодательством всех или некоторых из действий, перечисленных выше, в одном или нескольких следующих случаях, когда преступник:

a) подозревал, что имущество является доходом, полученным преступным путем;

b) должен был предполагать, что имущество является доходом, полученным преступным путем.

Это предложение практически означает установление ответственности за действия с имуществом, добытым преступным путем, но совершенные уже не только умышленно, по и по неосторожности, что, безусловно, расширяет сферу действия норм, предусматривающих ответственность за рассматриваемые преступления.

Весьма интересной позицией Варшавской конвенции 2005 г. является подход к решению вопроса о необходимости установления конкретного преступления, в результате которого было преступным путем получено имущество, т.е. практически речь идет о необходимости наличия основного судебного решения об этом факторе. В Конвенции же сторонам было предложено обеспечить, чтобы осуждение за отмывание денег было возможным, когда доказано, что имущество, являющееся предметом преступления, возникало в результате совершения основного преступления (например, кражи, грабежа, разбоя)^[2], при этом не обязательно устанавливать, в результате совершения какого именно преступления оно возникло. Такой подход существенно облегчал возможность применения норм, предусмотренных этой Конвенцией, поскольку ее участники должны были обеспечить, чтобы предшествующее или одновременное осуждение за основное преступление не являлось необходимым условием для признания виновным в совершении отмывания денег.

Не был обойден в Варшавской конвенции 2005 г. и вопрос об ответственности юридических лиц, который решался положительно, но при этом уточнялись условия наступления ответственности.

Нет сомнения, что положения этой Конвенции достаточно серьезно подрывали материальную основу преступности, в том числе и террористической.

Между тем вопросы противодействия последнему виду преступности не сходили с повестки дня. Эскалация терроризма, который представляет угрозу международному миру и безопасности, территориальной целостности государств, развитию дружественных отношений между государствами, а также осуществлению основных прав и свобод человека, продолжалась по всему миру. Меры борьбы с терроризмом необходимо было разрабатывать не только на уровне ООН или Совета Европы, но и на уровне других объединений государств, что давало возможность учета их социальных, политических и экономических особенностей. Таким объединением, в частности, была Шанхайская организация сотрудничества, в рамках которой в Екатеринбурге 16 июня 2009 г. была принята Конвенция Шанхайской организации сотрудничества против терроризма^[3], где развивались положения Шанхайской конвенции 2001 г., Концепции сотрудничества государств – членов Шанхайской организации сотрудничества в борьбе с терроризмом, сепаратизмом и экстремизмом от 5 июля 2005 г.

В рассматриваемой Конвенции прежде всего уточнялись понятия терроризма и террористического акта. Терроризмом признавались не только конкретные преступные деяния, но и соответствующая идеология. Поэтому "терроризм" был определен как идеология насилия и практика воздействия на принятие решения органами власти или международными организациями путем совершения либо угрозы совершения насильственных и (или) иных преступных действий, связанных с устрашением населения и направленных на причинение ущерба личности, обществу и государству.

К террористическому акту было отнесено любое деяние, связанное с устрашением населения и создающее опасность жизни и здоровью человека, направленное на причинение значительного имущественного ущерба либо наступление экологической катастрофы или иных тяжких последствий для достижения политических, религиозных, идеологических и иных целей путем воздействия на принятие решения органами власти или международными организациями, а также угроза совершения указанных действий.

Таким образом, принципиальные подходы к определению терроризма и террористического акта остались неизменными – это умышленные действия, совершаемые для достижения политических, религиозных и иных целей и связанные с устрашением населения и причинением (или угрозой причинении) вреда личности, обществу и государству. Как и ранее, именно целевое назначение и позволяло разграничить террористический акт и смежные с ним преступления.

Важное правовое значение имеет и данное в Конвенции Шанхайской организации сотрудничества против терроризма понятие террористической организации. К таковой относятся:

а) преступная группа, незаконное вооруженное формирование, банда, преступное сообщество, создаваемые для совершения преступлений и (или) совершающие преступления, охватываемые рассматриваемой Конвенцией;

б) юридическое лицо, от имени, по указанию или в интересах которого осуществляются планирование, организация, подготовка и совершение хотя бы одного из преступлений, охватываемых Конвенцией^[4].

Данное определение террористической организации позволяло отделить это образование от иных преступных групп и учитывать повышенную опасность такой организации при выработке мер противодействия, в том числе и ответственности.

Подводя итог рассмотрению вопроса об уголовно правовом противодействии терроризму в основных международных документах, следует сказать, что мировым сообществом были выработаны достаточно четкие подходы к определению терроризма, конкретных преступлений террористического характера, определены принципиальные позиции относительно преступлений, способствующих терроризму, и выработаны единые подходы по правовому и организационному противодействию терроризму.

Многие положения конвенций нашли свое закрепление в национальном законодательстве стран-участниц, что способствовало объединению усилий в борьбе с таким опасным явлением современности, как терроризм.