Предисловие
Психология и педагогика представляют собой две самостоятельные отрасли наук, обладающие собственными специфичными признаками. С другой стороны, если ввести представление о концептуальном расстоянии между отраслями наук, то можно будет констатировать, что психология и педагогика – ближайшие соседи. К естественным отраслям наук наиболее приближены технические и сельскохозяйственные, а также медицинские дисциплины. Технические науки основываются на физике и химии, сельскохозяйственные и медицинские – соседствуют с биологией. Психология отстоит от биологии на большее расстояние, чем медицина. То же самое можно сказать о педагогике. Обе эти науки в значительной степени отличаются от общественных наук, поскольку у них более отчетливо просматривается акцент на судьбе отдельных личностей, а не широких общностей людей.
Концептуальная близость психологии и педагогики в известной степени оправдывает их анализ в одной книге, позволяющий избежать широко распространенной в литературе монодисциплинарности, резко контрастирующей с трансдисциплинарностью. Там, где это возможно, желательно избегать монодисциплинарности, не попадая в ловушку односторонних интерпретаций, которые особенно противопоказаны при философском исследовании. Совмещение философии с психологией и педагогикой, конечно же, является непростой, но, как мы покажем в дальнейшем, необходимой акцией.
Соотношение философии с другими отраслями наук является довольно специфическим. Философия древнее любой науки, ее возраст отсчитывают, как правило, от VI в. до н.э., когда других наук просто не существовало. Это обстоятельство до известной степени объясняет синкретическую связь философии со всеми историческими предшественниками наук, становление которых было связано с их отчуждением от философии. Это обстоятельство, видимо, первым подметил в середине XIX в. основатель позитивизма О. Конт. Он полагал, что философия есть всего лишь стадия развития знания, которое кульминирует в науке. С позиций сегодняшнего дня философия не заслуживает ее безоговорочного зачисления в разряд ненаучного знания, подобно психологии и педагогике она также считается отраслью науки. Но размежевание, на котором настаивал О. Конт, действительно актуально, ибо в противном случае ни философии, ни другим наукам, в частности, психологии и педагогике, не достичь самостоятельности.
Размежевание с философией является необходимым этапом становления наук, что, однако, не означает их окончательного разрыва с философией. Связь продолжает существовать, но приобретает междисциплинарные (интернаучные) формы. Как выясняется, они необходимы, ибо любая наука в своем развитии имеет проблемный характер, наталкивается на препятствия, чтобы справиться с которыми полезно обратиться к философии, накопившей за 26 веков своего существования значительный потенциал по обращению с проблемами. Впрочем, бездумное обращение с философскими понятиями недопустимо, иначе можно насытить уже состоявшуюся науку умозрительными, схоластическими концептами. Очевидно, что в них науки не нуждаются.
Известным лекарством от упомянутых умозрительных представлений является обращение не просто к философии, а к философии науки. Ее становление состоялось относительно поздно, главным образом в XX в., прежде всего, благодаря усилиям неопозитивистов как представителей аналитической философии (Р. Карнап, X. Рейхенбах) и критических рационалистов (К. Поппер). Их основополагающие работы относятся к 1920–1930-м гг. Тот факт, что плодотворный союз философии с науками не состоялся, не внушает нам особого оптимизма, особенно с учетом следующих обстоятельств.
Во-первых, философия науки в основном базировалась на материале физики. С другой стороны, философско-научным положениям, по сути, физического содержания, придавалось универсальное значение, что приводило к несомненному физикализму. Как правило, указанную подмену представители аксиологических наук, в частности экономисты[1], а также психологи и педагоги, не замечали. Разумеется, физикализм в области философии науки несостоятелен. Она непременно должна учитывать специфику не только естественных, но и аксиологических наук, оперирующих концептами-ценностями.
Во-вторых, в 1960–1970-х гг. в философии науки возобладал так называемый исторический подход. Мы назвали его историческим лишь постольку, поскольку он развивался в рамках исторической школы в философии науки, виднейшими представителями которой были критические рационалисты К. Поппер и И. Лакатос, неопрагматик Т. Кун и релятивист П. Фейерабенд. Всех их объединял интерес к текучести, динамике знания. В результате философия науки приобрела новый облик, более сложный, чем существовавший в первой половине XX в. К сожалению, история с физикализмом повторилась. Он продолжал доминировать в философии науки, пытавшейся освоить плюрализм научных теорий.
В-третьих, в течение всего XX в. нарастал плюрализм философских систем. Ожесточенное соперничество развернулось между аналитическими философами, герменевтами, постструктуралистами, критическими рационалистами и марксистами. Причем споры далеко не всегда велись от имени науки. Философский плюрализм наложил определенный отпечаток на философию науки. Строго говоря, ее потенциал был поставлен под сомнение. Герменевты и постструктуралисты либо сторонились науки, либо вообще отрицали ее актуальность в новых условиях.
Таким образом, в последней трети XX в. для философии науки были характерны, по крайней мере, три "напасти": физикализм, физикалистски понимаемый плюрализм научных теорий и философский плюрализм, не введенный в контекст научного знания. На этом фоне развитие философии аксиологических наук оказалось делом весьма затруднительным. Необходимо было срочно исправлять положение дел. Физикализм должен был быть преодолен. Плюрализм же было необходимо ввести в научный контекст.
Решению этих задач был посвящен и ряд наших работ. Так, философский плюрализм в научном контексте был рассмотрен нами в отдельной книге[2]. Для осмысления плюрализма научных концепций нефилософского содержания нами была предложена теория концептуальных переходов, предполагающая работу не с отдельным концепциями, а с проблемными и интерпретационными рядами теорий[3]. Что касается физикализма, то он мог быть преодолен лишь в процессе развития философии непосредственно аксиологических наук[4]. К этому следует добавить, что, рассматривая философию той или иной науки, мы непременно уделяли первостепенное внимание, во-первых, концептуальному устройству теорий, а во-вторых, – их интертеоретическим и интернаучным связям.
В предыдущем абзаце, по сути, описаны основные смысловые узлы настоящего пособия, которые практически все концентрируются вокруг развитой нами теории концептуальных переходов. Избранные нами научные и философские ориентиры показывают, почему нет необходимости проводить здесь, в предисловии, подробный анализ достаточно обширной историографической базы, относящейся к философии психологии и педагогики[5]. На наш взгляд, при всех ее достоинствах, она свидетельствует о том, что пока философия, в том числе методология двух указанных отраслей наук, находится в стадии становления. Как уже отмечалось, актуальнейшая задача состоит в постижении научного и философского плюрализма. К сожалению, в существующей литературе мы ее разрешения не нашли.
Разумеется, в процессе работы над книгой мы учитывали как общие, так и особенные черты психологии и педагогики. Общие черты двух отраслей наук нашли свое выражение в первых двух, особенные – в других восьми главах книги.
В книге особое внимание уделено творчеству следующих выдающихся педагогов и психологов (авторы указаны в хронологическом порядке):
До нашей эры
427–347 Платон
384–322 Аристотель
Наша эра
1221–1274 Фома Аквинский
1467–1536 Эразм Роттердамский
1592–1670 Коменский Ян Амос
1632–1704 Локк Джон
1712–1778 Руссо Жан-Жак
1746–1841 Гербарт Иоганн Фридрих
1747–1826 Песталоцци Иоганн Генрих
1767–1835 Гумбольдт Вильгельм фон
1782–1852 Фрёбель Фридрих
1790–1866 Дистервег Ф. Адольф Вильгельм
1824–1871 Ушинский Константин Дмитриевич
1828–1910 Толстой Лев Николаевич
1852–1932 Кершенштейнер Георг
1870–1937 Адлер Альфред
1870–1952 Монтессори Мария
1857–1911 Вине Альфред
1859–1939 Фрейд Зигмунд
1859–1952 Дьюи Джон
1861–1925 Штейнер Рудольф
1875–1961 Юнг Карл Густав
1878–1958 Уотсон Джон Бродес
1880–1943 Вертгеймер Макс
1883–1977 Нейл Александр Сазерленд
1884–1953 Халл Кларк
1886–1941 Коффка Курт
1887–1967 Кёллер Вольфганг
1888–1938 Макаренко Антон Семенович
1896–1934 Выготский Лев Семенович
1896–1966 Френе Селестен
1896–1980 Пиаже Жан
1899–1960 Рубинштейн Сергей Леонидович
1901–1977 Занков Леонид Владимирович
1902–1977 Лурия Александр Романович
1902–1987 Роджерс Карл Рэнсом
1903–1979 Леонтьев Алексей Николаевич
1904–1990 Скиннер Берхауз Фредерик
1908–1970 Маслоу Абрахам
1913–1999 Блум Бенджамин
1913–1998 Перри Уильям младший
1921–1997 Фрейре Паоло
1927– Клафки Вольфганг
1928–2012 Найссер Ульрик
1928– Хомский Аврам Ноам
1930–1998 Давыдов Василий Васильевич
Следует отдельно упомянуть жанровые особенности книги. Автор стремился к сочетанию философской основательности, научной строгости, экзистенциальной обостренности и дидактической ясности. Философия психологии и педагогики предстает как поле огромного проблемного напряжения. Оно не должно "приглаживаться", сводиться к якобы бесспорным истинам, которых на самом деле не существует. В конечном счете смысл книги – этический: самые жизненные ценности приобретаются не иначе, как в процессе критического философствования, не признающего над собой какой-либо интеллектуальной диктатуры.
Критические замечания на книгу будут приняты автором с благодарностью (kanke.ru).