Прагматическая обусловленность креативной речевой деятельности
Креативная речевая деятельность мотивирована не только эстетически, но и прагматически. Напомним, что лингвопрагматика изучает коммуникативное взаимодействие участников общения: адресант (автор речи) направляет сообщение кому-либо; адресат (получатель речи) воспринимает, осмысляет, оценивает сообщение, реагирует на него. Объект прагматики - речевые акты, т.е. целенаправленные речевые действия. Задача лингво-прагматического анализа - выявление комплекса ориентированных на адресата установок производителя речи, интерпретация средств, обеспечивающих эффективность речевого действия[1]. Объектом креативной стилистики является не только отдельный речевой акт, но и текст, отмеченный установкой на творчество; задачей - интерпретация результатов речевого творчества, средств, обеспечивающих эмоционально-эстетический эффект, который может сочетаться с эффектом собственно прагматическим, соответствующим практическим целям коммуникации. Как в отдельном речевом акте, так и в целом тексте выражаются "интенции и коммуникативные цели" адресанта, его стремление воздействовать "на сознание и поведение адресата" для достижения запланированного эффекта. Ориентация па деятельностные позиции коммуникативных партнеров, выявление направлений речевого воздействия - всё это сближает стилистический анализ с лингвопрагматическим.
Типовые позиции адресанта (в нашем случае - субъекта креативной речевой деятельности) и адресата различны в разных сферах коммуникации. Последовательно проследим отражение этих позиций в текстах разговорных, рекламных, публицистических, религиозных, художественных.
1. Для ситуации непринуждённого общения типичным является коммуникативное равенство участников общения, нередко выступающее как условие равенства в креативной речевой деятельности. Приведём пример . Во дворе играют семилетняя Надя и её ровесники - Вова, Ира, Маша. Надя прыгает, приговаривая нараспев: Тра-ля-ля, mpa-ля-ля, Я живу на Крауля (название улицы). Это двустишие с нестандартной рифмой изобретено девочкой. Она, как часто бывает, напевает "для себя", не рассчитывая на определённую реакцию детей, которые, однако, включаются в творческий процесс:
Вова. Это считалочка, да?
Надя. Нет, это как песенка весёлая.
Вова. А давайте считалочку сочиним.
Ира. Тра-ля-ля, тра-ля-ля! Мы живём на Крауля...
Вова. А кто в доме не живёт...
Маша (подхватывает). Тот галить сейчас пойдёт!
Выявим динамику ролевых функций коммуникантов в процессе коллективного творчества. Надя - автор двустишия, выражающего эмоционально-эстетическое переживание, ощущение радости и удовольствия, которое доставляет игра удачно найденным созвучием. Гармонически соединяются движение и речь. Ритм двустишия - неотъемлемый "атрибут организованного движения" (Н. В. Черемисина). Вова, Ира и Маша в момент произнесения "песенки" являются наблюдателями. Вова обращается к Наде с вопросом и побуждает девочек преобразовать первичный текст в считалочку. Все присутствующие откликаются на креативную инициативу. Ритмическая структура, заданная первичным текстом, сохраняется. Ира заменяет Я-форму Мы-формой, которая указывает на коллективный субъект творчества. Вова содержательно развивает текст, включая в него первую часть типичной для жанра считалочки синтаксической конструкции. Маша, завершая формульную конструкцию, подбирает точную глагольную рифму и отбирает жанрообразующее слово галить, указывающее на возможность сиюминутного использования готового текста в традиционной детской игре. Процесс живого коммуникативного взаимодействия сопровождается меной ролей. Надя: производитель креативно отмеченного текста "для себя" -> адресат -> адресант-интерпретатор изобретённого текста —> адресат —> соавтор вторичного текста; Вова: наблюдатель -> адресат -" адресант, запрашивающий информацию —" адресат, получивший разъяснение -> адресант, инициирующий коллективную деятельность, -> адресат, оценивающий креативную деятельность; Ира (и, аналогично, Маша): адресант, участвующий в креативной речевой деятельности -" адресат, оценивающий креативную деятельность других соавторов вторичного текста. Мена ролей регулирует коммуникацию, способствует формированию коллективного субъекта креативной речевой деятельности, в процессе которой происходит ступенчатое жанровое преобразование первичного текста, обусловливающее функциональное приращение: эмоционально-эстетическая функция соединяется с прагматической.
Приведённый пример даёт возможность проследить процесс речевого творчества, убедиться в том, что коллективное творчество обнаруживает фактическое равенство адресанта и адресата. В большинстве случаев сам процесс скрыт от исследователя, который располагает лишь готовыми текстами - "продуктами" креативной деятельности. В то же время в тексте обнаруживаются креатемы-регулятивы (Н. С. Болотова), в той или иной мере обеспечивающие эмоционально-эстетические реакции адресата и/или его практические действия.
2. Перейдём к рекламным текстам. Вот реклама коммерческого образовательного учреждения: Элитное классическое образование в сфере недвижимости градостроительства по действительно доступным ценам в (далее приводится название вуза). Коллективный адресат- - администрация этого вуза; целевой массовый адресат - абитуриенты, а также их родители. Креативный отбор языковых средств обусловлен прагматически: администрация стремится обеспечить набор абитуриентов. Эстетическая установка обнаруживается в отборе эмоционально-оценочных атрибутивных сопроводителей, которые, в соответствии с замыслом рекламодателя, должны способствовать созданию у адресата намерения получить прекрасное, основанное на лучших традициях, элитное образование именно в этом вузе.
Для текстов выделенной группы характерна гиперболическая оценочность: тиражируются способствующие эстетическому обобщению адресные представления об уникальности вуза: Мы единственный университет в России, который имеет... такое большое количество современных мультимедийных устройств в аудиториях!
Адресант нередко скрывается под маской студентов и выпускников. Таким образом достигается эстетически и прагматически значимый эффект достоверности передаваемого сообщения об уникальности учебного заведения: - Мы студенты лучшего вуза планеты! Приём маски позволяет диалогизировать текст и оправдывает использование в нём жаргонизмов в расчёте на эмоционально-эстетический отклик адресата - Почему поступать именно в наш университет? Да потому что классный университет! В России, даже в мире, наверное! (М. Подчинёнов, выпускник факультета "Бизнеса и управления"). Гиперболическую константу сохраняет рекламный текст, оформленный в виде лозунга-призыва, для которого характерна прямая реализация прагматической функции: Поступайте па лучший в мире географо-биологический факультет!
Усилению прагматической функции способствует внедрение в текст формы Один шаг - и ты на вершине успеха! В ряде случаев используются местоимения в форме косвенных падежей: Поступление в наш вуз - лучший момент в твоей жизни! Относящиеся к адресату гиперболические предикаты усиливают эмоционально-эстетическую функцию текста, которая, сращиваясь с прагматической, трансформируется в манинулятивную:
ТЫ - молодой, креативный, талантливый. ТЫ - будущее своей страны. ТЫ - наш студент.
Манипуляция предполагает целенаправленное использование особым образом организованных языковых средств как стимулов, которые заранее предопределяют поведенческую реакцию адресата и используются для того, чтобы вызвать такую спланированную реакцию. Фактическое "верховенство" (М. Ю. Федосюк) коллективного адресанта маскируется в текстах рекламы с помощью креатем-регулятивов, создающих иллюзию фатической коммуникации - доверительного взаимодействия с адресатом "на равных". Средства выразительности стимулируют эмоционально-эстетическое восприятие целевой аудиторией рекламного сообщения/предложения/призыва и маскируют манипуляцию.
3. Для текстов современной публицистики характерны два типа адресанта - адресант коллективный (креативная речевая деятельность осуществляется в границах общей эстетической конвенции) и адресант, обладающий яркой креативной индивидуальностью, которая сочетается с особой осведомлённостью в определённой области знаний (например, П. Басинский, Д. Кедрин как авторы статей о литературе); с умением вести проблемный диалог (например, телеведущий В. Познер); с ироническим взглядом на мир и склонностью к языковой игре (например, автор фельетонов М. Соколов) и др. В общем виде можно также выделить тип адресата: массовый охарактеризованный (например, адресат "Российской газеты" - граждане России) и массовый характеризованный, или целевая аудитория. В наши дни наблюдается тенденция к целевой адресованное™. Адресат дифференцируется, например, по тендерному ("Медведь" - журнал для мужчин; "Лиза" - журнал для женщин); возрастному ("Весёлые картинки" - журнал для дошкольников); профессиональному (газета "Металлург"; "Учительская газета") параметрам.
О корректировке образа адресата свидетельствует наличие разновидностей определённого жанра СМИ. Так, жанр радиообзора прессы варьируется в зависимости от запросов адресата.
Обзор прессы может предназначаться для "тех, кто любит, но не успевает читать газеты" - в этом случае журналист кратко пересказывает ОГЛАВЛЕНИЕ публикаций. Радиообзор прессы может быть ориентирован на адресата, который заинтересован в подсказке: где и что именно следует прочитать - в этом случае задача журналиста состоит в выделении, перечне, оценке публикаций, вызывающих любопытство, интерес адресата[2]. В каждом конкретном случае креативная речевая деятельность журналиста спроецирована на ожидания целевой аудитории, её прагматические и эстетические установки.
Как отмечалось, "Российская газета" ориентирована на национальную массовую аудиторию. Рубрика "Телевидение", однако, выделяет характеризованный тип адресата: она предназначена для телезрителей. В одном из номеров газеты (2011) публикуется обзор С. Альпериной "Пульт личности". Заголовок представляет собой креатему, образованную на основе трансформации устойчивого сочетания культ личности. Лексическая замена приводит к эмоционально-эстетическому и прагматическому приращениям: читатель может представить, как, держа в руках пульт, он методом проб и ошибок находит интересную программу. Заголовок, таким образом, выполняет функцию креатемы-регулятива. Подзаголовок (16 новинок сезона, на которые стоит обратить внимание) устанавливает соотношение позиций адресанта и адресата. Адресант, обладая ценной информацией, выступает как аналитик, эксперт, выделивший 16 новинок из множества телематериалов. Оценивая каждую новинку, автор формирует эмоционально-эстетическое отношение адресата к телепрограмме, телесериалу и тем самым прагматически определяет направление выбора. Это отражено в "подводке": Телеканалы чувствуют, что Интернет наступает им на пятки, и пытаются разнообразить наступающий телесезон. Антитеза Интернет - телеканалы, эмоциональная оценочность шутливого фразеологизма наступать на пятки обусловливают восприятие имплицитного смысла: "В условиях конкуренции телевидение разрабатывает интересные проекты, достойные внимания зрителей". Каждый из 16 микротекстов телеобзора адресован определённому "сегменту" потенциальной телевизионной аудитории. Выделим для анализа микротекст (телеканал "Культура"):
Вслух. Стихи про себя.
Программа о поэзии и поэтах с ведущим Александром Гаврилавым. Каждый выпуск программы посвящен отдельной теме. При глотаются два признанных, "состоявшихся" поэта, обладающих разными поэтическими "взглядами" и "почерком". Мэтры представляют дебютантов, каждый из которых разделяет поэтическое кредо своего наставника. Выступления молодых оценивает зрительское жюри. Их комментируют мэтры. В финале подводится итог и определяется лучшее стихотворение вечера.
Адресат мыслится как любитель и ценитель поэзии и разговоров о поэзии, которая является для него объектом эстетического отношения/переживания. Эстетические предпочтения сближают мировоззренческие позиции адресата и адресанта. Антитеза 'мэтры - дебютанты / молодые' позволяет адресату составить общее представление о героях телепередачи. Образно-оценочное и логико-содержательное развитие антитезы конкретизируют это представление. Эпитеты признанные, "состоявшиеся" сближают группу героев (мастистые поэты); метафорический конкретизатор обладающие разным поэтическим "почерком" разделяет эту группу на две противоположные и выдвигает сюжетно-композиционную линию передачи: "споры о поэзии между известными поэтами". Образно-содержательная конкретизация второго члена антитезы (дебютанты) расширяет представление будущих телезрителей о субъектах спора. Значимостью обладают субстантированное существительное молодые и интенсив лучшие, формирующие ожидание предстоящего эстетического события.
Поставленная адресантом рекламная задача достигается с помощью отбора и организации средств выразительности -креатем-регулятивов, способствующих созданию у адресата эстетического отношения к повой телепрограмме, прогнозирующих эстетическое удовольствие. На разных участках текста устанавливается коммуникативное равенство адресанта и адресата в оценке и выборе объекта эстетического отношения или "верховенство" адресанта, владеющего ценной (т.е. новой для читателя газеты) информацией и передающего эту информацию целевой аудитории. В публицистике регулярно проявляются отмеченные типы соотношения позиций адресанта и адресата.
4. В области религиозной коммуникации в наши дни заметно активизировался жанр православной проповеди. Мастерству проповедника обучают, в частности, на миссионерских курсах. Оттолкнёмся от основных положений, которые выдвигает опытный проповедник о. Артемий (Владимиров). Обращаясь к будущим проповедникам, он выделяет обязательные коммуникативно-прагматические установки. В "Приветственном слове слушателям Высших миссионерских курсов при Ново-Тихвинском женском монастыре" о. Артемий говорит о культурноречевом типаже миссионера, призванного проповедовать основы православной веры среди населения, о необходимой для проповедника общекультурной и речевой эрудиции. Контакт с аудиторией (здесь и далее извлечения из текста приветствия даны курсивом) определяется основательным знакомством с наукой, литературой, и, в широком смысле, - с культурой. Право на проповедь получает лишь тот, кто располагает надёжным фондом знаний, позволяющим реализовать эстетический потенциал слова: Человек, соединивший "искусство из искусств", "художество из художеств" (так святые отцы называли внутреннее молитвенное делание) с внешней мудростью, оказывается тем рыбарем, который в невод своего слова улавливает рыб различной величины. Собственно прагматический результат речи, сформулированный па основе приема аллегории, - приобщение адресата к лону церкви. Средство воздействия - слово, способное убеждать и покорять сердца. Необходимое общелингвистическое требование к автору текста проповеди - владеть великим и могучим словом русского литературного языка.
Установка на поиск специальных средств эмоционально-эстетического адресного воздействия является ведущей в тех случаях, когда сознание адресата оказывается психологически "сдвинутым":
Сегодня, выходя к аудитории, - будь то школьники или студенты - мы видим в её глазах недоверие, усталость, мы встречаемся с явлением, которое я бы назван оскудением витальной, жизненной силы наших слушателей: молодёжь развращена, а взрослые разочарованы. Жизнь для них по большей части становится шуткой, а люди - актёрами на сцене. Психологически очень тяжело встречаться с такой аудиторией, потому что невозможно сугубо понятийными средствами... вдохнуть в тех, кто испытывает усталость от жизни, "и божество, и вдохновенье, и жизнь, и слёзы, и любовь".
Эстетическая функция в речи проповедника-миссионера трансформируется в психотерапевтическую: точно подобранное слово оказывает на адресата эмоционально-эстетическое впечатление, причём лечит уставшие и исковерканные души слово возвышенное, способное победить цинизм как социальную болезнь.
О. Артемий предостерегает будущих миссионеров от прямой дидактики, доктринёрства, психологического давления. Креативная задача автора текста - поиск эстетически значимых средств, покоряющих слушателей своей простотой, убедительностью и гармоничностью. Главный эстетический тезис сводится к тому, что христианин - это человек, который умеет постигать красоту и умеет её отразить. Следовательно, основополагающими эстетическими категориями, требующими от адресанта креативных усилий, являются красота и гармония. При этом устанавливается запрет на прямую императивность и зазывательную интонацию. Основная коммуникативно-прагматическая установка адресанта - правильно ориентируя слушателя, приобщить его к лону церкви. Эстетически значимые языковые средства обеспечивают достижение этой установки.
Прагматической значимостью характеризуется типологический подход к аудитории. О. Артемий использует возрастной критерий: взрослые - молодёжь; младшая возрастная группа -школьники - студенты. Тендерная дифференциация проявляется в обособлении женской части аудитории: женщины, девочки-гимназистки. Адресат выделяется также в зависимости от типа мышления, преимущественной склонности к рациональному или эмоциональному способу восприятия информации: те, кто руководствуется своими познаниями и всё подвергают критическому осмыслению, и простецы, чьё сердце доверчиво воспринимает Божие Откровение. Психологически здоровой аудитории о. Артемий противопоставляет слушателей эмоционально ущербных, равнодушных, разочарованных, озлобленных.
Проповедь призвана пробудить в человеке ментальные, эмоциональные силы. Осуществлению этой задачи должна способствовать речевая манера православного проповедника, покоряющего слушателей живостью изложения, сердечностью, тактом, деликатностью, ненавязчивостью, одухотворённостью, мировоззренческой цельностью, предполагающей освещение темы текста в свете Божественного Откровения. Прагматическая установка на приобщение адресата к вере истинной требует от проповедника понимания того, что сегодня важнее быть рассказчиком, чем доцентом, лучше быть Ариной Родионовной, чем киномехаником или программистом, который, пользуясь техническими средствами обучения, на экране или на дисплее демонстрирует слушателям диаграммы, схемы и графики.
Итак, в ситуации восприятия текста проповеди устанавливается фактическое "верховенство" адресанта, которое, при неформальном контакте между проповедником и слушателями, обеспечивается характером интертекстуальности речи, отбором и реализацией групп стилем, в первую очередь высоких слов, способных отразить красоту мира и внушить адресату высокие чувства. Прагматический результат коммуникативного взаимодействия адресанта и адресата находится в прямой зависимости от эстетического воздействия, которое оказывает на целевую аудиторию текст проповеди, насыщенный креатемами-регулятивами.
5. Адресат художественного текста непосредственно не вовлечён в коммуникацию, поэтому восприятие текста требует от читателя определённого фонда знаний, стремления понять авторский замысел, эстетического чутья.
Художественная коммуникация предполагает понимание читателем смысла целого текста и смыслового наполнения отдельных составляющих художественного произведения. Непонимание можно объяснить как прагматической неудачей автора, так и некомпетентностью читателя. Независимо от причины коммуникативного разлада читатель в большинстве случаев отодвигает книгу в сторону. Читательская аудитория сокращается. В поисках обратной связи автор оставляет на виду "ключики" от запертой двери в мир текста, управляет реакцией читателя, уберегает произведение "от коммуникативного провала" (И. П. Ильин). Прямые и косвенные средства адресации направляют читательское восприятие текста в нужное русло, обеспечивают эффект "сомышления и сочувствия", сближают мировоззренческие и эстетические позиции производителя и получателя речи. Коммуникативно-прагматическая стратегия автора реализуется разными средствами и способами.
Особый жанр предуведомления - к сборнику стихов, к поэтическому циклу, к отдельному произведению, а также "к разнообразным вещам" разрабатывает Дмитрий Александрович Пригов (поэт неизменно именует себя именно так) - один из ярких представителей литературной школы концептуализма (см. 3.2.3). Шутливая тональность маскирует дидактичность текста, представляющего самостоятельную художественную ценность. Предуведомление можно воспринять как неимперативное "руководство" к замедленному чтению, текст-регулятив. Текстовая определённость жанра подтверждается в процессе чтения предуведомлений без соответствующих текстов, к которым они прилагаются. Рассмотрим "Предуведомление к сборнику "Искусство принадлежать пароду"" (1984):
Можно жить в какое-то время, говорить на каком-то языке среди какого-то народа - это искусство. А быть при этом ещё и собой - это Судьба.
Перед нами диалог-спор, темой которого является идеологическая догма "Искусство принадлежит народу". Мена глагольной формы (принадлежит —принадлежать) обнаруживает сопротивление догме, позволяет автору мотивировать субъективное отношение к- искусству слова. Время, язык, поэт те "ключики к запертой двери" поэтического сборника, которые Пригов вручает читателю: язык автора - это язык народа в пространстве страны и времени, но язык, преобразованный поэтом. Поэт же волею Судьбы выражает чаяния народа, преображает "бушующий жизнью народа" (А. Блок) язык своего времени - и в этом искусство принадлежать народу. Так можно сформулировать концепцию автора.
Представим себя в позиции адресата, воспринимающего стихотворение на основе авторского предуведомления к циклу "Собственные перепевы на чужие рифмы":
Что есть поэзия в случайном и смертном, вернее - ветхом, прахообразном стиховом одеянии с выпирающим костяком ритма и метра и костяными наростами рифм?! - вопрос, конечно, сакраментальный. Обычно вспоминается - как это там: "та-тата та-та та-та правил, та-татата-та занемог...". Вот и мы также. Поэзия оживает под дыханием повседневности и живости. Ну, конечно, и некий элемент Игры. Конечно. Не без этого. А что, нельзя? - можно.
Вступая в диалог с читателем, автор дает установку на чтение своего произведения в проекции на известный поэтический текст с присущим последнему ритмо-мелодическим рисунком, рифмами и другими особенностями. Он предупреждает адресата о своем игровом отношении к языку первичного текста, о погружении собственного стихотворения в живую повседневность. Пригов спорит с бытующим мнением о сакральном отношении к классическому наследию, утверждает творческое право на собственные перепевы. В границах очерченной коммуникативной рамки проанализируем текст стихотворения "На рифмы лермонтовского "Белеет парус одинокий"" (приводится с сохранением авторской пунктуации):
Я вижу: мальчик одинокий В бушлатике и голубом Костюмчике в году далёком Пятидесятом и родном До боли
Кругом его репреесьи свищут И жизнь натужная скрипит А он в углу цветочек ищет И в лес за бабочкой бежит // Над ним огромный свод лазури На нем костюмчик голубой
К нему повертывают бури Свой лик ужасный - но покой Разлит в нём В мальчике.
Адресат подготовлен автором предуведомления к восприятию трансформации классического произведения. Основа для сопоставления двух текстов - знакомый ритмический рисунок, узнаваемые рифмы (одинокий - далёком, голубом - родном и др.), лермонтовская лексика (глаголы свищут, скрипит, ищет, бежит; колористические номинации: голубой, лазурь и др.). "Дыхание повседневности", оживляющее поэзию, - ощущается на основе прямого сигнала реального времени и номинаций примет времени (в году... пятидесятом; репрессьи; жизнь натужная). Эта группа креатем перемещает читателя в сталинскую эпоху. Лермонтовская метафора бури, погружённая в советскую действительность, ёмко передает образное представление о разрушенных семьях, волнениях натужной - напряженной, трудной - жизни. Лермонтовский оксюморон (как будто в бурях есть покой) уступает место эстетически мотивированной антитезе 'покой - буря': покой разлит в мальчике, стремящемся к красоте (свод лазури, цветочек ищет) и полёту (за бабочкой бежит). Бури с их ужасным ликом не тревожат мальчика. Поэзия цветка и порхающей бабочки, так естественно ощущаемая ребёнком, вселяющая покой, оказывается вечной; бури - преходящими. Лермонтов расставляет эмоциональные акценты с помощью знаков препинания; Пригов отсутствием знаков препинания акцентирует метафору "разлитого покоя" и подтекстные антитетические смыслы: 'ребёнок - взрослые', 'свобода - заключение'; 'умиротворение, гармония человека и природы - злобный натиск, разрушение'.
Появление изобретённого Приговым жанра предуведомления можно объяснить эмоционально-психологической установкой поэта на контакт со своим читателем. Предуведомление позволяет очертить позицию автора как производителя речи. Г. Я. Солганик в этой связи разграничивает две схемы. Первая соотнесена с публицистическим текстом: "производитель речи - речь"; вторая - с текстом художественным: "производитель речи - субъект речи - речь". Обе схемы включают также общий компонент - это реципиент, воспринимающий адресат. В художественном тексте обязательно "присутствие субъекта речи, определяющее её своеобразие"[3]. Приговское предуведомление открывает перед читателем-единомышленником дверь в мастерскую автора-творца.
В процессе коммуникативно-прагматического взаимодействия позиции субъекта речи и адресата сближаются.
Стоящая перед автором "проблема разрешения непонимания" связана с возможностью коммуникативной неудачи, которая проявляется в полном/частичном непонимании или искажении передаваемого смысла отдельной составляющей текста и текста как целостного в смысловом отношении произведения речи. Замысел автора, включающий комуникативную стратегию, отражается в вербальной ткани художественного произведения. При восприятии текста коммуникативная стратегия автора интерпретируется адресатом с большей или меньшей степенью гипотетичности.
Условием прагматического и эстетического эффекта коммуникации является лингвокультурная компетенция читателя, предполагающая его ориентацию в поверхностном смысле словесных знаков, прежде всего - понимание культурных компонентов тех значений, которые присущи этим знакам в системе языка и в темпорально определенном социокультурном контексте. Искомый коммуникативный результат тем вероятнее, чем ближе картины мира автора и читателя. Между тем "непосредственные", т.е. пропущенные через опыт и заданные этим опытом картины мира автора и читателя (3. Д. Попова, И. А. Стернин) могут не совпадать. Для иллюстрации этого тезиса обратимся к текущему литературному процессу.
В современной прозе о советской действительности субъективно-объективное отношение к воплощённому в тексте жизненному материалу нередко передаётся с помощью построения высказывания по схеме: вербальный сигнал культурно-фоновой ситуации - разворот культурно-фоновых смыслов. Подобная схема регулирует и активизирует аксиологические механизмы понимания, стимулирует коммуникативную отзывчивость читателя и, следовательно, способствует формированию диалога между автором и читателем. Для регулирования читательского восприятия автор использует разные способы разворота культурно-фоновой информации. Продемонстрируем их на материале романа В. Пелевина "Омон-Ра", в котором мир осмысляется пионером, затем юношей, одержимым мечтой о полёте в космос.
Стилистической приметой текста являются советизмы - готовые и преобразованные средства языка советской эпохи - лексика, фразеология, идеологически значимые высказывания: Мы забились под нанес подвала со словом "Агитпункт"; Наша страна вышла на первое место в мире по освоению космоса. В приведённых примерах передаваемая советизмами культурно-фоновая информация является имплицитной. Ключ к её интерпретации отсутствует, следовательно, понимание смыслового наполнения советизмов зависит от лингвокультурной компетенции читателя. Понимание имплицитного состоит "в установлении того, что же недовложено и как следует восполнить этот пробел" (В. З. Демьянков).
В романе В. Пелевина советизмы выполняют ключевую функцию: без осознания их смысла невозможно: а) осмыслить идею художественного целого; б) понять и принять образ героя, его искания и сомнения; в) воспринять нравственно-эстетическую проблематику текста; г) расшифровать метафоры, направленные на образное воплощение реальной или воображаемой действительности; д) установить основу иронии и стилизации речи персонажа; е) осмыслить особенности "непосредственной" картины мира автора.
Как следует из содержания, роман В. Пелевина ориентирован прежде всего на молодёжную читательскую аудиторию. Адекватная интерпретация использованных в тексте советизмов предполагает знание читателем общего языка (кода), умение извлекать из знаков этого кода культурно-фоновую информацию. Вместе с тем в начале XXI в. советский языковой код перестал быть общим. Культурная память читателей старшего и младшего поколений различается по объёму. Восполнению культурных знаний молодого читателя способствуют стратегически мотивированные развороты культурно-фоновой информации. Выделим их разновидности.
А. Разворот-комментарий используется, например, при объяснении значений аббревиационных собственных имён-идеологем, а также мифа о магической пропускной силе онимов в мире хозяев жизни: Омон <...> меня так назвал отец, который всю свою жизнь проработал в милиции и хотел, чтобы я тоже стал милиционером. - Пойми, Омка, - часто говорил он мне, - пойдешь в милицию - так с таким именем, да ещё если в партию вступишь... Ср.: Пхадзер Владиленович Пидоренко. <...> Его отец назвал сына по первым буквам слов "Партийно-хозяйственный актив Дзержинского района". Кроме того, в именах Пхадзер и Владилен было пятнадцать букв, что соответствовало числу советских республик. Разумеется, исчерпывающая экспликация культурно-фоновой информации невозможна. Так, в приведённом текстовом фрагменте нет дешифровки собственного имени Владилен, образованного на базе сочетания Владимир Ильич Ленин, однако имеющийся разворот способствует вхождению читателя в подсистему культурноспецифических смыслов.
Б. Квазиразворот поддерживает черты жанра антиутопии и одновременно служит средством выражения иронии: Было это уже давно, когда в столицу нашей Родины приезжал американский политик Киссинджер. С ним велись важнейшие переговоры, и очень многое зависело от того, сумеем ли мы подписать предварительный договор о сокращении ядерных вооружений - особенно это важно было из-за того, что у нас их никогда не было, а наши недруги не должны были об этом узнать. Поскольку Россия и после распада СССР остаётся ядерной державой, автор, очевидно, полагается на активные культурно-фоновые знания читателя, которые помогут уловить иронию, осмыслить идеологическую гиперболу, включающую образ врага.
В. Орнаментальный разворот, содержащий штампованные образцы советской стилистики, используется, например, при стилизации речи персонажа - доктора философских наук в отставке, лектора, излагающего основы марксистской теории Луны: - Друзья! Вспомним исторические слова Владимира Ильича Ленина, сказанные им в тысяча девятьсот восемнадцатом году в письме к Инессе Арманд: "Из всех планет и небесных тел... важнейшим для нас является Луна". С тех пор прошли годы; многое изменилось в мире. Но ленинская оценка не потеряла своей остроты и принципиальной важности. Время подтвердило её правоту. И огонь этих ленинских слов по-особому подсвечивает сегодняшний листок в календаре. Подтекстная ирония, основанная на преобразовании прецедентного высказывания Из всех искусств важнейшим для нас является кино, может быть понятна читателю, в языковом сознании которого закреплён этот советский лозунг. Осмысление не погруженной в комическое пародийности предполагает также умение опознавать приметы советской стилистики, в значительной степени определяемые законами идеологической ортологии. Опознание этих примет, в свою очередь предполагает наличие опыта восприятия текстов, охваченных пафосом революционного романтизма. Если читатель таким опытом не располагает, он все же ощутит возвышенность эмоционально-интонационного рисунка речи, её метафорический строй и гиперболичность.
Все три разновидности разворотов культурно-фоновой информации (разворот-комментарий, квазиразворот, орнаментальный разворот) направлены на формирование обратной связи, па достижение взаимопонимания между автором и читателем.
Развороты культурно-фоновой информации широко используются в художественной прозе. Они активизируют аксиологические механизмы понимания, полностью или частично блокируют коммуникативную неудачу, которая неизбежно влечёт за собой неудачу творческую, так как эстетические приращения не возникают в пустоте: они опираются на предметные (денотативные) смыслы вербальных знаков.
Таким образом, для реализации замысла производитель речи (в том числе коллективный автор) с помощью специальных средств регулирует восприятие текста получателем речи, устанавливает контакт с адресатом. В функции средств регуляции восприятия в текстах воздействующих стилей речи могут использоваться отдельные креатемы, группы креатем, высказывания и тексты-регулятивы, которые: а) усиливают эстетическую функцию текстового целого; б) обусловливают или маскируют коммуникативно-прагматическую функцию; в) формируют дополнительную функцию (например, психотерапевтическую). Креатемы-регулятивы способствуют реализации коммуникативных намерений автора речи, установлению реального или внушаемого коммуникативного равенства адресанта и адресата, установлению фактического "верховенства" адресанта, замаскированного "верховенства" адресата. Аксиологические механизмы понимания активизируются также с помощью специальных способов разворота культурно-фоновой информации. Эстетический результат креативной речевой деятельности нецелесообразно рассматривать в изоляции от результата коммуникативно-прагматического.