Прагматическая этика

В техникологической этике доминирует два подхода: один из них ориентируется на прагматизм, второй - этика ответственности - будет рассмотрен ниже. Первый подход особенно характерен для авторов, тяготеющих к аналитической философии. Соответственно исследователи из контитентальной части Европы тяготеют к этике ответственности. Заметной философской вехой в развитии прагматического подхода стал сборник статей "Прагматическая этика для технологической культуры". Недовольные отстраненностью традиционной этики от актуальных технических проблем, авторы сборника обратились к потенциалу прагматизма. Статьи сборника были сконцентрированы вокруг четырех тем: 1) техника и этика; 2) статус прагматизма; 3) прагматизм и практики; 4) дискурсивная этика и совещательная демократия.

Основные идеи

Обсуждение темы "техника и этика" сопровождалось критическими замечаниями в адрес трансцендентализма (априоризма) и фундаментализма в этике. Особый акцент делался на инструментальном характере прагматической этики, являющейся средством разрешения действительных проблем. Прагматизм рассматривался как социальная деятельность, ориентированная на разрешение проблем, учитывающая накопленный социальный опыт и имеющая политическую направленность. Некоторые разночтения касались оценки актуальности классического прагматизма, восходящего к именам Ч. С. Пирса, У. Джеймса и Д. Дьюи. В частности, сомнения вызывал тезис о том, что прагматическая этика должна быть всего лишь продолжением воззрений классиков. Обсуждение тем соотношения прагматизма с практиками и совещательной демократией, по сути, было направлено на учет достижений европейской философии, ведь о практиках рассуждали не только прагматические авторы, но и, например, постструктуралист М. Фуко. Основная линия рассуждений была направлена не только на необходимость, но и на достаточность прагматического понимания практик. Вопрос о совещательной демократии возник в связи с дискурсивной этикой Ю. Хабермаса. Отмечалось, что в ней рассматриваются идеальные случаи, а следует обращаться к конкретным актуальным проблемам. Среди авторов сборника доминировали биоэтики, при этом не обращалось ни малейшего внимания на различие техникологической этики, с одной стороны, и биоэтики - с другой. Приветствовалось обращение к конкретным проблемам биоэтики, позволявшим на примерах демонстрировать актуальность и необходимость прагматической этики.

Сборник стал предметом критического для анализа ряда авторов, замечания которых позволили более основательно понять перспективы прагматической техникологической этики. Развернувшаяся в этой связи дискуссия как раз и является предметом дальнейшего анализа.

Об универсальных суждениях. Й. Де Риддер постарался внести ясность в вопрос об отношении прагматизма к универсальным суждениям1. Совсем не обязательно выступать против них. Артефакты обладают простыми функциями, которые определяются их физическим устройством. Пока речь идет только о простых функциях, суждения будут универсальными. Но если простые функции используются вполне определенным образом, например, двигатель приводит в движение насос, то возникнет необходимость в специальном объяснении. Простые функции артефактов имеют внешний характер. Если же их объясняют, то им приписывается нормативность, хотя сами по себе артефакты нормативностью не обладают. Представляется, однако, что спорящие стороны не учли в полной мере статус технико-логической теории. Она должна быть взята такой, какой является. Неправомерно вслед за Де Риддером противопоставлять, с одной стороны, описание простых функций артефактов, а с другой - их нормативное объяснение. Речь должна идти о теории как динамическом концептуальном целом. Если из этого целого вырвать артефакты, то теория будет разрушена, и тогда уже невозможны осмысленные выражения, как невозможно рассуждать о двигателе вне теории. Если же обратиться к теории в целом, то непременно придется говорить об оптимизационных параметрах, ведь если двигатель куда-то встраивается, например, ставится на моторную лодку, то он включается в некоторую структуру и за счет этого приобретает новые нормативно нагруженные функции. Как видим, прагматисты не всегда относятся к теории с должной основательностью.

О недопустимости абсолютизации прагматического подхода. В. Колапьетро в статье с показательным названием "Прагматический поворот: практический поворот к человеческим практикам во всем их многообразии" предостерег своих коллег от приписывания всех этических достоинств исключительно прагматизму. По его мнению, прагматизм представляет собой всего лишь общий подход навстречу практикам, и в этом своем качестве он сливается с герменевтикой и постструктурализмом Фуко. Центральная мысль Колапьетро состоит в том, что практик много и нельзя подходить к ним с общими мерками, настаивая на идеальном консенсусе, как это делает Хабермас. Но есть и другая крайность, которой не удается избежать некоторым прагматистам: признание всех практик актуальными в равной степени. Лишь конкретное исследование способно выяснить степень актуальности той или иной практики, равно как и согласия или несогласия людей.

Колапьетро вполне справедливо выступает против абсолютизации прагматизма, который предлагает всего лишь определенную, а именно практическую, ориентацию. Но в таком случае ей явно недостает конкретности, следовательно, она должна быть наполнена реальным ОГЛАВЛЕНИЕм. Как это сделать, Колапьетро не разъясняет. В очередной раз приходится отмечать, что игнорирование содержания научных теорий не позволяет исследователям покинуть метафизическую почву. Прагматизм претендует одновременно и на конкретность, и на широкую историческую перспективу. Обеспечить и первое, и второе можно, во-первых, проблематизацией содержания техникологических теорий, а во-вторых, учетом интернаучных связей. До тех пор, пока прагматизм будет восприниматься исключительно как субстанциальная философская теория, он не станет методом, который приведет к существенным достижениям в области этики техникологии.

Против абсолютизации этики. Дж. Пит высказал свои критические замечания в статье "Этический колониализм". Основное ОГЛАВЛЕНИЕ прагматизма он сводит к двум максимам: 1) нужно рассматривать последствия поступков; 2) окончательным арбитром в этических спорах является общество. Автор максимально критически относится к попыткам приписать черты нормативности артефактам: нормативность принадлежит людям, а не вещам. К тому же следует учитывать, что наряду с этическими существуют и эпистемологические ценностями. Если же, во-первых, не различать эпистемологические и этические ценности, а во-вторых, приписывать нормативность самим техническим артефактам, то получается "этический колониализм".

В своем ответе на обвинение в "этическом колониализме" редакторы книги отметили, что они не собираются ставить знак равенства между людьми и вещами как нормативными сущностями. В рамках этических отношений роль людей и артефактов далеко не одна и та же: творческой стороной указанных отношений являются люди. Но, признавая, включенность артефактов в этические отношения, неправомерно полностью исключать их нормативность1. Что касается замечания Пита относительно необходимости различения эпистемологических и практических ценностей, то оно вообще выпало из поля зрения редакторов. Между тем это положение заслуживает внимания.

Дело в том, что любая теория может быть рассмотрена с различных позиций, в частности эпистемологических, онтологических, этических. Ранее отмечалось, что эпистемология (теория познания) отвечает на вопрос: "Какие концепты содержит теория?", этика же концентрируется вокруг другого вопроса: "Что надлежит делать?" Имея это в виду, сравним физику и техникологию. В физике есть эпистемологические ценности, выражающиеся в приверженности исследователей к некоторым методам. Вместе с тем в ней отсутствуют этические ценности, ибо не ставится вопрос: "Что нужно делать с природой, чтобы улучшить ее?". В техникологии есть и эпистемологические, и этические ценности. Данному обстоятельству Пит придает существеннейшее значение, противопоставляя ценности двух типов друг другу, - а это уже нежелательная крайность. При рассмотрении некоторого явления с различных позиций оно всегда выглядит по-разному, но при этом остается одним и тем же, не расслаивается на несколько частей. Эпистемологические ценности в составе техникологии представляют собой все те же этические ценности, но рассмотренные с иной позиции. Техникологическая этика насквозь прагматична: в признании этого обстоятельства нет и грана этического колониализма. Он имеет место лишь тогда, когда в рамках техникологии ОГЛАВЛЕНИЕ эпистемологии сводится к этике. Такого сведения действительно не должно быть.

Еще одно критическое замечание Пита касалось вопроса о преодолении боязни непознанного. Как совместить различные точки зрения, происхождение которых не вполне понятно?

Надо использовать метафоры, которые объединяют в себе многое из того, что не артикулировано. Далее необходимо рассмотреть последствия предпринятых действий. В достигнутых результатах как раз и получает свое очевидное проявление непознанное. Редакторы книги ответили на это ссылками на концепцию пограничных объектов, развитую С. Стар и Дж. Грэйсмером. Навести мосты между несхожими воззрениями, например научными и обыденными взглядами, позволяют пограничные объекты (boundary objects), которые, будучи рассмотрены с различных позиций, обеспечивают резонанс между разными по своей природе дискурсами. Представления о пограничных объектах как раз и являются метафорами. Но чтобы уяснить их ОГЛАВЛЕНИЕ, следует рассматривать не последствия поступков, как предлагает Пит, а содействовать сотрудничеству и сосуществованию людей, принадлежащих к разным социальным группам. Таким образом, на место научных понятий вводится фигура речи, метафора. Но действительно ли именно к ней следует прибегать при характеристике по-разному истолковываемых ситуаций?

Метафора в качестве фигуры речи предполагает использование одних объектов для описания других. Актуально, что при этом не совершается переход из одного концептуального каркаса в другой. Например, если артиста называют "звездой экрана", то говорящий не намерен рассуждать на астрономические темы. Принципиально иная ситуация складывается, если совершается переход из одной концептуальной системы в другую. В таком случае приходится обращаться к интертеоретическим отношениям. Допустим, что рассматривается вопрос о политической целесообразности строительства авианосцев. Ясно, что в этом деле не обойтись без технических и политических экспертов, причем решающее слово остается за политическими экспертами, которые воспринимают технические описания в качестве знаков политических ценностей. В приведенном примере речь идет о соотношении различных отраслей наук. Но интертеоретические отношения могут относиться к одному и тому же концептуальному ряду. Предположим, что решается вопрос о строительстве АЭС в определенном регионе. Энергетикам необходимо добиться согласия местного населения. Абсолютное большинство граждан руководствуется здравым смыслом. Энергетики, желая быть услышанными, вынуждены переводить свои научные предложения на язык здравого смысла, при этом они не отказываются от достижений техникологии, а лишь переформулируют их. Теория здравого смысла интерпретируется с позиций научной техникологии, а для этой операции не нужны метафоры.

Прагматисты правильно обращают внимание на необходимость сочетания различных воззрений. Плюрализм неискореним, но всегда необходимо помнить, что его понимание предполагает вычленение вполне определенных концептуальных каркасов. Плюрализм не предполагает смешения разнородных концептуальных образований.

Об актуальности прагматической техникологической этики. Подводя итоги анализа актуальности прагматической этики для судеб техникологии, необходимо отметить, что на эту форму этики вполне правомерно возлагаются большие надежды. Впрочем, в том виде, в каком она была представлена в рассмотренных выше работах, прагматическая этика все еще остается на почтительном расстоянии от техникологии. Мост между прагматической этикой и техникологией так и не был построен, поскольку от субстанциальной этики невозможно перейти непосредственно в техникологию.

В заключение выделим основные максимы прагматической этики: 1) понимание всего и вся в качестве практик; 2) учет и налаживание плюрализма; 3) оценка степени успешности той или иной практики посредством достигнутых результатов. Третья максима характерна для консеквенциализма (от англ. consequence - последствие). Есть основания утверждать, что прагматическая этика является историческим преемником утилитаризма. В нем меньше активизма и плюрализма, чем в прагматической этике, но в своих конечных выводах они совпадают друг с другом.

Выводы

1. Прагматическая этика представляет собой исключительно влиятельную форму метафизики, но ей недостает метанаучной интерпретации.

2. Одна из трудностей прагматической этики состоит в недостаточно развитой форме постижения плюрализма.