Лекция 4. ПОЗИТИВИЗМ И ПРАГМАТИЗМ XIX – НАЧАЛА XX ВЕКА
Позитивизм, являющийся прямым наследником эпохи Просвещения, возникает как альтернатива двум идейным течениям: с одной стороны, чистому механицизму в духе Лапласа (см. параграф 2.1); с другой – рассмотренной выше классической философии познания XVII–XVIII вв. – от Декарта и Локка до Канта.
Эпоха Просвещения рассматривает науку как квинтэссенцию разума. И наука XVIII–XIX вв. действительно шла от одного триумфа к другому. Это открывало дорогу идеологии сциентизма, основу которой составляет ориентация на естественные науки как образец для решения всех познавательных проблем, в сочетании с верой в то, что наука на это способна. Усложнение и специализация быстро развивавшейся естественной науки в XIX в. и ее прямолинейный беспроблемный рост на базе ньютонианской программы способствовали тому, что сложные рассуждения Канта и его наследников, которые к тому же не давали однозначных ответов, казались ученым "заумными" и ненужными. "По всей вероятности, громадный успех, который выпал на долю Спенсера, был обусловлен этим обстоятельством. Интеллигенту XIX в. (впрочем, и XX в. тоже) льстило, что в философском трактате он обнаруживал суждения здравого смысла, до которых он и сам додумывался, но только явно их не выражал. Наконец-то были выражены сами собой разумеющиеся идеи, понимание которых теперь не требовало специальной философской культуры" [1, с. 49–51].
На этой почве в середине XIX в. возникает позитивизм француза О. Конта и его английских продолжателей – Дж. Милля и Г. Спенсера. Простые (понятные для ученых) построения позитивистов XIX в., к тому же превозносивших естественные науки, были с энтузиазмом встречены как среди самих ученых, так и среди многочисленных почитателей науки, круг которых в это время стремительно расширялся.
Позитивизм проходит ряд фаз, традиционно называемых первым (Конт, Спенсер), вторым (Мах, Дюгем, Пуанкаре), третьим (Венский кружок и др.) позитивизмом. Последний, называемый часто неопозитивизмом и логическим позитивизмом (в западной литературе часто – логическим эмпиризмом, а иногда просто "позитивизмом"), в конце 1930-х гг. приходит в тесное взаимодействие с американским прагматизмом – другим важным истоком основных направлений современной философии науки. Это было стимулировано интенсивной эмиграцией в 1930-х гг. в США философов-неопозитивистов из Австрии и Германии, где он родился и развился. Общей основой всех перечисленных течений является: 1) неприятие "метафизики" (под которой понимали классическую философию Нового времени – от Декарта до Гегеля), сочетающееся с 2) эмпиризмом, восходящим к Ф. Бэкону, и 3) феноменализмом как путем обхода критики Юма.
Первый позитивизм (Конт, Спенсер)
Основатель позитивизма француз Огюст Конт (1798–1857) объявляет метафизику, после появления эмпирических наук, историческим излишеством. "Вслед за Сен-Симоном Конт развил идею так называемых трех стадий интеллектуальной эволюции человечества (равно как и отдельного индивида), определяющих, в конечном счете, все развитие общества. На первой, теологической стадии, все явления объясняются на основе религиозных представлений; вторая, метафизическая стадия, заменяет сверхъестественные факторы в объяснении природы сущностями, причинами; задача этой стадии – критическая, разрушительная, она подготовляет последнюю, позитивную, или научную (выделено нами. – А. Л.) стадию, на которой возникает наука об обществе, содействующая его рациональной организации" 112, с. 274).
Ко второй стадии Конт относит почти всех описанных в первых главах лиц, за исключением Ф. Бэкона и Д. Юма. Что касается последних, то Конт и его последователи принимают простую исходную формулировку эмпиризма Ф. Бэкона и юмовскую критику эмпиризма. Ее преодоление становится одной из главных проблем западной философии науки вплоть до нашего времени.
"Достижения “позитивного” (практически ориентированного) знания, прежде всего знания о природе (включая достижения медицины как “позитивного” знания о человеке), соответственным образом организованные и оформленные, теперь расценивались как подлинная наука, призванная сменить теологию и прежнюю философию (“метафизику”)" [4]. Общей чертой позитивизма (как первого, так и более поздних) было стремление решить характерные для философской (метафизической) теории познания проблемы, опираясь на "позитивный" естественнонаучный разум, противопоставляемый метафизике[1].
При этом одним из средств исключения метафизических аспектов, а также проблемы Юма, было утверждение, что цель познания состоит в описании явлений, а не в поиске метафизических сущностей или причин. В этом состоит суть позиции феноменологизма – уход от вопроса "почему?" и ограничение вопросом "как?". "Наш ум отныне отказывается от абсолютных исследований (т.е. поиска причин и сущности явлений. – А. Л.)••• – провозглашает О. Конт, – и сосредоточивает свои усилия в области действительного наблюдения... Всякое предложение (каковыми являются утверждения о причине и сущности явлений. – А. Л.), которое недоступно точному превращению в простое изъяснение частного или общего факта, не может представлять никакого реального и понятного смысла (эта линия будет развита позитивизмом XX в. – А. Л.). Мы можем действительно знать, – говорил Конт, – только различные взаимные связи, не будучи никогда в состоянии проникнуть в тайну их образования... Наши положительные исследования во всех областях должны, но существу, ограничиваться систематической оценкой того, что есть, отказываясь открывать первопричину и конечное назначение" [7, с. 17]. "...Мы видим, что основной характер позитивной философии выражается в признании всех явлений подчиненными неизменным естественным законам, открытие и сведение числа их до минимума и составляет цель всех наших усилий... Мы ограничиваемся тем, что точно анализируем условия, в которых явления происходят, и связываем их друг с другом естественными отношениями последовательности и подобия..." [6, с. 556, 559–560].
По Конту, ни наука, ни философия не могут и не должны ставить вопрос о причине явлений, а только о том, "как" они происходят. В соответствии с этим наука, по Конту, познает не сущности, а только феномены.
Англичанин Герберт Спенсер (1820–1903), искавший "закон совокупного перераспределения материи и движения, охватывающий все изменения (начиная с тех, которые медленно преобразуют структуру нашей галактики, и заканчивая теми, которые составляют процесс химического разложения)" [7, с. 611], пытался решить юмовскую проблему натуралистически, на основе появившейся к его времени дарвиновской эволюционной теории. Полученные эмпирическим путем истины впоследствии наследуются и становятся "врожденными". "Спенсер считал, что знания (как и биологические признаки особи) наследуются биологическим путем" [1]. "Наука для Спенсера – средство приспособления человека к среде, это способ “достигать блага и избегать вреда”" [1, с. 54]. "То, что мы называем истиной, указывающей нам путь к успешной деятельности и к последовательному поддержанию жизни, есть просто точное соответствие субъективных отношений с объективными..." [1, с. 54–55]. Эта линия была подхвачена эволюционной эпистемологией второй половины XX в.
Спенсер продолжает контовский феноменализм, несколько усиливая в нем роль механических понятий. Он утверждал, что "глубочайшие истины, каких мы только можем достичь, состоят лишь в простой констатации широчайших единообразий в нашем опыте, касающихся отношений материи, движения и силы" [1, с. 51].