Позитивизм в экономике: Джон Стюарт Милль
В нескольких ближайших параграфах будут рассмотрены мета- научные (философские) интерпретации содержания экономики. Дело в том, что независимо от намерений того или иного исследователя экономическое знание определенным образом осмысливается в рамках метанауки. В указанном отношении оно в принципе не может быть безымянным. Соответствующие анализы показывают, что, как правило, та или иная наука конституируется под философским флагом позитивизма. Именно это имело место в экономике.
Методологическая позиция Милля представляет значительный интерес уже постольку, поскольку его труды знаменуют собой вершину классической политической экономики, у истоков которой стояли А. Смит и Д. Рикардо. В философском отношении оба сильно уступали Миллю, который сознательно стремился продолжить философскую линию Конт – Бентам.
О. Конта, с которым он состоял в переписке, Милль высоко ценил за его позитивизм – ученый обязан руководствоваться чувственными впечатлениями, их соотносительностью, и более ничем. Расхождения с Контом у Милля начинались там, где речь заходила о социальных явлениях. У него были все основания считать, что Конту не удалось выработать философские принципы социальных наук. К тому же Милль явно превосходил Конта в методологическом отношении. Французский философ придавал большое значение индукции, но он не характеризовал ее сколь-нибудь детально. Милль же был воспитан на индуктивных идеях Ф. Бэкона и Дж. Локка. Далеко не случайно он создал внушительный труд "Система логики". Это был проект индуктивной логики, который на протяжении полувека будет считаться образцовым.
Философская родословная Милля во многих отношениях восходит также к И. Бентаму, основателю утилитаризма. Дж. С. Милль относительно рано понял, что утилитаризм с его акцентом на понятии полезности весьма актуален для развития экономики. Но и экономика вносит свой вклад в развитие утилитаризма. Дж. С. Милль, как никто другой до него, сблизил этику и экономику. Он отлично сознавал, что ему предстоит выработать свою собственную точку зрения, отличную от позиций его главных предшественников, Конта и Бентама. Он не был первым ни в позитивизме, ни в утилитаризме. Но в обеих областях знания Милль сумел значительно превзойти их основателей и своих современников.
В качестве основателя позитивизма Милль полагал, что принципы и теоретические методы нельзя строить a priori, они должны извлекаться из наблюдений. "Научное объяснение состоит из объяснений следствий из их причин"[1]. Применительно к социальным наукам это означает, что необходимо объяснить хотения мотивами, а мотивы – желательными для нас предметами[2]. Следует отметить, что решимость, с которой Милль ставил в центр социальных наук причинно- следственные связи, вызывает изрядную дозу удивления, и вот почему. Он наверняка был знаком с анализом Д. Юма, согласно которому фиксируется последовательность явлений, а не их причинно-следственные связи. Но на этот анализ Милль не обратил должного внимания, возможно, потому что в противном случае ему пришлось бы вступить в конфликт с экономистами, широко использовавшими представление о причинной детерминации.
Теоретическая разработка. Милль о четырех научных методах
Милль различал четыре метода: экспериментальный, при котором лишь фиксируются факты; отвлеченный, когда все хотят объяснить одной причиной; прямой дедуктивный (учитываются многие причины); обратно-дедуктивный (эмпирически выявленные исторические законы объясняются способностями людей). Идеал гуманитарного научного знания, по Миллю, определяется методом обратной дедукции[3]. В своих "Основаниях политической экономии"[4] он в основном руководствовался методом обратной дедукции, а не дедукции, как часто утверждается.
Милль, следуя Ф. Бэкону, разрабатывал методику исследования причинно-следственных связей. Он считал, что если тщательно провести наблюдение, а затем сопоставить взаимозависимости явлений, то всегда можно выявить причинно-следственную связь. Именно так устанавливаются научные законы. Общие понятия получают благодаря абстракциям, они нужны в качестве памятных записей, в реальности им не соответствуют какие-либо сущности. Все научные предложения получаются благодаря индукции. Подлинный смысл дедукции как якобы совершающегося доказательства от общего к частному на самом деле сводится к индукции, к движению от частного к частному. Допустим, проведено наблюдение двух явлений х1 и х2 и установлено их сходство F, т.е. найден закон F (х1, х2). Если теперь в поле зрения исследования попадает явление х3, схожее c х1 и х2, то на него распространяется закон F (х1, х2), т.е. получается закон F (х1, х2, х3). Кажется, что х3 выведено из закона F, но в действительности никакого вывода не было, просто в одну группу были объединены схожие явления. То есть имела место расширяющая индукция. Логические дедукции есть частные случаи индукции.
Вроде бы со сведением дедукции к индукции все обстоит вполне благополучно, но в моральных науках (так выражался Милль) есть одна сложность – речь идет не о том, что есть и будет, а о том, что должно быть[5]. Перед "гильотиной Юма"[6] приходится признать бессилие науки. Что должно быть невозможно установить научно. Поэтому все моральные науки, в том числе и политическая экономия, являются в определенном роде не только науками, но и... искусствами.
Из первоисточника. Милль о роли искусства в экономике и этике
"Искусство ставит цель, которую нужно достичь, определяет эту цель и передает науке. Наука принимает ее, рассматривает как явление или факт, подлежащий изучению, а затем, разобрав причины и условия этого явления, отсылает его обратно искусству, с теоремою относительно того стечения обстоятельств, которым оно причинно обусловлено"[7]. Что касается целей, то они устанавливаются не произвольно, а в соответствии с некоторым принципом, который получают опять же из опыта. Главный принцип методологии есть "содействие счастью человечества или, скорее, всех чувствующих существ"[8]. Таково требование утилитаризма[9].
Почему в рассуждениях Милля довольно неожиданно появилась ссылка на искусство? Это признак хорошего научно-философского тона? Безусловно, нет. В последовательной философии науки обязательно должен использоваться принцип теоретической относительности, а это означает, что принимаются ссылки исключительно на теории. Ссылка на искусство не принимается, она должна быть заменена ссылкой на искусствоведение, например на теорию театра или литературоведение. Теперь уже ясно, что ссылка Милля на искусство скрывает какую-то фундаментальную для него трудность. Нам она видится в том, что, отнеся причинно-следственные связи к области науки, он растерялся перед лицом ценностно-целевых соотношений. Имея о ценностях смутное представление, не зная, как поступить с ценностно-целевыми соотношениями, Милль отдал их на откуп искусству. В результате он оказался перед непреодолимыми для себя трудностями. Видимо, их характер не был им понят в должной степени.
Для философии экономической науки Милля весьма характерны дескриптивизм и психологизм. Но это характерные черты позитивизма.
Весьма странную оценку методологии Милля дает такой крупный в методологии экономики авторитет, как Д. Хаусман. "Если осовременить язык, которым он пользовался, и саму его экономическую теорию, то, как мне кажется, мы получим позицию, которой и сегодня придерживается большинство ортодоксальных экономистов, что бы они ни заявляли в методологических дискуссиях"[10]. Мы назвали позицию Д. Хаусмана странной, ибо, на наш взгляд, как бы не интерпретировалось ОГЛАВЛЕНИЕ концепции Милля, она навсегда останется теорией середины XIX в. и не покинет того места, который обеспечил ей в философии науки ее создатель. Нет оснований считать по-другому. Тем не менее, мы склонны с пониманием отнестись и к позиции Д. Хаусмана.
Есть авторы, которым удается предвосхитить многие черты будущих теорий. Таким гением был, например, Аристотель. То же самое в известной степени относится и к Дж. С. Миллю. Читая труды многочисленных английских и американских авторов, часто не без удивления замечаешь, что они движутся по концептуальной колее, проложенной Миллем. Другое дело, что полностью переместиться в методологическое прошлое им все-таки не дано. В конечном счете, современные экономисты неизбежно далеко уходят вперед от миллевских конструкций. Но будучи недостаточно знакомы с достижениями современной философии науки, они не сознают этого в полной мере. Им кажется, что вполне достаточно в методологическом отношении исходить из творческого наследия Милля.
Выводы
1. Дж. С. Милль является основателем философского позитивизма наряду с О. Контом. Именно его воззрения представляют собой первоначальный философский фундамент западной англоязычной экономики.
2. Он не стал противопоставлять индукцию и дедукцию, сумев объединить их в рамках своей позитивистской концепции.
3. Милль испытывал большие сложности в осмыслении ценностной проблематики и исходных принципов экономической теории.
4. Ему не удалось перевести утилитаризм на научные рельсы.