Постколониальная экономика

Вторая мировая война нанесла удар по колониальной системе. Гром победы над фашизмом и милитаризмом отозвался интенсификацией деколонизации. Метрополии Европы стали понимать, что добровольный уход из колоний во всяком случае менее болезнен и затратен, чем бесконечные войны с зависимыми народами.

Но получив свободу бывшие колонии столкнулись с проблемами такого уровня сложности, что разрешить их не смогли в полной мере до сих пор.

1. Не решена задача ликвидации бедности и голода. Развернувшаяся в 1960-е гг. "зеленая революция", вызванная новой агрокультурой, технологией и селекционной работой, дала большой, но противоречивый результат. Начавшаяся в Мексике, где при поддержке Фонда Рокфеллера был создан Международный центр маиса и пшеницы, она быстро распространилась по многим азиатским странам и привела к удвоению производства злаков, бобовых культур и кукурузы.

Особенно удачно "зеленая революция" осуществилась в Индии, которая практически стала самообеспечивающейся страной. Но в результате оказалось, что "зеленая революция" потребовала крупных инвестиций, которых не смоги осилить многие африканские страны. Плодами этой революции смогли воспользоваться только крупные собственники. Исключение составил о. Тайвань, где гоминдановское правительство бросило на поддержку мелких хозяйств солдат своей многочисленной армии.

Характерно, что в Китайской Народной Республике (КНР) избежали односторонней ставки на "зеленую революцию". Видимо вспомнив древний опыт восточный деспотий, здесь государство направляло большие инвестиции (до 10% бюджета) в систему водоснабжения полей – строительство каналов, дамб, дренажных систем. В результате Китай (и о. Тайвань) достигли продовольственного самообеспечения, а во многих других странах Азии (кроме Индии) в 1970-е гг. "зеленая революция" фактически провалилась: сохранение низких цен на зерно негативно сказалось на финансовом состоянии крестьянских хозяйств и кооперативов; монокультура и массированное применение гербицидов и удобрений нарушили экологический баланс; в степных зонах Азии проявилась эрозия почв.

Международные продовольственные и благотворительные организации и фонды вынуждены оказывать помощь странам и народам, в принципе находящимся во вполне благоприятных сельскохозяйственных зонах.

2. Страны Востока страдают от демографических проблем. Самая населенная территория Земли не может обеспечить себя современным здравоохранением и медицинским обслуживанием. К этому добавляются экологические проблемы и прежде всего недостаток доброкачественной питьевой воды. Только страны арабского мира, богатые нефтью и газом, могут позволить себе ядерные опреснители. Многие же народы Азии и Африки подвержены всевозможным эпидемиям, к которым с 1980-х гг. добавился бич нашего времени – СПИД.

3. Едва освободившись от колониального и зависимого прошлого, молодые государства попали в среду развивающейся глобализации с ее высокими требованиями к международному разделению труда, развитию глобальных финансовых и товарных рынков, с ее тенденциями к либерализации международных экономических отношений (при несомненном господстве стран "золотого миллиарда"), наконец, с повышенным вниманием к постиндустриальным технологиям и научно-техническому прогрессу.

Ничего этого по определению не могло быть в развивающихся странах освобожденного Востока. Ни уровень образования населения, ни возможности инвестирования в современную промышленность и, тем более, в наукоемкие секторы экономики, ни структурная однобокость реального сектора, оставшаяся в наследство от колониального прошлого, нс позволяли органично влиться в современный постиндустриальный мир.

Страны Востока были обречены на вековое отставание от Запада. Разрыв между богатыми странами – бывшими метрополиями и бедными – бывшими колониями не только не сокращается, а еще боле увеличивается даже в наши дни.

И тем не менее, и в бывших колониях, и в зависимых странах в 1960–1970-е гг. стали выделятся группы государств, которые показывали чудеса экономического и даже социального прогресса. Это так называемые новые индустриальные страны (НИС). К ним относятся: Южная Корея, Тайвань, Сингапур, Гонконг, Малайзия, Индонезия, Таиланд и Филиппины в Юго-Восточной Азии; Мексика, Бразилия, Аргентина и Чили в Латинской Америке. В 1970-е и 1980-е гг. они демонстрировали высокие темпы роста ВВП – от 5 до 10% в год. Правда, положение достаточно серьезно изменилось в 1990-е гг. и в первое десятилетие XXI в., когда эти страны "накрыли" волны финансово-экономических кризисов, но, тем не менее, "тигры" и "драконы" новой генерации не потеряли своего уникального положения в группе развивающихся стран.

Особое положение стала занимать КНР. "Китайское чудо" сегодня у всех на устах. Практически ни у кого нет сомнений в том, что в ближайшие годы эта страна станет лидером если не по уровню постиндустриального развития, то по объемам производства и величине ВВП. Экспансия китайских товаров по всему миру становится важнейшей проблемой для национальных рынков Востока и Запада. Определенное беспокойство по поводу "китайской угрозы" высказывают и российские исследователи и политические деятели.

В чем же таятся причины столь быстрого экономического подъема ранее отсталых окраин индустриального мира?

• Если говорить о Юго-Восточной Азии (ЮВА), то на первое место мы бы поставили национальные особенности народов этих регионов: обостренное чувство национального достоинства, командно-общинный дух, невероятное трудолюбие и дисциплинированность, чему способствовала официальная пропаганда и усилия религиозно-националистических организаций. Под влиянием выдающегося примера Японии государства ЮВА озаботились достижением высоких образовательных стандартов своего населения, которое еще в 50-е гг. достигло стопроцентной грамотности^[1].

• Многовековые традиции Востока сказались на высокой роли государств в деле модернизации, индустриализации и развития экономики. Во всех странах, где функционируют разумные государственные деятели, в периоды резких изменений в экономике регулирующая роль государства (но не обязательно его диктат) усиливается.

На Востоке государственное вмешательство и без того было гипертрофировано, в кризисных же ситуациях оно становится обязательным атрибутом модернизации. Протекционистские барьеры для импорта и стимулирование экспорта; крупные государственные инвестиции в реальный сектор, вызывающие мультипликативный рост доходов в стране; налоговые инструменты стимулирования частных инвестиций^[2]; благоприятная для бизнеса кредитная политика; наконец, государственные преференции инновационным сферам экономики – эти уже "стандартные" меры регулирования характерны в разных вариантах и сочетаниях для всех новых индустриальных стран, в том числе и стран ЮВА^[3].

• В НИС Востока приобрела вес концепция "двух стратегий" или "двойного индустриального роста". Суть ее заключалась в следующем: сначала развивались экспортноориентированные трудоинтенсивные отрасли легкой промышленности, что стимулировало спрос на полуфабрикаты капиталоемких отраслей и вызвало бум в этой сфере. Основываясь на нем и используя протекционизм, правительство начинало политику импортозамещения с последующим втягиванием в экспортную ориентацию уже капиталоемких отраслей^[4].

• Одновременно в НИС привлекался иностранный капитал. Государство регулировало приток иностранного капитала таким образом, чтобы инвестиции осуществлялись в новые отрасли экономики, а одновременно с капиталом импортировались новые технологии. Так здесь появлялось конкурентоспособное производство. Распространенное мнение о том, что иностранный капитал "сбрасывал" в НИС только трудоемкие и экологически неблагоприятные производства, не вполне точно, во всяком случае устарело^[5].

Конечно, столь активное вмешательство государства в экономику имело и отрицательные последствия. В государствах ЮВА, например, появлялся самый настоящий клановый олигархический капитализм^[6], элитарная верхушка которого со временем теряла экономическую бдительность. Овладевшая господствующими кланами победная эйфория не позволила вовремя увидеть симптомы кризиса 90-х гг., требовавших иных, более сложных действий в условиях нарождающейся глобализации экономики.

Как совершенно справедливо пишет Н. А. Симония относительно НИС ЮВА, "азиатская модель" выполнила свою историческую задачу "догоняющего развития" в рамках индустриальной парадигмы, и выполнила ее успешно (потому и писали не одно десятилетие о "чуде"). Диалектика же вопроса заключается в том, что именно благодаря этому успеху упомянутая парадигма исчерпала себя и требует замены на новую социально-экономическую модель, которая отвечала бы новой задаче – постиндустриального развития^[7].

Что касается НИС Латинской Америки, то ситуация здесь оказалась еще более сложной. Несмотря на наличие всевозможных природных богатств и полезных ископаемых, стратегия импортозамещения в процессе догоняющего развития здесь в целом потерпела неудачу^[8]. В определенной мере это связано с политической неустойчивостью в странах региона, частыми сменами правительств, которые нередко меняли и курс экономической политики – от безбрежного либерализма до жесткой диктатуры.

Другой проблемой стран региона стала огромная внешняя задолженность. В 1990-х гг. стало ясно, что надежды на безбедное развитие за чужой счет оказались неоправданными: платить все равно пришлось. Кризисы конца XX и начала XXI вв. и здесь породили новые проблемы вовлеченности в глобализируемую экономику. Но об этом мы поговорим в следующих главах книги.