Порождение разрешительно-запретительной матрицы социума

Для меня самая большая загадка: почему такое количество людей идет в ногу?

Питер Хег. Ночные рассказы

Из уст в уста передавались мифы, сказки, табу, регламентирующие поведение, – та совокупность внегенетической информации или культуры, накопленная человечеством в ходе своего развития, которая содержала нужные сведения, чтобы обеспечить стабильность человеческого образования как такового и задавать ему в ходе этого развития координаты движения.

Действительно, с усложнением социальной организации, появлением племен, родов, этносов, пространственных поселений у сообщества появилась принципиально новая задача: как сохранить устойчивость этого образования и как обеспечить этому образованию тенденцию к развитию.

Первоначально и то и другое во многом было функцией вожака. Именно он обладал необходимой для этого силой и как следствие – авторитетом. Но человеческий вожак помимо этого имел в запасе нечто, что увеличивало физическую силу стократно. Он, как правило, был тем первым персональным накопителем эмпирической информации, которая казалась богоданной. От него в буквальном смысле зависела жизнь племени. И Вожак (или эта роль, чтобы уйти от персоналий) делал все, чтобы придать своему статусу элемент избранности, святости, уникальности, богоподобия^[1].

Укажем, что, по мнению многих специалистов, анализирующих природу власти, технологии власти представляют собой механизмы, которые производят, в частности, управляющее и повелевающее знание^[2].

Именно Вожак определял, что нужно делать, чтобы сообществу остаться в целости и сохранности, он определял, что можно делать и чего делать нельзя. На первом этапе социальной жизни человечества это было дублирование прошлой практики, по сути дела это было развитие, опрокинутое в прошлое^[3]. Чем в большей степени настоящее повторяло прошлое, тем более обоснованным оно считалось.

Все это было ОГЛАВЛЕНИЕм тех человеческих коммуникационных сетей, или, образно говоря, той социальной пуповины, которая прикрепляла каждую отдельную особь к роду и племени. Именно эти запретительно-разрешительные матрицы транслировались способами, как бы мы сейчас сказали, народного творчества, средствами создававшейся визуальной культуры (орнамент в одежде, в гончарных изделиях, раскраска лица и т.п.). Не забудем и про музыку. Как писал Г. Гессе, "музыка... была мощным и испытанным средством одинаково “настроить” множество людей, дать одинаковый такт их дыханию, биению сердца и состоянию духа, вдохновить их на мольбу вечным силам, на танец, на состязание, на военный поход, на священнодействие..."^[4] Прозаик В. Орлов так же рассуждал на эту тему: "Платон был прав, относя музыку к числу тех дел, которые требуют особой заботы при управлении народом, и считая, что правители должны тщательно рассматривать, какая музыка должна быть разрешена, а какая – запрещена..."^[5]

В той мере, в какой род воспринимал настоятельность этих координат поведения (а помогали ему в этом осознаваемая сообществом сила как таковая и сила знания), возникало понимание совокупности и того и другого как самоценности – отсюда ореол святости, харизмы, поклонения и обожествления и авторитета фигуры Вожака (или этой роли). Как писал Э. Дюркгейм, "повсюду, где устанавливается управляющая власть, ее первая и главная функция – это заставить уважать верования, традиции, коллективные обычаи, т.е. защищать общее сознание. Она участвует в создании авторитета, с помощью которого господствует над сознаниями, и отсюда происходит ее сила"^[6]. Подчеркнем, что в этом кроется существенный момент для взаимоотношений власти и управляемых: сила рождает страх, но последний заканчивается, когда заканчивается сила. Новые привязанности управляемых обеспечивали перманентность этих отношений и, что самое главное, их добровольность. Авторитет (харизма, божественное начало, поклонение) во многом определял эту "добровольность".

Можно сказать, что такое соотношение сил определило характер довольно большого этапа человеческой истории, когда подчинение управляемых было полным: мы говорим в этих случаях об эпохе общинно-родового строя, рабовладельческого и феодального. А наш язык содержит в себе слова для обозначения такого характера власти – абсолютизм, авторитарная власть, тоталитарная власть^[7].

Здесь есть еще один важный момент для развития социальных отношений в человеческом общежитии: ситуация, когда Вожак осуществлял свою власть контактно, была тупиковой. Перенести же ее в новое качество – сделать дистанционной – можно было только одним способом: когда в качестве нового цементирующего основания для управляемых стала функционировать на постоянной основе информация о том, что можно, нужно и чего нельзя делать. Эта новая информация – назовем се вслед за множеством исследователей структурной – постоянно воспроизводилась в роде-племени: возникали традиции, нормы, ценности, неукоснительное выполнение которых перестало даже быть только требованием собственно власти. Выполнение их обеспечивал цемент покрепче – родовое монолитное мнение, власть других, власть окружения.

Итак, в ходе развития сообщества функции управления трансформировались. К призывам типа "делай так, потому что я – сильный и ужасный – так хочу" присоединились обоснования с помощью знания – "делай так, потому что это полезно, правильно" и обоснования с помощью норм, идеалов и ценностей – "делай так, потому что это ценно, важно, одобрено богом и властью". Детализация этих призывов оттачивалась в возникающих социальных институтах – семье, религии, искусстве, праве, науке.

Действительно, разделение труда коснулось и области воспроизведения структурной информации. Начинается развитие тех социальных институтов, которые такую информацию творили – информацию, которая способствовала поддержанию устойчивости социального организма и задавала (обосновывала) цели его развития.

Чтобы представить всю социальную коммуникацию как соотношение разных видов информации, снабдим каждый из видов терминологической "этикеткой".

Структурная информация – это совокупность ценностей, идеалов, запретов, основанных на силе, авторитете социальных институтов, генерирующих эти ценности, идеалы, запреты (власть, религия, искусство и т.д.), на которые ориентируется сообщество в целях выживания и сохранения себя как целостности.

Фундаментальная информация – совокупность знаний, основанных на опыте людей, на эмпирической практике, на наблюдениях и экспериментах науки, которые накапливает сообщество в целях выживания и сохранения себя как целостности.

Оперативная информация – совокупность сведений о сегодняшнем дне, которая помогает членам сообщества ориентироваться в социуме, адаптироваться в сложной социальной действительности.