Понятие и источники советского права

Марксистская наука, основанная на классовом подходе к анализу любых социальных явлений, понимала под правом возведенную в закон волю господствующего класса. Советская юридическая наука достаточно долго искала свое определение права. Так, в Руководящих началах по уголовному праву РСФСР 1919 г. правом называют "систему (или порядок) общественных отношений, соответствующую интересам господствующего класса и охраняемую организованною силою его". Достаточно распространенным было убеждение, что классовое пролетарское право должно коренным образом отличаться от буржуазного и представлять собой, "прежде всего, упрощение, популяризацию... нового общественного строя"^[1]. Важно отметить, что в это время сохранялось еще традиционное марксистское представление о том, что с исчезновением классов не будет ни классовой организации – государства, ни права. Диктатура пролетариата представляла собой власть, опирающуюся непосредственно на насилие и не связанную никакими законами. Показательны в этом отношении слова М. А. Рейснера, который недоумевал, зачем нужна "правовая регулировка, раз мы имеем осознанный классовый интерес и надлежащие технические способы для его осуществления"^[2]. Впрочем, М. А. Рейснер и ранее высказывал сомнение в практической ценности идеи верховенства закона и возможности самоограничения государственной власти изданным сю же законом^[3]. Техническими способами осуществления управления виделись административные акты.

К числу основных источников советского права первых лет следует отнести программу партии, закон, революционное правосознание. В некоторых случаях допускалось использование обычаев.

Программа партии

Согласно декрету "О суде" № 1 отмененными признавались все законы, противоречащие декретам ЦИК Советов и СНК, а также программам-минимум РСДРП и партии эсеров. Таким образом, партийная программа официально вводилась в круг источников права и на много лет вперед закладывалась традиция использовать партийные документы уже не только как доктринальные, но и как формальные источники права. По словам видного советского юриста первых лет советской власти П. И. Стучки, подобный подход был заложен В. И. Лениным, который всегда рассматривал программу не только как революционный и агитационный материал, привлекающий и сплачивающий, организующий массы, но и как программу будущего правительства^[4].

Нормативный правовой акт

Руководители Советского государства не отрицали того, что государственная воля должна быть выражена в законе. Вышеупомянутая оговорка в декрете о суде позволяла на первых порах использовать дореволюционные законы. Однако перед новым государством стояла задача создания принципиально нового законодательства, регулирующего все сферы жизни общества и действующего на всем пространстве Российской республики.

Форма законов долгое время отличалась разнообразием. К ним относились декреты, обращения, декларации, положения, постановления, резолюции, инструкции и пр. Но наиболее распространенной формой оставался декрет. Не было определенности с тем, какие центральные органы государственной власти уполномочены принимать именно законы. Объяснялось это не только необходимостью как можно быстрее ликвидировать законодательные пробелы. В первые годы советской власти принципиально нс делалось различий между законом и подзаконным нормативным актом. Советские юристы того времени утверждали (Н. И. Челяпов), что разграничение декрета как акта законодательного и постановления как акта административного основано на буржуазной теории разделения властей, неприменимой к советскому государственному строю. Поэтому декретами называли как акты съезда Советов и ВЦИК, так и продукты нормотворчества СНК. К сожалению, оперативность в ликвидации законодательных пробелов оборачивалась принятием поспешных, плохо продуманных актов. Нередко возникали ситуации, когда акты СНК и СТО содержали положения, противоречащие декретам ВЦИК.

В принципе законодательный процесс был регламентирован в январе 1918 г. постановлением СНК "О редактировании и печатании законодательных и правительственных актов". Собрание узаконений и распоряжений Рабочего и Крестьянского правительства, издаваемое с декабря 1917 г., призвано было решить задачу опубликования и первичной систематизации законов. Но акты, имеющие силу законов, но при этом далеко не всегда публикуемые, издавали и отдельные наркоматы, ВЧК, профсоюзы. Принцип множественности законодательных органов был закреплен в Конституции и сохранялся до середины 1930-х гг. Потребность в систематизации нормативного материала осознается очень быстро, поэтому уже в конце 1917 г. в составе Наркомата юстиции создается кодификационный отдел, который, впрочем, своей задачи не выполнил.

Возникновение на территории России автономных республик подразумевало право их органов государственной власти издавать законодательство, приспособленное к местным особенностям. Автономные республики пользовались этим правом, хотя отсутствие в Конституции четкого распределения предметов ведения и полномочий нередко приводило к отмене республиканских актов центральными советскими органами.

Следует обратить внимание на особенности понимания в советском государстве принципа законности. 8 ноября 1918 г. VI Чрезвычайный съезд Советов постановил призвать всех граждан республики, все органы и всех должностных лиц советской власти к строжайшему соблюдению законов РСФСР, изданных и издаваемых центральной властью. Но в том же постановлении отмечалось, что не- прекращающиеся попытки контрреволюционных заговоров и война делают в некоторых случаях неизбежным принятие экстренных мер, не предусмотренных в действующем законодательстве или отступающих от него. Таким образом, соображения целесообразности в ряде случаев могли позволить государственным органам и должностным лицам отступить от принципа законности. Так или иначе, постановление Съезда предполагало, как тогда говорили, широкую популяризацию изданных декретов среди миллионных масс.

Революционное правосознание

По признанию Луначарского, представление о правосознании как действующем источнике права было заимствовано из учения Петражицкого, русского ученого-юриста, создавшего уникальную психологическую теорию права. Первый документ, который включает революционное правосознание в число источников права, – Декрет "О суде" № 1. По он допускает и применение дореволюционного законодательства. Однако уже Положение о народном суде РСФСР от 30 ноября 1918 г. полностью запретило судам ссылаться на законы прежних правительств. При отсутствии необходимых норм разрешалось руководствоваться только правосознанием. Это, конечно, было мерой временной, поскольку открывало дорогу прямому произволу органов государственной власти и должностных лиц и исключало возможность сколько- нибудь унифицированного подхода к разрешению типовых ситуаций. П. И. Стучка считал подобное допущение вынужденным и сделанным вопреки убеждению В. И. Ленина, что фразы типа "революционная совесть", "революционное правосознание" лишены конкретного содержания^[5].