Поэзия ОБЭРИУ

Группа ОБЭРИУ (Объединения реального искусства) возникла в 1927 г., но публиковать произведения членов группы начали лишь в конце 1960-х. Став известным, творчество обэриутов поразило читателей своей оригинальностью.

В группу ОБЭРИУ входили: Даниил Хармс, Александр Введенский, Николай Заболоцкий, Игорь Бахтерев, Борис Левин, Константин Вагинов, Юрий Владимиров. Николай Олейников формально в группу не входил, но дружил с этими поэтами и был им близок в творчестве. Наиболее знаменитыми стали Даниил Иванович Хармс (1905-1942), Александр Иванович Введенский (1904 1941), Николай Макарович Олейников (1898-1937), Николай Алексеевич Заболоцкий (1903-1958).

Обэриуты подхватили у футуристов идею "заумной поэзии". Еще в 1910-е гг. эксперименты А. Е. Крученых и В. В. Хлебникова были продолжены их младшими единомышленниками. Некоторые из менее известных "заумников" жили в Ленинграде в начале 1920-х гг. Один из них, Алексей Туфанов, вел творческий кружок для молодых поэтов. Некоторое время этот кружок посещали Д. И. Хармс и А. И. Введенский - именно они становятся во главе группы ОБЭРИУ. Н. А. Заболоцкий написал и во втором номере журнала "Афиши Дома печати" за 1928 г. опубликовал декларацию обэриутов, в которой призывал к лингвистическому новаторству, свободе от стереотипов и объединению литературы и кино. За три года существования, с 1927 по 1930 г., группа успела устроить лишь несколько совместных выступлений. В 1930 г. после очередного скандала объединение прекратило существование, однако поэты упорно продолжали писать "в стол", зная, что их произведения до широкого читателя не дойдут. Некоторые из них (Олейников, Хармс, Введенский) сотрудничали в детских журналах, поскольку существовала возможность публиковать детские стихи.

Личные судьбы почти всех обэриутов сложились трагически. Н. М. Олейников был арестован в 1937 г. и расстрелян. Н. А. Заболоцкий отсидел с 1938 по 1944 г., после освобождения начат писать в ином стиле, более традиционно. Д. Левин и Л. С. Липавский погибли на фронте. А. И. Введенский в 1934 г. переехал из Ленинграда в Харьков, в 1941-м арестован, в 1942 г. погиб в Харькове при эвакуации арестованных. Д. И. Хармс был арестован в августе 1941-го в блокадном Ленинграде, умер в 1942 г. в тюремной психиатрической больнице. Произведения Хармса и Введенского уцелели чудом - они были сохранены философом Я. С. Друскиным.

Помимо футуристов-"заумников" обэриуты опираются в своем творчестве на пародийную и сатирическую поэзию - сочинения Козьмы Пруткова, поэтов "Сатирикона". Граница между шуточной и серьезной поэзией в творчестве обэриутов не всегда четко различима, как, например, у Н. М. Олейникова:

Кузнечик, мой верный товарищ, Мой старый испытанный друг, Зачем ты сидишь одиноко, Глаза устремивши на юг?

Куда тебе в дальние страны, Зачем тебе это тепло? У нас и леса, и поляны, А там все песком замело.

Тема романтического уединения и тоски по дальним странам в сочетании с обращением к кузнечику заставляет предположить пародию на романтическое произведение. Однако кузнечик изображен в совершенно несвойственном ему масштабе: этот масштаб позволяет не только увидеть глаза кузнечика, но и разглядеть их выражение. Кузнечик оказывается не совсем кузнечиком, а, может быть, человеком. Чуждая романтизму разговорная интонация, просторечие ("Куда тебе в дальние страны...") вносит в стихи подлинную, отнюдь не пародийную печаль.

В поэзии обэриутов предметы, люди, представители животного мира получают несвойственные им определения. Н. Л. Заболоцкий в прологе к поэме "Торжество земледелия" создает такие образы:

Тут природа вся валялась В страшно диком беспорядке: Кой-где дерево шаталось, Там реки струилась прядка. <...>

Идет медведь продолговатый Как-то поздно вечерком. А над ним, на небе тихом, Безобразный и большой Журавель летает с гиком, Потрясая головой.

Увидеть пейзаж как неубранное, не приведенное в порядок помещение до Заболоцкого не приходило в голову никому. Мир природы в нарушение поэтической традиции изображен как негармоничный, беспорядочный. "Медведь продолговатый" - точное, но крайне неожиданное определение. Эпитет "продолговатый" указывает на признак, отличающий практически всех млекопитающих, но наиболее совершенно проявляющийся все же не у медведя, а у человека (вытянутое в длину вертикальное тело). Обозначение журавлиного крика "с гиком" - также ново. Журавль вообще приобретает здесь не свойственный ему в реальной жизни признак скандальности: он не просто летает, но, "безобразный и большой", буянит налету. Природа мифологизируется, наделяется антропоморфными чертами. Обновленный мир предстает одухотворенным и исполненным трагизма.

В поэзии обэриутов изменяются представления о времени, протяженности в пространстве, количестве: жили-были шесть людей Фиогуров и Изотов Горский Соня парень Влас вот без горя и заботы речка жизни их лилась...

(А. И. Введенский, "Пять или шесть")

В стихотворении сообщается о шести персонажах, но перечисляется скорее пять, чем шесть. Подобные сбои в изображении таких наглядных категорий, как пространство, время, количество, призваны указать на абсурдность существования вообще. В окружении столь очевидных неточностей утверждения типа "вот без горя и заботы/речка жизни их лилась" также приобретают оттенок сомнительности. Так возникает ироничность, пронизывающая творчество обэриутов.

Человек теряет свойство стабильности, например, он может раздвоиться. В стихотворении Н. М. Олейникова "Перемена фамилии" поменявший фамилию "Козлов" на "Орлов" герой, страдая от раздвоения, кончает жизнь самоубийством, но и после смерти их двое:

Орлова не стало. Козлова не стало. Друзья, помолитесь за нас!

О самых странных и трагических событиях в стихотворениях обэриутов рассказывается в разговорном тоне, синтаксис их всегда прост, даже инфантилен. Лексика при этом может быть разнородна: обэриуты любят соединять несоединимые стилистические пласты. Канцелярские или паукообразные слова и обороты нередко включаются в повествование о самых личных и даже интимных событиях и чувствах, что поддерживает игру в "галантерейность" повествования, ведущегося якобы от лица советского обывателя:

Лиза! Деятель искусства! Разрешите к Вам припасть!

(Н. М. Олейников, "Послание артистке одного из театров")

Герой обэриутов - маленький человек, Акакий Акакиевич советского времени, пытающийся сохранить в котле эпохи свои маленькие, но такие дорогие для человека чувства, свою маленькую, но такую важную для него самого жизнь - и с ужасом замечающий трагическую неприспособленность этого мира для существования в нем:

...Страшно жить на этом свете, В нем отсутствует уют, - Ветер воет на рассвете, Волки зайчика грызут... <...>

Плачет маленький теленок Под кинжалом мясника. Рыба бедная спросонок Лезет в сети рыбака.

(Я. М. Олейников, "Генриху Левину ")

Традиционные в поэзии темы любви, смерти, трагизма существования обновляются обэриутами. За буффонадой сквозит повествование о любви и смерти, о жалости и жестокости.

* * *

Подводя итоги, следует еще раз отметить основные особенности поэзии 1920-х гг. В этот период русская поэзия разделяется на две все более отдаляющиеся друг от друга ветви - поэзию эмиграции и метрополии. Поначалу разрыв не представляется непреодолимым: и эмигранты, и оставшиеся в России поэты опираются на культуру Серебряного века. Пережив период жестоких социальных потрясений, утратив нескольких своих, говоря словами А. А. Ахматовой, "лучших сыновей" (уже в самом начале 1920-х погибают А. А. Блок, Н. С. Гумилев, В. В. Хлебников, многие замолкают), поэзия в России тем не менее развивается со значительной опорой на достижения Серебряного века. Влияние модернизма проявляется в творчестве молодых, пришедших после революции поэтов, как тех, кто воспевает романтическое время революционных преобразований, так и тех, кто, будь его воля, предпочел бы уйти от проблем времени.

Поэзия 1920-х гг. пытается преодолеть противоречие между усвоенной ею гуманистической традицией многообразной и открытой миру русской культуры начала века и ужесточающимися требованиями эпохи. Это противоречие создаст поле высокого напряжения, постепенно подавляемое властью с помощью активно насаждаемой ею идеологии, а также методом политических репрессий. К середине 1930-х гг. стараниями установленной в стране жесткой цензуры и ценой физического уничтожения многих ярких дарований русская поэзия отгораживается от мира, от эмигрантской поэзии и отдаляется от культуры Серебряного века.