Перспективы развития уголовно-процессуальной политики
Изучение уголовно-процессуальной политики, как правило, сводится к оценке и комментированию решений законодательной и исполнительной власти. Такой ретроспективный анализ правовых явлений прошлого вполне правомерен. Однако для сегодняшнего дня необходимы другие пути. В действительности желательно, чтобы все обстояло иначе – волевые изъявления государства должны приниматься в русле осознанной и ясно выраженной политики; чтобы научно-исследовательская и практическая аналитическая работа опережала законотворчество.
В условиях нестабильности общества, мощной и справедливой критики правоохранительной деятельности[1], отсутствия ясных магистральных направлений в развитии всей правовой системы формирование новой уголовно-процессуальной политики обречено на невысокую эффективность, если не будет разработана концепция уголовно-процессуальной политики.
Хотя, казалось бы, традиционный набор стратегических направлений, определяющих уголовно-процессуальную политику, достаточно очевиден. В их числе ничтоже сумняшеся можно назвать демократизацию уголовно-процессуальных средств борьбы с преступностью, гуманизацию уголовно-процессуального законодательства; обеспечение социальной справедливости и законности при применении норм уголовно-процессуального права; укрепление статуса судебной власти и независимости органов расследования, повышение профессионализма и авторитета правоохранителей[2]. Создатели УПК РФ утверждают, что при его написании они также исходили из "идеологии верховенства права, безусловного приоритета таких незыблемых общечеловеческих ценностей, как беспристрастный суд, презумпция невиновности, состязательность и равноправие сторон"[3]. Современные исследователи высказывают и иные мнения. Считают неизбежной смену ориентиров уголовно-процессуальной политики, полагая, что "она должна стать умеренно антилиберальной"[4]; настаивают на необходимости учета евразийской сущности, исторических корней и национальных традиций российского уголовного процесса, а также участия народного элемента в уголовном судопроизводстве[5]; разрабатывают систему принципов уголовно-процессуальной политики[6]. Но это лозунги, оторванные от социально экономического, политического и временного контекста законодательства. Оно пребывает в развитии, и за каждой идеей выявляются серьезные тактические и "технологические" проблемы. Можно, скажем, оградить судей, следователей и дознавателей от внешних влияний, и для этого в России, согласимся, сделано немало. Но возможно ли, и если да, то каким образом, обеспечить их независимость от председателей судов, руководителей следственных органов, начальников подразделений дознания и вышестоящих по отношению к ним должностных лиц? Нужны системные механизмы реализации стратегических направлений уголовно-процессуальной политики. Отметим здесь и фактор субъективного порядка: в рабочие группы по подготовке законопроектов и комитеты Государственной Думы должны включаться не ангажированные политики и лоббисты частных интересов, а профессионалы-отраслевики.
В связи с этим хотелось бы отметить: ведущими специалистами Института государства и права РАН, ВНИИ МВД РФ, других учреждений и ведомств неоднократно разрабатывались федеральные и региональные программы по усилению борьбы с преступностью. Однако вследствие избирательного отношения власти и уголовной юстиции к преступности элиты и рядовых граждан, отсутствия политической воли, недостаточного финансирования, формализма, бюрократизма, разобщенности органов, составляющих правоохранительную систему, и иных обстоятельств эти программы либо вовсе не принимались, либо принятые оставались нереализованными. Так, в 2011 г. истек срок исполнения мероприятий, предусмотренных Концепцией федеральной целевой программы "Развитие судебной системы в России на 2007–2011 годы"[7]. Интересно, отчитаются ли государственные заказчики этой программы (высшие судебные инстанции, Минюст России), и если да, то перед кем, в какой форме и в каком объеме, за ее реализацию? Можно не боясь ошибиться прогнозировать, что во всех эшелонах власти и управления, в СМИ, на научно-практических конференциях будет заявлено: не хватило денег, нужны новые бюджетные ассигнования. Дайте, дайте. Показательно, что предусмотренный Концепцией этой федеральной целевой программы "комплекс" мер, направленных на обеспечение независимости судей, ограничился исключительно подсчетом денежных средств, потребных для строительства жилья для судейского корпуса.
Нельзя сбрасывать со счетов и коррупционное влияние на высшие эшелоны законодательной и исполнительной власти постоянную криминализацию все новых общественноопасных деяний. По этим же причинам, а также в условиях отсутствия единой научной школы отечественных процессуалистов и, возможно, боязни того, что предполагаемые усилия не принесут положительных результатов, трудно рассчитывать в ближайшем будущем на воплощение доктринально разработанных идей в федеральные целевые программы по борьбе с преступностью. Такие программы, которые комплексно охватили бы сферы реализации уголовного, уголовно-процессуального и иных отраслей права. Что же касается самой концепции уголовно-процессуальной политики, то есть основания рассчитывать на ее разработку, а в перспективе, возможно, и официальное закрепление на законодательном или правительственном уровне. Реалистичность этого вывода подтверждается примером создания государственных концепций развития пенитенциарной системы, подготовленных Минюстом России и ФСИН России[8].
В декабре 2013 г. Общественной палатой РФ разработан и вынесен на обсуждение проект Концепции уголовно-правовой политики Российской Федерации[9]. Документ чрезвычайно важный и интересный. Вызывает, однако, сожаление, что уголовно-правовая политика в нем представлена в абсолютной изоляции от других составляющих уголовной политики, в частности от уголовно-процессуальной компоненты. О ней в Концепции даже не упоминается, хотя ясно, что вне уголовно-процессуальных отношений уголовно-правовые отношения воплотиться в жизнь просто не могут. Видимо, поэтому не случайно в разделах "Цели и задачи уголовноправовой политики" и "Ожидаемые результаты реализации Концепции уголовно-правовой политики" нет и намека на минимизацию роста преступности в стране.
В Концепции уголовно-процессуальной политики, в частности, должны получить отражение: а) ее цели и задачи; б) принципы построения и реализации; в) реальная оценка среды функционирования органов уголовной юстиции; г) характеристика действующего уголовно-процессуального законодательства, а также направлений его обновления, важнейшим из которых является развитие состязательных начал отечественного уголовного судопроизводства; д) оценка деятельности судебной системы и правоохранительных органов;
е) средства и способы достижения цели и решения поставленных задач, включая отношение к правовым гарантиям безопасности реальных и потенциальных участников уголовного процесса, уголовно-процессуальному принуждению, либерализации и дифференциации форм уголовного судопроизводства, оптимизации досудебного производства;
ж) предполагаемые сроки реализации.
Системную и научно обоснованную базу концепции уголовно-процессуальной политики должны составлять: а) безгрешная статистика, б) оптимальный расчет материальных и кадровых ресурсов и в) криминологическое прогнозирование.
Параллельно с этими политико-правовыми изысканиями, на наш взгляд, следовало бы приступать к подготовке нового УПК РФ. Важным условием плодотворности этой работы явилось бы максимально возможное в современных условиях объединение научных коллективов, что способствовало бы созданию пусть не единой, но хотя бы господствующей школы процессуалистов.