Перспективы модернизма

Роман Т. Н. Толстой не только обнаружил исчерпанность постмодернистского взгляда на мир, но и обозначил новые, весьма актуальные перспективы. Оказалось, что принимая художественные приемы постмодернизма, можно преследовать совершенно иные цели. Стало ясно, что обращение к таким приемам вовсе не всегда с фатальной неизбежностью приводит к смерти Автора и тотальной потере смысла. Мало того, подобные приемы могут быть продуктивны и для реалистической, и для модернистской эстетики.

Активное заимствование художественных приемов постмодернизма и столь же деятельное разрушение постмодернистского канона характеризует таких прозаиков нового поколения, как Павел Крусанов (романы "Укус ангела", "Бом-бом", "Ночь внутри") и Дмитрий Линекеров (романы "Последний сон разума", "Родичи). Эти авторы работают в русле современной модернистской эстетики.

Роман Павла Васильевича Крусанова (р. 1961) "Укус ангела" (2000) может быть воспринят и как антиутопия, и как фэнтэзи, и как роман с доминирующей любовной интригой, порочной по своей сути, где в центре находится любовный треугольник, сторонами которого оказываются брат и сестра. Все это заставляет искать у Крусанова приметы постмодернизма. Действие, так же как и у Т. Н. Толстой, переносится на столетия вперед, с той лишь разницей, что Россия, оказывается, стала мировой сверхдержавой, распространившей свое влияние по всему миру. Русский язык уже лет сто как вытеснил английский и используется в качестве универсального языка международного общения. В центре повествования – Иван Некитаев, жестокий и безжалостный воин, приходящий к верховной власти, его сестра и ее муж, Петр Легкоступов, бывший поначалу при Некитаеве чем-то вроде идеолога, а потом умерщвленный им. При этом картины будущего удивительным образом совмещают приметы помещичьего быта XIX в., современной политической ситуации, магии, мистики и оккультизма, достигших невероятного расцвета и могущества. Однако Крусанов не ограничивается бессмысленной демонстрацией авторской фантазии и писательской техники. Он создает роман с подлинно гуманистических позиций, в котором ставятся проблемы национальной судьбы, и говорить о смерти Автора или же о деконструкции как об основе эстетической программы Павла Крусанова невозможно.

Перспективы реализма

Взгляд на литературу рубежа XX–XXI вв. показывает, что постмодернизм, сколько бы общественного и литературно-критического внимания он ни привлекал, не является единственной доминантой художественного сознания.

Рядом с ним, подчас в его тени, развивалась реалистическая эстетика, обращавшаяся к традиционным для русского реализма вопросам, связанным с национальной судьбой в кризисной исторической ситуации. Это предопределило жанровую систему реалистической литературы, где безусловно доминировал жанр политического романа. Наиболее заметным явлением здесь стал роман А. А. Проханова "Господин Гексоген" (2001), повествующий о борьбе спецслужб, террористических актах в Москве накануне выборов нового президента. В этом же ряду стоят его повести "Идущие в ночи" о взятии Грозного русскими войсками и "Чеченский блюз". Ю. В. Бондарев, автор романа "Бермудский треугольник", обращается к трагическим осенним событиям 1993 г. Вообще предметом реалистической литературы последнего десятилетия XX в. стали проблемы национально-исторического плана: выполнение интернационального долга в Афганистане, августовский путч 1991 гг., мятежный парламент 1993 г., контртеррористическая операция на Кавказе, судьба современного человека на войне. Об этом повествуют такие произведения, как "Кавказский пленный" Владимира Маканина, "Знак зверя" Олега Ермакова, "Зёма" Александра Терехова, "Мародеры" Олега Хандуся, "Лучшие дни нашей жизни" Александра Червинского, "Возле стылой воды", "Котенок на крыше" Бориса Екимова, "Анафема" Ивана Иванова, "Чеченский капкан" Андрея Кольева, "Русская сотня" Михаила Поликарпова. Говорить об их эстетической значимости для развития литературы пока трудно.

Новые возможности реалистической типизации открываются в творчестве Алексея Варламова. Его романы "Лох" (1995) и "Затонувший ковчег" (1997), повесть "Рождение" обращены к частной жизни современного человека, в которой бытовые проблемы и фатальное безденежье сочетаются с полной дезориентацией в культурном пространстве и духовным и нравственным вакуумом. О путях выхода из него, правда, далеко не всегда перспективных, размышляет А. Н. Варламов.

О потенциале, которым обладает реалистическая эстетика, говорит и тот факт, что лауреатом премии Буккера 2002 г. стал писатель-реалист Олег Павлов, автор повести "Карагандинские девятины", а в шорт-листе Букеровской премии 2004 г. из шести номинантов четверо реалистов: Анатолий Курчаткин ("Солнце сияло"), Алексей Слаповский ("Качество жизни"), Олег Зайончковский ("Сергеев и городок"), Марта Петрова ("Валторна Шилклопера"). Все это свидетельствует об определенной усталости литературы от постмодернистского эксперимента.

Итогом литературного развития XX в. стало творчество А. И. Солженицына. Современная литература не знает фигуры, равной ему по масштабу содеянного. Он обогатил реализм художественными открытиями модернизма и постмодернизма, но с целями совершенно иными, чем это было ранее. Его творческая цель состоит в постижении реальности как Божьего творения. В этом и видится ему основная задача художника и литературы в целом. Суть в том, что Солженицын – религиозный писатель. Окружающий нас мир он видит как Творение, исполненное глубочайшего смысла, в том числе и символического. Он не нуждается в домысливании, в обогащении художественного образа, в "типизации" – основе основ реалистического метода. Задача состоит в том, чтобы постичь в окружающей реальности Божий замысел о мире, глубинный символический смысл событий и явлений, свидетелями которых мы оказываемся, но истолковать которые далеко не всегда можем. В его эстетике соединяется несоединимое: с одной стороны, строгий документализм, принципиальный отказ от любого вымысла, который трактуется как ненужное излишество, способное исказить истинную картину событий, будь то описание гибели Матрены (рассказ "Матренин двор") или же убийства Столыпина (эпопея "Красное Колесо"); с другой – глубинная оптологическая символика, которую видит писатель в документально подтвержденных фактах. Его творческая задача как реалиста – прочесть в самой реальности замысел Божьего творения, ее глубоко скрытый символический смысл.

* * *

Таким образом, литературная ситуация 1990-х гг. характеризовалась сосуществованием двух эстетических систем: реалистической и постмодернистской. Если постмодернизм к концу столетия истощил собственные эстетические ресурсы и на смену ему, заимствуя его художественные приемы, приходит постреализм, то собственно реалистическая эстетика имеет, судя по всему, вполне явные перспективы дальнейшего художественного развития.