Пауперизация, деклассирование, пролетаризация

С учением К. Маркса связывают не только такие фундаментальные для социологии категории, как социальные классы, социальный конфликт, структура общества, но и социальная обильность. Маркс не ставил целью создание развернутой теории социальной мобильности, тем не менее он раскрыл сущность таких явлений, которые, несомненно, касаются ядра этой теории. Маркс различал три вида групповой мобильности: обуржуазивание, пролетаризацию и пауперизацию (рис. 5.14).

Обуржуазивание, т.е. инфильтрация рабочих в средний и высший классы, означает, что место одного капиталиста занял другой такой же, поскольку но дороге наверх пролетарий, если судить о его образе жизни и ценностных ориентациях, успел превратиться в настоящего капиталиста. Просачивание рабочих означает одновременное вытеснение буржуазии, так как успешный бизнесмен-самородок наверняка займет чье-то место, освободившееся после разорения неудачника-капиталиста.

Пролетаризация представляет собой процесс разорения мелкой буржуазии и переход ее в ряды рабочего класса. Под пролетаризацией, если применять данный термин к современному обществу, надо понимать также переход из среднего класса в рабочий класс.

В Древнем Риме пролетарии (от лат. proletarius – букв, "производящий потомство", т.е. неимущий, имеющий только потомство) обозначали низший неимущий слой граждан (с 1 века н.э. – деклассированные слои общества). Таким образом, пролетаризацией К. Маркс называл процесс нисходящей мобильности, переход из среднего класса в рабочий. Буржуазия может перейти в рабочий класс, поскольку юридически у нее нет никаких сословных титулов, которые могли бы с ней остаться в случае изменения экономического положения.

Пауперизация (от лат. pauper – бедный) обозначает еще один вид нисходящей мобильности. Пауперизм – это массовая нищета. Непомерная эксплуатация, снижение уровня жизни может вести к моральной и физической деградации рабочих. С потерей трудоспособности или в случае увольнения пролетариат пополняет ряды безработных, или резервную армию труда. Хроническая безработица выбивает человека из колеи, он теряет интерес к экономически самостоятельной жизни, спивается, теряет жилье и семью, нравственно деградирует. Он опускается на "социальное дно", в котором обитает андеркласс. Таким образом, пауперизация означает обнищание пролетариата.

Первоначально пауперизация описывала переход из рабочего класса в андеркласс, т.е. процесс опускания людей на "социальное дно". Во второй половине XVII в. число пауперов в Англии достигало 2825 тыс. человек (для сравнения: крестьяне всех категорий – фригольдеры, копигольдеры и др. составляли 1730 тыс. человек^[1]). Сегодня пауперизация охватывает не только рабочий класс, но и все классы общества, в том случае если его представители опустились на самое "дно" общества.

Нижний слой рабочего класса, лишенный собственности, постоянного трудового дохода и основных атрибутов образа жизни рабочего класса, часто называют люмпенами (от нем. lumpen – лохмотья). Отсюда берет свое название процесс люмпенизации – перехода высших и средних слоев рабочего класса (а иногда и представителей других классов) в нижний слой рабочего класса.

Люмпен-пролетариат термин, введенный К. Марксом для обозначения низших слоев пролетариата. Позднее "люмпенами" стали называть все деклассированные слои населения (бродяга, нищие, уголовные элементы и др.). Люмпен-пролетариат начала XX в. в социологии называется также "пролетарским охлосом"^[2]. Люмпенизация общества означает увеличение доли этих слоев в населении и распространение психологии люмпенов в условиях социального кризиса.

Выражаясь современным языком, пауперизация, люмпенизация и пролетаризация относятся к нисходящей, а обуржуазивание – к восходящей мобильности. При этом пауперизация и люмпенизация могут означать одно и то же, а именно "выпадение" индивида из классовой системы на "социальное дно", туда, где нет классов (если андеркласс считать не классом, а слоем людей, находящимся ниже всех классов, вне их). Таким образом, перемещаясь вверх или вниз, представители своего класса меняют классовую сущность, но в целом иерархия классов от этого не изменяется. Каким бы интенсивным ни был индивидуальный поток вверх и вниз, он ничего не меняет в социальной стратификации, где лучшие позиции занимает класс собственников, а низшие – класс несобственников.

К. Маркс нс верил в прогресс капитализма, полагая, что со временем эксплуатация чужого труда и степень обнищания пролетариата будут л ишь возрастать. Поэтому улучшить свое положение пролетариат может, только совершив политическую революцию и уничтожив власть буржуазии. Именно так поступил русский пролетариат в 1917 г. По существу, он совершил глобальную перестройку социальной структуры общества, открыв путь для структурной мобильности, в результате которой вверх и вниз перемещались целые классы.

Еще один процесс – деклассирование – прямо продолжает логику марксова учения, хотя этот термин стал активно использоваться уже после Маркса. Обычно социологи связывают деклассирование с материальными лишениями. Но вопрос стоит глубже: люди выпадают из привычных классовых или сословных структур, теряют фиксированный статус, а вместе с ним и определенную культурную ориен-

Рис. 5.14. Виды социальной мобильности в теории К. Маркса

тацию. Правильнее понимать деклассирование (от франц. – declasse) в двух смыслах: во-первых, как выход за пределы своего класса (слоя); во-вторых, выход за рамки классовой стратификации в целом. Таким образом, под деклассированием следует понимать не только выход за рамки классовой структуры, но также переход индивида или семьи из собственного класса в другой, более низкий. К деклассированным слоям населения обычно относят бродяг, нищих, уголовные элементы и т.п. Их называют деклассированными стратами, или андерклассом.

В Индии образцом деклассированной страты является каста неприкасаемых, которые стоят вне системы каст вообще. Это пример деклассирования во втором смысле. В то же время обеднение русского дворянства – пример деклассирования в первом смысле. Юридически дворянин оставался дворянином, хотя его уровень жизни падал. В результате возникал новый слой – обедневшее дворянство. Хотя по уровню материального благополучия обедневшее дворянство, или обедневшие аристократы, стояли чуть выше бедных слоев населения, никогда нс принадлежавшего к аристократии или дворянству, они не могли поддерживать типичный для своего класса образ жизни. При этом они не обязательно теряли титул дворянина. Так, обедневший князь Мышкин вынужден был пойти на государственную службу в низшей должности, в то время как родовитые и состоятельные русские князья либо не состояли при службе, либо занимали на ней очень высокие посты. Обедневшие дворяне по-прежнему принадлежали к благородному сословию. Иная ситуация складывалась в тех случаях, когда дворян лишали титула. Жены и невесты осужденных на каторгу декабристов (Е. И. Трубецкая, Μ. Н. Волконская, А. Г. Муравьева, А. И. Давыдова, А. В. Ентальцева, Е. П. Нарышкина, А. В. Розен, Н. Д. Фонвизина, М. К. Юшневская и др.), добровольно последовавшие за ними в Забайкалье, были воспеты Н. А. Некрасовым в поэме "Русские женщины". Как жены ссыльнокаторжных, они лишались гражданских прав и дворянских привилегий, а их дети приписывались к крепостным крестьянам. Но можно ли причислять их к деклассированным элементам?

По мнению специалистов, в конце XIX в. в России были деклассированные крестьяне, деклассированные купцы, деклассированные интеллигенты, деклассированные дворяне, деклассированные священники^[3]. Пьеса М. Горького "На дне" изображает всю палитру деклассированных групп российского населения. Деклассирование означает не только разрушение традиционного для данного класса образа жизни, но и разрушение личности человека – деперсонализацию.

Проститутки, наркоманы, нищие, уголовные элементы, алкоголики, бомжи – все это "социальное дно" общества. Обедневшее дворянство, сохраняющее приличествующий, хотя и более скромный образ жизни, не является деклассированным элементом. Точно так же нынешняя интеллигенция, которая в результате неудачно проведенных рыночных реформ 1990-х гг. скатилась в разряд "новых бедных", не потеряла прежнего облика интеллигента. По своим ценностям, образу жизни и поведению "новые бедные" (государственные служащие и интеллигенция) не могут быть приравнены к "старым бедным", т.е. бродягам, алкоголикам, уголовным элементам.

В процессе деклассирования с человеком происходят кардинальные сдвиги. Резко меняются его материальное положение и образ жизни. Разрушается сознание: на первое место выходят инстинкты простого выживания, оттесняя на второй план культурные нормы поведения; растет агрессия и желание мести обществу. В гораздо большей степени, чем раньше, человек поддается внушению и манипуляциям, а значит, становится горючим материалом революции и заговора. Изменяются ценностные ориентации: вперед выступают уравнительные идеи, стремление обогатится за чужой счет; вырабатывается устойчивая мотивация оправдания неправедных поступков. Деклассированный элемент полагает, что все или многое ему позволено, поскольку с ним обошлись несправедливо. В нем уживаются "плебейский демократизм" (выражение В. Хороса) и почтение к иерархии, отчуждение от власти и культуры. Его политическое поведение становится двойственным: склонность к анархическому бунту легко сменяется готовностью подчиниться власти, силе. Деклассированные элементы, которые в 1960-е гг. западные социологи объединили понятием андеркласса, – благодатная почва для организации уличных беспорядков и насильственных действий.

В России численность деклассированных слоев значительно выросла в период трех революций и трех войн начала XX в. К середине 1920-х гг. в российском обществе деклассированные группы образовали такую критическую массу, что легко превратились в социальную базу сталинизма. Они стали носителями идеологии казарменного социализма, которая основывается на деиндивидуализации человека, его обезличивании^[4].

Потеряв прежнюю социальную позицию, деклассированные элементы пополняют все промежуточные социальные группы. Промежуточные слои, находящиеся между основными классами или сословиями, выполняющие функцию своеобразных "сточных канав", куда стекаются деклассированные элементы со всех ступенек социальной пирамиды, сегодня именуют маргинальными слоями.

Объединив современные подходы с теорией мобильности К. Маркса, мы получим следующую схему (рис. 5.15).

Все три процесса: люмпенизация, пауперизация и деклассирование – относятся к типу обнищания, или обездоливаиия. Этот процесс указывает на снижение уровня жизни с высшей, средней или низшей средней до низшей отметки, находящейся на границе между относительной и абсолютной бедностью.

Деклассирование означает разрушение общепринятого для данного общества (а не только для данного класса) образа жизни, крушение личности человека (деперсонализация). К деклассированным элементам в современном обществе относят хронических алкоголиков (спившихся людей, потерявших человеческий облик, пропивших всю обстановку в квартире, изгнанных семьей), наркоманов, проституток, бомжей. В совокупности их называют "социальным дном", или андерклассом (своеобразным "отстойником" для всех других классов общества).

Рис. 5.15. Соотношение процессов пролетаризации, люмпенизации и деклассирования

Однажды попав в категорию отверженных, люди уже никогда не возвращаются к нормальной жизни. Для них закрыты канаты вертикальной мобильности вследствие того презрения, которое испытывают обычные граждане к деклассированным элементам. Яркий пример тому – освобожденные из заключения. Хотя им вернули все юридические права гражданина, клеймо бывшего уголовника, его сомнительная репутация практически закрывают для них все возможности нормального трудоустройства. Заключенные, отсидевшие свой срок в тюрьме, редко когда приживаются в обществе после своего возвращения и включаются в полноценную социальную жизнь. Очень многие бывшие заключенные совершают повторные преступления (рецидив), добывая средства к существованию незаконными методами – грабежом и насилием. В этом случае рецидив выступает показателем того, что индивид не смог включиться (адаптироваться, интегрироваться) в обычную жизнь.