Оценка оснований для передачи дела в третейский суд

Участники экономической деятельности большинства зарубежных государств давно прибегают к альтернативным способам разрешения споров без привлечения официальных судебных органов. Подобные способы защиты, направленные на мирное урегулирование споров и сохранение партнерских отношений между сторонами, уже давно проверены мировой практикой и доказали свою эффективность и соответствие условиям рыночной экономики. Более того, стороны, которые систематически обращаются за защитой своих интересов в государственные судебные инстанции, признаются нежелательными бизнес-партнерами, не способными достичь компромисса сутяжниками и беспомощными в плане конструирования продуктивных партнерских отношений. Такая позиция сформировалась в рамках доминирующей доктрины "юстиции для слабых" (сильный защитит себя сам, а слабый нуждается в государственной защите, обращение к государству за защитой оценивается как признание в собственной слабости). Обращение в респектабельные и авторитетные третейские суды часто является вопросом престижа, так как они способны организовать процесс на более комфортабельном уровне, учесть интересы сторон в плане организации процесса (время, пространство, комфорт), привлечь к участию в процессе в качестве третейских судей высокооплачиваемых экспертов и т.д., что не по силам государственным судам даже в экономически преуспевающих государствах.

Камнем преткновения часто является проблема подведомственности дела третейскому суду. Подведомственность споров третейскому суду в юридической литературе обычно именуют арбитрабельностью спора. Именно об этом идет речь в п. 2 ст. 1 Закона о третейских судах, согласно которому на рассмотрение третейского суда могут передаваться любые споры, вытекающие из гражданских правоотношений, если иное не установлено федеральным законом. Иными словами, существуют два критерия арбитрабельности споров: гражданско-правовой характер и отсутствие установления "иного" в федеральном законодательстве. Это означает, что из компетенции третейских судов могут быть изъяты гражданско-правовые споры на основании других нормативных актов. Например, в соответствии с п. 3 ст. 33 Федерального закона от 26.10.2002 № 127-ФЗ "О несостоятельности (банкротстве)", дело о несостоятельности (банкротстве) неисправного должника не может быть передано на рассмотрение в третейский суд даже при наличии третейского соглашения всех заинтересованных лиц, что объясняется особой значимостью подобной категории дел и необходимостью государственного контроля в процессе ликвидации субъектов гражданского оборота.

Здесь следует подчеркнуть: ограничения по передаче гражданско-правовых споров на рассмотрение третейских судов могут быть установлены исключительно федеральным законом. Это означает, что из компетенции третейских судов не могут быть изъяты передаваемые соглашением сторон на их рассмотрение споры гражданско-правового характера на основании иных нормативных актов, например на основании указов Президента РФ, постановлений Правительства РФ, нормативных актов, издаваемых министерствами и федеральными службами, и др.

В связи с этим представляется целесообразным уделить внимание такому негативному явлению в судебной практике арбитражных судов, как изменение третейской подведомственности явочным порядком. Так в п. 27, 28 информационного письма Президиума ВАС РФ от 22.12.2005 № 96 вопреки положениям Закона о третейских судах, ГК, АПК, законодательства о государственной регистрации сделок с недвижимостью, была закреплена недопустимость рассмотрения третейскими судами споров о праве на недвижимое имущество. Такие споры согласно письму являются исключительной подсудностью арбитражных судов, таким образом была изменена подведомственность не только третейских судов, но и судов общей юрисдикции. При том что само письмо как документ официального статуса не имеет. Автору этих строк приходилось наблюдать, когда в мотивировочной части арбитражных актов правоприменения об отмене третейских решений содержится ссылка на пункты упомянутого письма. "Оригинальная" позиция системы арбитражных судов наблюдается на фоне того, что официально обобщенная практика по данному вопросу судов общей юрисдикции закрепляет диаметрально противоположное мнение.

Надо учитывать, что, как уже отмечалось, сфера компетенции третейских судов ограничена областью частного права и не затрагивает публично-значимых отношений. Поэтому в случае, когда хотя бы одной из сторон является представитель публичной власти или спор вытекает из отношений, имеющих публично-правовой характер, третейский суд не вправе разрешать его. В теории права и практике правоприменения сложилось искаженное толкование такого ограничения. Например, ряд юристов считает, что не должны рассматриваться третейскими судами дела об установлении юридически значимых фактов, иски о признании права собственности на бесхозяйную вещь, споры о приобретении вещи в силу приобретательской давности, поскольку в указанных случаях соответствующие акты компетентного суда имеют публично-правовое значение. Но такой запрет не вытекает из буквы закона. Происходит подмена понятий. Закон о третейских судах запрещает третейским судам рассматривать дела, вытекающие из публичных правоотношений. А вышеупомянутые авторы оперируют понятием наличия публично-правового значения. А это далеко не одно и то же. Даже логически очевидно несоответствие: термин "вытекание" говорит о причине, а термин "значение" говорит о следствии; данные явления различны как в содержательном, так и в пространственно-временном плане. Если говорить о наличии публично-правового значения, то любой имущественный и экономический спор однозначно имеет хотя бы косвенное публично-правовое значение в аспекте налогообложения. Таким образом, рассматриваемое суждение оппонентов можно отнести к разряду конъюнктурных юридических спекуляций.

В то же время не должна относиться к компетенции третейских судов приватизация государственного или муниципального имущества, поскольку в приватизационной сделке превалируют публично-правовые начала, хотя ее завершающий этап оформляется в виде сделки купли-продажи, носящей гражданско-правовой характер.

Весьма спорным является вопрос о возможности передачи на рассмотрение третейского суда исков о признании права собственности. Фактически они подразумевают под собой два вида исков — о признании и о преобразовании, т.е. преследуют различные процессуальные цели. В первом случае иск направлен лишь на подтверждение уже существующего права, во втором же случае истец имеет целью установить (преобразовать) право собственности в отношении некоего объекта. Судебное решение в данном случае имеет преобразовательное значение и служит основанием возникновения права собственности у нового субъекта. Таким образом, под одноименными исками скрывается разная правовая сущность, что порождает противоречивое отношение к возможности рассмотрения подобных исков третейскими судами.

Сложной и требующей специального исследования является проблема возможности рассмотрения третейским судом корпоративных споров.

Исключение из сферы третейского разбирательства определенных категорий споров основывается и на специальной подведомственности дел арбитражных судов, установленной процессуальным законодательством. Так, споры о создании, реорганизации и ликвидации организаций, споры об отказе в государственной регистрации отнесены к компетенции арбитражных судов (ст. 33 АПК). Такие категории спорой не могут быть переданы на рассмотрение третейского суда, поскольку соответствующие правоотношения имеют административно-правовой характер.

Большое значение при оценке возможности передачи дела в третейский суд имеют отношения с контрагентом. Они должны быть основаны на партнерских началах, на желании совместно преодолеть возникший конфликт, а не на противостоянии сторон. Это объясняется тем, что одним из принципов третейского разбирательства является диспозитивность, которая, в частности, предполагает, что стороны имеют право согласовывать по своему усмотрению правила третейского разбирательства, в том числе порядок избрания третейских судей, порядок вынесения ими решения по существу спора и множество прочих условий. Наиболее ярко данный принцип проявляется в отношении судов, созданных для разрешения конкретного спора.

Есть и другие обстоятельства, которые необходимо учитывать при выборе между государственным и третейским судом. Например, применительно к международному коммерческому арбитражу возникает вопрос о применимом праве, т.е. о том, в какой мере он при разрешении спора должен руководствоваться гражданским процессуальным законодательством страны, в которой заседает. По поводу данной проблемы существуют различные мнения. Согласно одному из них арбитры вправе, но не обязаны применять нормы национального гражданского судопроизводства. Другой подход заключается в том, что при наличии пробелов в согласованной арбитражной процедуре "возникает необходимость в обращении к национальной правовой системе, подлежащей применению к арбитражной процедуре. Обычно это право места проведения арбитража, но в исключительных случаях это может быть и другая правовая система, которая может регулировать, но крайней мере, отдельные аспекты процессуального права".

Таким образом, перед тем как принять решение о передаче спора в международный коммерческий арбитраж, нужно уяснить, что не все привычные для практикующих российских юристов правила, содержащиеся в ГПК или АПК, станут обязательно применяться в ходе слушания дела. Многие процедурные вопросы будут решаться не в соответствии с заранее определенными и известными правилами, а по усмотрению арбитров.

Еще один важный момент. В соответствии с АПК (ст. 41) и ГПК (ст. 35) лица, участвующие в деле, в том числе адвокат, вправе знакомиться с материалами дела. Это право ими весьма активно используется.

В Законе о третейских судах соответствующая норма отсутствует. Не содержится она и в Регламенте МКАС, а также в правилах других ведущих арбитражных институтов. На первый взгляд, отсутствие права на ознакомление с материалами дела восполняется обязанностью направления сторонам копий всех документов, предоставляемых арбитрам. Однако при этом, особенно если число копий велико, может быть допущена ошибка и участник спора окажется лишенным возможности учесть все доказательства, которые могут лечь в основу решения. Нельзя исключать и того, что недобросовестная сторона может злоупотребить и намеренно "забыть" направить другой стороне какой-либо документ.

Определенной спецификой обладает и процесс доказывания в третейском судопроизводстве. Проверка доказательства производится способом, устанавливаемым составом третейского суда. Состав третейского суда может возложить производство проверочных действий на одного из третейских судей состава третейского суда. Такого внутреннего делегирования судейских полномочии государстве иные суды не знают. Оценка доказательств осуществляется судьями по их внутреннему убеждению.

Названные обстоятельства — не единственные, которые необходимо тщательно взвешивать адвокату. В поле его внимания должны также находиться такие вопросы, как неоднозначность решения на практике порядка вступления в процесс третейского разбирательства третьих лиц, замена ненадлежащей стороны и др. Участие в третейском разбирательстве третьей заинтересованной стороны является юридическим нонсенсом, так как сторонами третейского процесса являются лица, заключившие третейское соглашение: стороны спора. Тем не менее в юридической практике встречаются случаи, когда третейское соглашение подписывает в качестве третьей заинтересованной стороны, не заявляющей самостоятельных требований, лицо, не являющееся ни истцом, ни ответчиком. В таком случае третейское разбирательство осуществляется при участии третей стороны при изъявлении согласия на то и истца, и ответчика. По своей же инициативе, или по инициативе лишь одной стороны третейского разбирательства третейский суд не вправе привлекать к участию в процессе третьих лиц.

Следует учитывать и то, что третейский суд не вправе требовать от организаций и граждан исполнения его поручений и запросов, например по предоставлению сведений, составляющих коммерческую тайну, или информации, которую государственные органы и организации не вправе сообщать кому-либо без согласия лиц, которых эта информация касается.