Основные представители и особенности австрийской школы; "спор о методах"

Австрийская школа была школой в полном смысле этого слова, имеющей признанного основателя и методолога - Карла Менгера (1840-1921), чья книга "Основы учения о народном хозяйстве" (1871) вдохновила двух друзей-выпускников Венского университета (а ранее одноклассников по гимназии) Фридриха Визера (1851 - 1926) и Ойтена Бем-Баверка (1851 - 1914). Они увидели в трудно читаемом трактате "архимедову точку опоры" (по словам Визера) для переворота в экономической пауке.

Вес трос были близки придворным кругам и занимали видные государственные посты в "лоскутной" и клонящейся к неизбежному распаду Австро-Венгерской империи (Дунайской монархии). Менгер, сначала журналист, а затем профессор Венского университета (1873-1903), был воспитателем наследника престола и пожизненным депутатом (с 1900) Верхней палаты австрийского парламента. Визер (1851 - 1926), принявший у Менгера профессорскую кафедру, занимал пост министра торговли в последнем правительстве империи (1917-1918). Бем-Баверк трижды был министром финансов, а на склоне лет (с 1911) - президентом Академии наук.

Менгер развил концепцию определения ценности блага значениями, которые придает отдельный субъект этому благу как необходимому условию удовлетворения своих потребностей (субъективной полезностью) в зависимости от количества единиц блага, находящихся в его распоряжении. Величину ценности определяет значение, придаваемое наименее важному удовлетворению, получаемому от имеющейся единицы блага.

Именно это значение Визер назвал "предельной полезностью" - термин, ставший ключевым для австрийцев, а затем и для других школ маржинализма. В книге "О происхождении и основных законах экономической ценности" (1884) Визер ввел и ряд других ключевых понятий - "законы Госсена"; "издержки упущенной выгоды" ("альтернативные издержки"); его поздний трактат "Теория общественного хозяйства" (1914) стал самым систематичным изложением доктрины школы.

Бем-Баверк же был самым плодовитым автором школы и ее главным полемистом. Причем все его пять (!) главных работ1 были опубликованы за десятилетие 1880-х гг., когда Бем-Баверк преподавал в Инсбрукском университете.

Методологический индивидуализм: робинзонада

Психологический субъективизм у австрийской школы выступает наиболее ярко и отчетливо. Она ввела понятие сингулярного хозяйства (от лат. "singular" - "отдельный", "особый") и охотно прибегала к приему робинзонады. Хрестоматийной иллюстрацией принципа предельной полезности стал пример Бем-Баверка с 5 мешками зерна, которыми располагает одинокий поселенец в девственном лесу. Первый - самый необходимый мешок нужен ему для того, чтобы не умереть с голода (примем его полезность за 10). Второй мешок (полезность 8) позволяет уже вдоволь наесться, а третий (полезность б) - откормить курицу и использовать затем ее мясо доя разнообразия меню. Четвертый мешок (полезность 4) пойдет на винокурение, а пятый (полезность 1) - на корм приятному собеседнику-попугаю. Предельная полезность набора определяется полезностью пятого мешка.

Предположим, что в результате каких-то причин лесной "Робинзон" лишился двух мешков. Ему придется воздержаться от потребления водки и отпустить попугая с тем, чтобы он сам смог обеспечить себе прокорм. В этом случае предельная полезность набора будет равна полезности 3-го мешка. Таким образом, предельная полезность увеличится (6), хотя общая полезность набора - уменьшится (10+8+6 с потерей 4+1).

Благодаря принципу предельной полезности удалось объяснить не решенный классической школой "парадокс воды и алмаза", проведя различие между "родовой" и конкретной потребностью. Предельная полезность единицы воды, имеющейся в большом количестве, оказывается ниже предельной полезности редкого (конкретного) алмаза, хотя общая (родовая) полезность воды на земле неизмеримо больше, чем ценность алмазов, и ценность стакана воды для путника, истомленного жаждой в пустыне, неизмеримо выше, чем алмазный перстень на его руке. (Можно вспомнить, что Робинзон, перевозя к себе в хижину вещи из потерпевшего крушение близ его острова корабля, хотел было выбросить золото как "негодный мусор", по, вернувшись, в конце концов, в Англию, с удовлетворением взял накопленное им денежное богатство.)

Существенным отличием австрийцев от лозаннцев и англичан (Вальраса, Джевонса, Маршалла) был отказ от предпосылки рационального поведения хозяйствующего субъекта, владеющего полнотой информации и всегда "ведающего, что творит". Напротив, австрийцы подчеркивали значение неуверенности, неизбежных ошибок и заблуждений экономических агентов. В "общем учении о благе" Менгер предусмотрел случай "воображаемых благ" - предметов, "которые не могут быть поставлены ни в какую причинную связь с удовлетворением человеческих потребностей", но признаются, тем не менее, людьми за блага. Ошибки и предрассудки наравне с правильными суждениями участвуют в определении ценности данного блага.

Внимание к элементу неопределенности, связанному с шаткостью ожиданий и наличием ошибок, обусловило большую динамичность выводов австрийской школы, в которых не нашлось места категории рыночного равновесия - общего (как у Вальраса) или частичного (как у Маршалла).