Определение ограниченных вещных прав

Каков итог? Какое же определение ограниченных вещных прав составляется Е. А. Сухановым из сформулированных им семи (восьми)^[1] признаков? Boт оно:

"...под ограниченным вещным правом следует понимать зарегистрированное в установленном законом порядке [! | абсолютное |!! ] гражданское право в том или ином ограниченном, точно определенном законом отношении, использовать чужое, как правило, недвижимое [!!!] имущество в своих интересах без посредства его собственника (в том числе и помимо его воли)"1.

Какие признаки ограниченных вещных прав отразились в этом определении? Их тоже восемь, но каких! Ограниченные вещные права (1) подлежат регистрации в установленном законом порядке; (2) являются абсолютными; (3) устанавливаются на чужие вещи; (4) устанавливаются "как правило" на недвижимые вещи; (5) их ОГЛАВЛЕНИЕм является правомочие использования объекта, реализуемое собственными активными действиями и в своем интересе управомоченного лица; (6) в точно определенном законом при том (7) в содержательно ограниченном (в сравнении с правом собственности) отношении; (8) они осуществляются без посредства собственника, т.е. в том числе и вопреки ему. Нельзя сказать, что признаки, составляющие определение, совсем уж не совпадают с признаками, рассмотренными при раскрытии содержания понятия — совпадение, конечно, налицо, но только частичное. ОГЛАВЛЕНИЕ, ограниченное по сравнению с правом собственности — раз (признак 1 из перечня и признак 7 в определении); осуществление независимо от воли собственника два (частично признак 4 из перечня и признак 8 из определения); точное определение содержания в законе — три (признаки 5, 6 из перечня и признак 6 из определения); гласность или публичность — четыре (признак 7 из перечня и признак 1 из определения); объект — как правило недвижимость — пять (признак 8 из перечня и признак 4 из определения). Три признака из перечня (2, 3 и 4) не попали в определение, а три признака из определения (2, 3 и 5) — в перечень. Есть над чем подумать.

Кратко обсудим признаки, попавшие в определение.

Регистрация "в установленном законом порядке" и объект "как правило — недвижимость". Эти признаки (1 и 4) подменяют определение ограниченных вещных правах в целом определением ограниченных вещных правах на одну только недвижимость, лишают определение универсальности. "Как правило" — не равнозначно "исключительно": как уже говорилось, то же залоговое право (которое Е. А. Суханов безоговорочно признает вещным) может быть установлено на движимость в точно такой же мере, как и на недвижимость, а право удержания (также, по мнению ученого, являющееся ограниченным вещным) характерно для движимости, наверное, даже в большей степени, чем для недвижимости.

Специальное указание на абсолютную природу ограниченных вещных нрав (признак 2) представляется излишним, ибо самое отнесение рассматриваемой категории прав к числу вещных уже подразумевает их абсолютность.

Объект — чужая вещь (признак 3). Признак, позволяющий отграничить ограниченные вещные права от права собственности, косвенно подчеркнув, кстати, их производный от этого права, характер. Не поспоришь.

Правомочие использования объекта, реализуемое собственными активными действиями управомоченного лица в своем интересе как общее для всех ограниченных вещных прав ОГЛАВЛЕНИЕ (признак 5). Может быть и так, но непонятно, откуда это следует. Примечательно, что среди признаков ограниченных вещных прав, рассмотренных прежде определения, о таком содержании ограниченных вещных прав ничего нет — говорится лишь (первый признак), что их ОГЛАВЛЕНИЕ является ограниченным в сравнении с ОГЛАВЛЕНИЕм права собственности. Но чтобы "ограниченный" означало "сведенный к правомочию пользования" — об этом нет ни слова. Если говорить о наших собственных взглядах, то принять этот тезис они не позволяют — вспомним, что с нашей точи зрения центром тяжести всякого вещного права должно быть все-таки правомочие владения, а не пользования; пользование если и может где-то выступить на первый план — то только там, где оно возможно без владения.

Если же продолжить обсуждение вопроса с позиции оппонента, то нам придется еще раз вернуться к его тезису о незначимости пресловутой "триады" для характеристики права собственности. Не странно ли выходит: "триада" для права собственности незначима, а пользование ("использование") для ограниченных вещных прав — значимо? Еще выше мы цитировали отрывок из Учебника, где ученый прямо пишет, что правомочия, составляющие "триаду", могут принадлежать "порознь, а иногда и все вместе" многим категориям законных владельцев, в том числе обладающих ограниченными вещными правами на вещи и даже (!) не обладающих ими. Как после всего этого все содержательное богатство института ограниченных вещных прав можно сводить к одной лишь возможностью использования вещей? Непонятно.

Про реализацию ограниченных вещных прав собственными активными действиями управомоченного — все правильно, но это, опять-таки, качество любых вещных нрав. Если согласиться с тем, что наименование "ограниченные вещные права" указывает на принадлежность данного вида прав к разряду вещных, то нет нужды напоминать про собственные активные действия управомоченного — может быть только так.

То же замечание относится и к указанию о возможности обладателей ограниченных вещных прав осуществлять свои права в своих интересах. Прежде всего, оно излишне потому, что любое субъективное право (не только ограниченное вещное, не только вещное, не только абсолютное) осуществляется его носителем самостоятельно, своей властью и в своем, эгоистически определенном, интересе — лишь бы он не выходил за законные границы своего права и пределы его осуществления. К тому же оно еще и неточно потому, что ограниченное вещное право на то и ограниченное, чтобы позволять использовать имущество "в том или ином ограниченном, точно определенном законом отношении". Отсюда, между прочим, неизбежно следует ограничение свободы управомоченного субъекта в определении круга собственных интересов, удовлетворяемых посредством ограниченных вещных прав.

Про "точное определение содержания в законе" (признак 6 в определении) выше все было сказано: перед нами — вовсе не какая-то особая черта одних только вещных прав, а очередное необходимое следствие их абсолютной природы.

Что же остается от определения? Упоминание об осуществлении ограниченных вещных прав без посредства собственника имущества, в том числе и помимо его воли. Но первый из этих признаков характерен для всех вещных и даже всех абсолютных прав, а второй является ограничителем производной природы ограниченных вещных прав от права собственности. "В сухом остатке" остаются два признака: (1) ОГЛАВЛЕНИЕ любого ограниченного вещного права является ограниченным по отношению к содержанию права собственности и (2) объектом любого ограниченного вещного права является вещь, имеющая собственника (чужая вещь). Поскольку остается непонятным, в чем именно состоит ограниченность содержания (ведь в исследовании предмету ограничения — "триада" — было, как мы помним, отказано) ограниченных вещных прав, остается только один содержательный признак. С его помощью возможно дать только весьма лаконичное определение интересующего пас понятия: ограниченные вещные права — это вещные права на чужие по отношению к управомоченным лицам вещи.

Между прочим, определение это — абсолютно адекватно передает существо определяемого понятия и (при условии, конечно, что у нас есть точное определение вещных прав в целом) как общее правило вполне приемлемо. Только стоило ли ради него городить огород с арсеналом из шестнадцати признаков?

Вопрос риторический.

Подведем очередной промежуточный итог. Мы вновь сталкиваемся с ситуацией, в которой признаки понятия "живут" сами по себе, а определение — само по себе. Что может быть более нелогичным: подробно расписать одни признаки понятия, а в определении использовать... другие! Зачем так делать? Одни признаки не следовало выделять потому, что они являются в действительности признаками иного понятия — родового (вещных прав), либо даже родового для этого самого родового (абсолютных прав, субъективных прав), другие — потому что они, как минимум, сомнительны или бесполезны. В итоге не получилось ни перечня признаков, ни определения.

Как же после всего этого можно браться за квалификацию отдельных субъективных прав в качестве вещных или не являющихся таковыми? Как можно — не имея точно установленного понятия ни о вещных правах в целом, ни об ограниченных вещных правах, противопоставляемых праву собственности — решить задачу квалификации отдельных субъективных прав? Правильно: в таких условиях решить ее невозможно. Тем не менее, задача эта ставится и решается, причем, неоднократно, применительно к различным видам субъективных прав. К изучению того, как это делается, мы теперь и переходим. Естественно, мы не подвергаем сомнению вещную природу права собственности — поэтому соответствующий вопрос мы пропускаем — а вот о том, как устанавливается "вещная", "обязательственная" или "корпоративная" природа иных субъективных прав, поговорим.