Определение материального права, применимого к внешнеторговым сделкам

Детальное регламентирование условий договора, часто встречающееся в практике международного экономического сотрудничества, во многих случаях объясняется стремлением избежать применения правовых норм национального права, которым должно регулироваться материальное ОГЛАВЛЕНИЕ договора, когда возникают вопросы, требующие дополнительного обсуждения. Такой подход соответствует интересам контрагентов, поскольку снижает степень вероятности появления правовых проблем и возможных расхождений в толковании содержания вытекающих из договора взаимных обязательств. Однако он требует от сторон известных усилий и порой представляется оправданным, например, в тех случаях, когда предмет договора является достаточно специфичным, а правовые нормы, которые должны были бы применяться к договору, не учитывают данного обстоятельства.

В значительном числе ситуаций стороны внешнеторговой сделки снижают степень правовой неопределенности предварительным совместным выбором национального права, которое будет применяться к обсуждаемому договору. Чаще всего это либо право страны одного из контрагентов, либо "нейтральное" право, т.е. право третьей страны.

Сделки, заключенные с иностранными контрагентами, регулируются нормами права той или иной страны. Применимое к ним право определяется по соглашению сторон договора. Российское законодательство (ст. 1210 ГК РФ), как и право большинства других стран мира, исходит из того, что стороны внешнеэкономической сделки свободны в выборе применимого права. Однако следует помнить, что имеются существенные различия в решении одних и тех же вопросов в разных системах права и национальных законодательствах, а также в практике их применения.

В том случае, если стороны договора не обусловили применимое право, то их права и обязанности будут регулироваться правом, установленным по суду или решению арбитража, компетентного в рассмотрении возникшего спора. Так, Закон РФ "О международном коммерческом арбитраже" {ст. 28) предусматривает, что суд применяет право, определенное в соответствии с коллизионными нормами, которые он считает применимыми. Аналогично решен этот вопрос и в Европейской конвенции о внешнеторговом арбитраже 1961 г. {ст. VII).

Следует отметить, что в тех случаях, когда сторонам контракта не удалось согласовать применимое материальное право, т.е. право, которое должно по существу регулировать их правоотношения, участники контракта выбирают какую-либо систему коллизионных норм (национальную или международную), с помощью которой будет установлено соответствующее материальное право.

При отсутствии в контракте условия о применимом праве (а это случается достаточно часто) стороны могут согласовать этот вопрос впоследствии. Если же и такая договоренность не достигнута, применимое право определяется на основании коллизионных норм.

В России коллизионные нормы содержатся в части третьей ГК РФ. Они дают ответ на вопрос, правом какого государства должны регулироваться отношения сторон по сделке с иностранным элементом^[1]. Принципы определения права, подлежащего применению к договору при отсутствии соглашения сторон о выборе права, устанавливаются ст. 1211 ГК РФ. Эта статья содержит перечень конкретных диспозитивных коллизионных привязок для определения применимого права в отношении конкретных видов договоров (купли-продажи, подряда, найма и т.п.). Эти коллизионные привязки имеют субсидиарный характер, поскольку в них сформулирован общий коллизионный принцип, действующий для всех договоров. Это означает, что приводимые конкретные коллизионные привязки отражают случай хотя и наиболее распространенный, но имеющий тем не менее частный характер.

Общий коллизионный принцип, установленный в ст. 1211 ГК РФ, применяется при определении судом применимого к договорам права (lex contractus). Он заключается в том, что при отсутствии соглашения сторон о праве, подлежащем применению к договору, применяется право страны, с которой договор наиболее связан. В свою очередь, правом страны, с которой договор связан наиболее тесно, считается (если иное не предусмотрено ГК РФ или другим законом) право той страны, где находится место жительства или основное место деятельности стороны, которая осуществляет исполнение, имеющее решающее значение для содержания договора.

Применение этой нормы международным коммерческим арбитражем может иметь некоторые особенности. Международный арбитраж может прибегнуть к устанавливаемой законом коллизионной привязке, отсылающей к определенному национальному праву только в том случае, когда он установит, что стороны, во-первых, не согласовали применение норм какого-либо национального права – в традиционном значении этого понятия – и, во-вторых, ни прямо, ни косвенно не предусмотрели применение в качестве lex contractus определенных "норм права", которые не относятся к категории норм, входящих в действующее право конкретного государства. Примером согласования таких норм права могут быть ссылки в договоре на положения еще не вступивших в силу международных конвенций либо на документы, составленные авторитетными международными организациями и представляющие собой кодификации правовых принципов и норм, не носящие формально обязательного характера. В частности, могут быть названы Принципы УНИДРУА.

Коллизионная привязка, опирающаяся на принцип наиболее тесной связи договора с определенной территорией, считается в современных условиях наиболее адекватной с позиций эффективного регулирования коллизионных вопросов. Данная формула используется довольно широко в зарубежном законодательстве о международном частном праве и международно-правовых документах, затрагивающих регулирование коллизионных проблем. В частности, такая норма предусмотрена в законодательстве всех стран Европейского союза как результат их участия в Римской конвенции 1980 г. о праве, применимом к договорным обязательствам.

Высокая степень гибкости этой нормы предоставляет суду довольно широкие полномочия для определения подлежащего применению материального права в разнообразных ситуациях. Однако достаточно общий характер этой нормы может создать угрозу правовой определенности международного имущественного договора. Для большей предсказуемости в квалификации правовых ситуаций, осложненных иностранным элементом, законодатель ввел, наряду с общей нормой, ряд правил, которые делают менее абстрактной основную коллизионную норму.

Важнейшим принципом применения коллизионной формулы прикрепления, основанной на установлении наиболее тесной связи договора с территорией конкретной страны, заключается в выделении и правовой квалификации стороны договора, чье место жительства или основное место деятельности должно указывать на такую связь. Закон определяет, что стороной договора, чье место жительства или основное место деятельности должно указывать на такую связь, считается сторона, которая осуществляет исполнение, имеющее решающее значение для содержания договора. Разъясняя данное положение, законодатель в п. 2 ст. 1211 ГК РФ в качестве общего правила приводит нормы относительно того, какая сторона в поименованных видах договоров должна рассматриваться как осуществляющая исполнение, имеющее решающее значение для данного вида договора. В число указанных договоров входит большая часть тех договоров, регулирование которых предусмотрено в соответствующих главах ГК РФ. Эти нормы относятся к наиболее распространенным ситуациям, в которых указанная в них сторона является той, которая осуществляет исполнение, имеющее решающее значение для соответствующего вида договора (например, в договоре купли-продажи это продавец, в договоре подряда – подрядчик и т.д.).

Следует помнить, что Федеральный закон от 30.09.2013 № 260-ФЗ "О внесении изменений в часть третью Гражданского кодекса Российской Федерации" для некоторых видов договоров изменил эти правила по сравнению с предыдущей редакцией (п. 2 ст. 1211 ГК РФ).

Статья указывает, что для договора оказания услуг, в отношении которого специального правила ранее не было, решающее значение будет иметь исполнение, осуществляемое исполнителем.

Для определения страны, наиболее тесно связанной с договором коммерческой концессии, будет считаться страна, на территории которой пользователю разрешено использовать комплекс исключительных прав, принадлежащих правообладателю. Если такое использование разрешено одновременно на территории нескольких стран, наиболее тесно связанной с договором будет страна места жительства или основного места деятельности правообладателя (п. 6 ст. 1211 ГК РФ).

Специальный порядок определения применимого права установлен также для лицензионного договора и договора об отчуждении права на результат интеллектуальной деятельности и средство индивидуализации (п. 7, 8 ст. 1211 ГК РФ).

Иной ответ на вопрос, какая сторона осуществляет исполнение, имеющее решающее значение для исполнения договора, может вытекать из предписания закона. Отличающийся от общего правила вывод может быть также обоснован особенностями условий или существа договора либо вытекать из совокупности обстоятельств дела, в котором рассматривается вопрос об установлении применимого к договору права.

Сфера действия права, подлежащего применению к договору, определяется в ст. 1215 ГК РФ. Статья уточняет круг вопросов, регулируемых правом, подлежащим применению к договору в соответствии с правилами ст. 1210–1214, 1216 ГК РФ. К ним, в частности относятся:

1) толкование договора;

2) права и обязанности сторон договора;

3) исполнение договора;

4) последствия неисполнения или ненадлежащего исполнения договора;

5) прекращение договора;

6) последствия недействительности договора.

В международной практике нередки случаи, когда договор, заключенный между определенными сторонами, включает в себя элементы нескольких договоров. Так, например, договор о строительстве промышленного предприятия может охватывать обязательства по купле-продаже оборудования, оказанию услуг по его монтажу, по обучению технического персонала, по передаче лицензий на используемую при производстве технологию и т.п.

Такая ситуация может означать необходимость применения к одному договору нескольких коллизионных правил, обусловленных различными формулами прикрепления, действующими в отношении различных договорных типов. В результате единый договор может оказаться подлежащим регулированию нормами нескольких национальных правовых систем. Несомненно, это вряд ли будет способствовать быстрому и эффективному разрешению возникшего между сторонами конфликта, поскольку сторонам и суду придется иметь дело с анализом и соответствующим применением правовых предписаний не одной, а нескольких систем национального права.

Для таких случаев ст. 1211 ГК РФ устанавливает, что выбор должен быть сделан в пользу права той страны, с которой наиболее тесно связан договор в целом. При этом серьезное внимание должно быть обращено на то, какая из сторон осуществляет исполнение, имеющее решающее значение для всего договора. Именно место основной деятельности такой стороны может указывать на наиболее тесную связь с договором.

Существенной проблемой может служить и то, что применимые к одинаковым видам договоров коллизионные нормы в праве разных стран могут не совпадать по содержанию.

Для унификации коллизионных норм, применимых к договору международной купли-продажи товаров, был заключен ряд международных конвенций, например, Гаагская конвенция о праве, применимом к международной купле-продаже движимых материальных вещей, 1955 г., Конвенция о праве, применимом к договорам международной купли-продажи товаров, 1986 г. и др.^[2]

Коллизионные вопросы по договорным обязательствам являются предметом регулирования и ряда других международных актов, в которых участвует Российская Федерация. В частности, это Конвенция о правовой помощи и правовых отношениях по гражданским, семейным и уголовным делам 1993 г. и Соглашение о порядке разрешения споров, связанных с осуществлением хозяйственной деятельности 1992 г.

Названные документы действуют в отношениях между рядом стран, входящих в СНГ, и содержат по указанному вопросу идентичное регулирование. Коллизионная норма, которая подлежит применению к договорным обязательствам в соответствии с этими международными соглашениями, отличается от соответствующего регулирования, имеющегося в ГК РФ, которое сводится к тому, что права и обязанности сторон по сделке определяются по законодательству места ее совершения, если иное не предусмотрено соглашением сторон.

При решении вопроса о выборе применимого права необходимо учитывать следующее. Как уже говорилось, в соответствии со ст. 1210 ГК РФ стороны договора могут при заключении договора или в последующем выбрать по соглашению между собой право, которое подлежит применению к их правам и обязанностям по этому договору. Выбранное сторонами право применяется к возникновению и прекращению права собственности и иных вещных прав на движимое имущество без ущерба для прав третьих лиц. Соглашение сторон о выборе подлежащего применению права должно быть прямо выражено или определенно вытекать из условий договора либо совокупности обстоятельств дела.

Установление наличия соглашения о применимом праве не создает, как правило, трудностей, когда это соглашение прямо выражено. Такое соглашение чаще всего входит в состав заключаемого сторонами договора, например, внешнеторгового контракта. Широко распространенной практикой является включение соглашения о выборе применимого материального права в условия о порядке рассмотрения споров, возникающих из данного договора, например, арбитражную оговорку.

При отсутствии прямой записи о применимом праве суду необходимо выяснить, не была ли направлена воля сторон на подчинение их договора определенному праву не непосредственно, а косвенно, т.е. через ОГЛАВЛЕНИЕ иных условий договора. Например, несомненный интерес с этой точки зрения могут вызывать такие обстоятельства, как использование при формулировании прав и обязанностей сторон выражений и терминов, свойственных определенной национальной системе права.

Одним из факторов, которые могут дать серьезные основания для вывода о подразумеваемом сторонами выборе материального права, может быть выбор места или способа разрешения споров и разногласий, вытекающих из договора. Место рассмотрения споров при согласовании сторонами арбитражного (третейского) порядка разрешения споров в современной практике, как правило, не рассматривается как непременное указание на применение права, действующего в этом месте, поскольку выбор определенного места рассмотрения споров в данном случае может быть связан с иными соображениями сторон. Однако в случае, когда стороны прямо согласовали для разрешения споров юрисдикцию государственного суда в определенном государстве, вполне разумно предположить, что, вероятно, они при этом имели в виду, что выбранный ими суд будет применять именно то право, которое он применяет в ходе своей обычной практики.

Таким образом, отсутствие прямого указания на подлежащее применению право не ведет к автоматическому применению судом соответствующих коллизионных норм. Только установив, что стороны ни прямо, ни косвенно не согласовали применимое право, суд может определить подлежащее применению право на основе коллизионных норм. Следует заметить, что в случае, если у суда остаются сомнения в том, имеется или нет косвенное согласование применимого права, законодатель дает возможность суду решить это сомнение в пользу отсутствия соглашения. Такой вывод можно сделать из того, что закон подчеркивает, что соглашение о применимом праве должно определенно вытекать из условий договора или совокупности обстоятельств.

Определенной проблемой с позиций правил, содержащихся в ст. 1210 ГК РФ, может стать возможность признания в качестве полноценного выбора права таких нормативных правил, которые не отвечают традиционно сложившемуся понятию "право". Данная проблема имеет важный практический аспект: в последнее время международная коммерческая практика дает немало примеров, когда стороны в качестве права, регулирующего их договорные права и обязанности, не предусматривают применение права какого-либо государства, а указывают в качестве права договора (lex contractus) "общие принципы права", "общепризнанные нормы и правила международной торговли" или другие подобные обозначения. Отказ от подчинения договора нормам национального права выражается и посредством использования в договоре ссылки на применение "lex mercatoria". Иногда такие оговорки о применимом праве в доктрине и практике называют соглашением о "негативном выборе права". Этим подчеркивается, что таким способом стороны выражают намерение вывести свои договорные отношения из-под действия любых норм права, принятых каким-либо государством, поскольку ОГЛАВЛЕНИЕ таких норм, как правило, ориентировано на регулирование отношений внутри страны, и они не принимают во внимание особенности правового регулирования международных коммерческих сделок.

Как правило, со стороны государственных судов такие соглашения встречают негативное отношение, и они не признаются в качестве соглашений о выборе права, которые исключают применение судом коллизионных норм. Вместе с тем в международной арбитражной практике отношение к таким соглашениям более благосклонное, поскольку международный арбитражный суд не связан нормами "lex fori". Именно поэтому в Типовом законе ЮНСИТРАЛ о международном коммерческом арбитраже в нормах, регулирующих вопросы применения материального права, вместо термина "право" используется термин "нормы права". Тот же текст содержится и в российском законе о международном коммерческом арбитраже.

Таким образом, международный коммерческий арбитраж имеет возможность придавать оговоркам, в которых есть ссылки на системы норм, носящих неформальный характер (как, например, Принципы УНИДРУА), юридическую силу выбора сторонами подлежащего применению права. Этим же объясняется и то, что, в соответствии со ст. 1186 ГК РФ, вопросы определения права, подлежащего применению международным коммерческим арбитражем, регулируются в первую очередь российским законом о международном коммерческом арбитраже.

В том случае, когда суд будет сталкиваться с проблемой правовой квалификации соглашения сторон, в котором сделана ссылка на применение "общих принципов права" и т.п., то, скорее всего, судом это будет истолковано как отсутствие выбора подлежащего применению права, и им будет применена соответствующая коллизионная норма. Если же стороны договора все-таки предпочтут сослаться на известный неформальный свод норм права или иной документ, не обладающий обязательной силой в связи со своим происхождением, то суд, как минимум, должен будет применять нормы такого документа в качестве согласованных сторонами условий договора.