Живопись и декоративно-прикладное искусство

В монументальной живописи Руси в XI–XIII вв. получили распространение две техники: мозаика и фреска.

Обе техники в то время широко практиковались в византийском искусстве. Для производства мозаики использовалась смальта – изготовленное специальным образом цветное стекло. Техника фрески (от итал. a fresco – "по сырому") предполагает роспись разведенным в воде пигментом по невысохшей известковой штукатурке. По мере высыхания известь становится связующим элементом и удерживает красочный слой на поверхности стены. Фреска – одна из самых трудоемких, требующих высокой квалификации, но также надежных и долговечных техник, поскольку красочный слои становится, но существу, частью грунта, т.е. штукатурки. Именно применение техники фрески позволило сохраниться фрагментам росписи даже в тех случаях, когда сама постройка была полностью разрушена еще в Средневековье.

Наиболее ранний пласт монументальной живописи представлен мозаиками и фресками Софии Киевской, а также Михайловского Златоверхого монастыря в Киеве. Композиции фресковой живописи XII в. сохранились в киевской Кирилловской церкви, в Спасо-Преображенском соборе Мирожского монастыря в Пскове, в Дмитриевском соборе во Владимире и еще ряде древнерусских храмов. Количество таких памятников невелико. В большинстве случаев сохранились лишь небольшие фрагменты настенных росписей домонгольской эпохи.

Станковая живопись представлена иконами. Часть из них византийского происхождения, другие, по-видимому, созданы на Руси. Только в единичных случаях исследователям удается проследить историю иконы с момента попадания на Русь до настоящего времени.

К таким исключительным памятникам относится Владимирская икона Божией Матери, ставшая палладиумом Московского государства. Это образ Богородицы Елеус (Умиление), один из трех изводов богородичной иконы, где младенец Христос изображается прильнувшим к Богоматери. По преданию, икону Владимирской Богоматери написал евангелист Лука, причем с натуры, еще при жизни Девы Марии.

Здесь имеется в виду не конкретная икона, а архетипное изображение Богородицы, к которому восходит икона Владимирской Богоматери. По оценкам специалистов, она была написана в Византии в XI или начале XII в. Известно, что на Русь, в Киев, икона привезена около 1130 г. В древнейшей редакции "Сказания об иконе Владимирской Богоматери" упомянуты две привезенные в Киев иконы, причем вторая названа "Пирогощей" (вероятно, от греч. "пирготисса" – "башенная"). По прибытии на Русь будущую владимирскую икону установили в Богородицком монастыре в Вышгороде, т.е. в непосредственной близости от Киева. В 1155 г. вышгородским князем стал Андрей Боголюбский, получивший это княжение от своего отца Юрия Долгорукого, который вокняжился в Киеве. Когда Андрей без разрешения отца покинул Вышгород и отправился в Суздальскую землю, он взял с собой икону Богоматери из местного монастыря. Ее князь установил во Владимире – новой столице своего Ростово-Суздальского княжества. С этого времени икона получила название Владимирской Богоматери. В 1395 г. икону перенесли в Москву, где она находится до настоящего времени. С покровительством Владимирской Богоматери Андрей Боголюбский связывал свои победы над булгарами, а его преемник Всеволод Большое Гнездо над соперниками в борьбе за владимирское княжение – Мстиславом и Ярополком Ростиславичами.

Еще одна атрибутированная икона домоногольского времени – новгородская икона Богоматери Знамение. Она относится к другому богородичному иконографическому типу – Оранта: младенец Христос изображается в круге на груди Богоматери; и младенец, и Богоматерь держат руки поднятыми в благословляющем жесте. О новгородской иконе "Знамение" известно с 1170 г. Тогда она находилась в новгородской церкви Спаса на Ильине улице. Во время осады Новгорода войском Андрея Боголюбского в 1170 г. архиепископ Иоанн и горожане вышли на городские стены с иконой "Знамение". Одна из стрел осаждавших попала в икону. Осада Новгорода не удалась, суздальцам пришлось отступить. Чудесное спасение Новгорода его жители приписывали заступничеству Богоматери. Икона "Знамение" и сейчас находится в Новгороде, в Софийском соборе.

В 1096–1097 гг. владимирский князь Всеволод Большое Гнездо получил из византийского г. Солуни священные реликвии своего святого покровителя Димитрия Солунского: его надгробную доску с изображением святого и сорочку, принадлежавшую св. Димитрию. Эти реликвии князь поместил в недавно построенном придворном Дмитриевском соборе и рассматривал как святыни не только своего рода, но и всего Владимирского княжества. В какой момент пропала сорочка Димитрия Солунского, неизвестно, а икона – надгробная доска была перенесена в Москву и установлена в кремлевском Успенском соборе.

Далеко не всегда имеется возможность атрибутировать памятник станковой живописи домонгольской эпохи. Например, мы почти ничего не знаем об обстоятельствах создания и бытовании в ранний период замечательных произведений иконописи XI–XIII вв. Спас Златые власы, Богоматерь Ярославская Оранта, выносной иконы Спас нерукотворный и др. В некоторых случаях происхождение иконы удается установить предположительно. Поясная икона Георгия Победоносца, происходящая из новгородского Юрьева монастыря, вероятно, была заказана для главного монастырского храма, посвященного святому. По ряду признаков с этой иконой оказывается сходна еще одна, также новгородского происхождения: Устюжское Благовещение. Из Владимира в Москву в позднесредневековое время привезены два Деисуса, из которых один изображает Христа в окружении Богоматери и Иоанна Предтечи, а на другом Христос в отроческом возрасте (иконографический извод "Спас Эммануил") изображен с двумя ангелами. Полагают, что Деисусы происходят из двух главных храмов Владимира – Успенского и Дмитриевского соборов. Так, сходный по иконографии и композиции Деисус присутствует на резном фризе портала Дмитриевского собора.

В Боголюбовском монастыре, расположенном недалеко от Владимира, в бывшей резиденции Андрея Боголюбского с давних времен почиталась икона Богоматери, которая получила название Боголюбской. Предание, записанное в XVIII в., связывает эту икону с деятельностью Андрея Боголюбского, который якобы заказал написать образ Богоматери после чудесного видения: ему явилась Богородица и благословила Боголюбово как святое место. Сейчас не представляется возможным установить, каково происхождение иконы Боголюбовской Богоматери, но в том, что она принадлежит домонгольской эпохе, нет сомнения.

Декоративно-прикладное искусство домонгольской Руси представлено двумя группами памятников. Это предметы быта и произведения, относящиеся к церковному обиходу. К первым относятся женские украшения: колты, подвески, височные кольца, ожерелья, браслеты. Немногочисленную группу составляет оружие.

Так, декоративный церемониальный топорик с буквой "А", изображенной на лезвии и яблоке, долгое время считали принадлежащим Андрею Боголюбскому. Впоследствии оказалось, что он датируется не XII, а XI в., после чего исследователи стали искать его заказчика среди князей XI в., носивший крестильное имя Андрей.

Более убедительно соотнесение шлема, найденного в 1808 г. в окрестностях Юрьева-Польского, с князем Ярославом Всеволодовичем. На шишаке шлема симметрично расположены чеканные изображения Христа и святых Георгия Победоносца, Феодора Стратилага и Василия Великого. На прилбице помещено изображение архангела Михаила, вокруг которого читается молитвенная надпись с призывом помочь "рабу своему Феодору". Уже в начале XIX в. исследователи соотнесли шлем с князем Ярославом (в крещении Феодором) Всеволодовичем, который потерпел поражение в Липецкой битве в 1216 г. и был вынужден бежать от Юрьева в свою вотчину Переславль-Залесский.

Современные исследователи внесли в атрибуцию шлема некоторые коррективы. В частности, шлем теперь считают разновременным, поскольку у Ярослава Всеволодовича не было близкого предка с крестильным именем Василий. Более убедительным является предположение, что шлем был изготовлен для сына Юрия Долгорукого Мстислава-Федора, отец которого имел крестильное имя Георгий, а дед Владимир Мономах был крещен с именем Василий. При этом последним владельцем шлема считается Ярослав Всеволодович, к которому шлем мог перейти от дяди по наследству.

Однако исследователи склоняются к тому, что потерял шлем все же не Ярослав. Дело в том, что шлем был найден у села Лыково, которое находится в стороне от пути из Юрьева в Переславль-Залесский, но как раз по дороге во Владимир. Из летописи известно, что князья Юрий и Ярослав Всеволодовичи, проиграв битву, бежали: Юрий во Владимир, а Ярослав в Переславль. Юрий прибыл во Владимир без доспехов, в одной сорочке. По всей видимости, он и сбросил свои доспехи (шлем и кольчугу) по пути. В 1808 г. внутри шлема были найдены и остатки истлевшей кольчуги. Каким же образом у Юрия оказался шлем его младшего брата? Единственное объяснение, что братья обменялись шлемами перед битвой, хотя и не находит подтверждения в источниках, но весьма вероятно.

Церковные памятники декоративно-прикладного искусства сохранились лучше. В ризнице новгородского Софийского собора хранились уникальные предметы церковной утвари, изготовленные на Руси в XII в.: Большой и Малый сионы и два кратира. Сион представляет собой модель христианского храма в сильно уменьшенном размере (высота Большого сиона 74 см, Малого – 63 см). Оба сиона были изготовлены в Новгороде в XI или XII в. и представляют ценность также для реконструкции внешнего вида русского храма домонгольской эпохи. Кратиры (сосуды, в которые наливали вино для причастия) помимо прочего представляют интерес тем, что сохранили имена мастеров-новгородцев и заказчиков. Один кратир делал мастер Фрол-Братило для Петрилы и его жены Варвары, другой изготовил мастер Коста (Константин) для Петра и его жены Марии. Исследователи полагают, что Петр и Петрило – одно лицо, причем занимавшее исключительно высокое положение в социальной структуре Новгорода. По летописям известен Петрило Микульчич, новгородский посадник в 1130–1134 гг. Его и считают наиболее вероятным заказчиком обоих кратиров. Изготовление второго сосуда связывают со вторым браком Петрилы. Кратиры, по всей видимости, предназначались для Софийского собора, где они и хранились вплоть до XX в.

До настоящего времени в Рождественском соборе г. Суздаля находятся так называемые Суздальские златые врата. Врат двое – западные и южные. Они изготовлены из дерева и облицованы медными пластинами, на которых известным еще со времен античности методом огневого золочения нанесены различные изображения, как орнаментальные, так и многофигурные. Среди последних присутствуют редкие для византийской иконографии композиции, например Покров Богоматери, который получает распространение только на Руси, да и то в гораздо более позднее время. Среди изображенных на воротах святых присутствует св. Митрофан, что позволяет датировать изготовление и установку ворот временем святительства владимирского епископа Митрофана (1227–1238).

В тех редких случаях, когда памятники живописи и декоративно-прикладного искусства удается аргументированно связать с историческими лицами и реальными событиями домонгольской эпохи русской истории, они сообщают нам ценные сведения, о которых молчат в силу своей специфики письменные источники. Подчас памятники искусства сами являются героями нашей древней истории.