"Общая теория" или просто "теория"?

В проблеме наименования общеправовой учебной дисциплины (и соответствующих ей наук) есть еще один аспект: можно ли в ее терминологическом обозначении говорить об общей теории ("Общая теория государства и права", "Общая теория права и государства" и т.п.) или следует ограничиться термином "теория" ("Теория государства и права")? Колебания в этом вопросе, судя по аргументам сторонников названия "Теория государства и права", обусловлены сомнениями относительно того, достигают ли российские теоретики в исследовании права и государства нужных высот абстракции.

Однако подобная полемика наблюдается в отношении результативности научной деятельности, которая к определению статуса теории отношения не имеет. Именование и характеристика той или иной теории как "общей" не зависит от фактического вклада ученых в ее ОГЛАВЛЕНИЕ. В целом любая теория в силу самой своей природы является общей. Поэтому добавлять к ее наименованию слово "общая" смысла, как правило, нет. Называть ту или иную теорию "общей" необходимо в тех случаях, когда нужно выстроить иерархию теорий, т.е. когда в соотношении теорий появляется уровень особенного.

Как раз такой случай имеет место применительно к теории права, и включать слово "общая" в ее название следует, так как существует уровень особенного в виде теорий отраслевых правовых наук. А вот теория государства такого уровня особенного не имеет и может обозначаться просто как "теория государства" или "государствоведение".

Поэтому в обозначении учебной дисциплины, ОГЛАВЛЕНИЕ которой в наибольшей степени определяется общей теорией права и в меньшей степени – теорией государства, употребление слова "общая" ошибкой не будет. С учетом не только идеологических причин, но и значения общей теории права для отраслевых правовых наук, выглядит близким к истинному положению вещей такое название учебной дисциплины, как "Общая теория права и государства".

Общая теория права – "высшая математика" юриспруденции

Среди студентов-юристов широко распространено мнение, что главное в юридическом образовании – это усвоение частностей, специально-юридических знаний. Изучать, и тщательно, нужно, конечно, все дисциплины, которые преподаются в вузе. Однако считать, что чем конкретнее информация, тем она более полезна на практике, – глубокое заблуждение.

Немецкий автор Бернд Рютерс (судья Верховного Суда одной из земель Германии и профессор университета г. Констанц) издал научно-практическое пособие по теории права (объемом более 500 страниц), предназначенное для практических работников. В нем Рютерс очень точно заметил, что юристы без сознательно избранной собственной "правотеоретической" точки зрения опасны для общества и политической системы.

В юридических вузах должно готовить правоведов, а не законоведов – знатоков некоего количества нормативных правовых актов. Нормативные правовые акты сегодня действуют, а завтра – отменены. Не так давно мы столкнулись с более серьезной ситуацией, когда произошла смена не просто законодательства, а всего социально-политического строя. И что в таком случае остается от подготовки юриста? Только то, что ему дала общая теория права. Юрист – это не тот, кто изучил ОГЛАВЛЕНИЕ нескольких десятков законов и ведомственных инструкций, а тот, кто понимает природу права, закономерности, механизмы и принципы его действия. Такое знание имеет методологический характер и является ключом к разрешению любой конкретной юридической задачи и ситуации. А сформировать подобное знание может только общая теория права. Даже в странах, где основным источником права является судебный прецедент и в юридическом знании преобладает казуистический подход, наибольшим уважением пользуются юристы, которые знают "принципы" права (Рене Давид).

Кроме того, общая теория права имеет и непосредственные выходы на практику. Общеизвестно практическое значение темы толкования права, приоритет в разработке которой тоже принадлежит общеправовому уровню.