Образ человека

Методы исследования человеческого не предоставляют в наше распоряжение никакого единого образа человека как такового; вместо этого мы имеем ряд образов, каждый из которых наделен собственной неповторимой убедительностью. Эмпирическое исследование, понимание возможностей и философское озарение кардинально отличаются по смыслу. Исследуя человека, нельзя относиться к нему так, как если бы он был объектом, всецело познаваемым в рамках одного только измерения и во всей совокупности своих причинно-следственных связей.

Возникает вопрос: не может ли, в принципе, наступить момент, когда все многообразие нашего знания о человеке будет сведено в обширное, всеобъемлющее единство? Но реальный опыт исследований учит нас тому, что по мере умножения смысловой дифференциации результатов многообразие методов вырисовывается все более и более отчетливо. Научное исследование всегда стремится обнаружить связи между тем, что оно подвергает разделению (и часто ему это удается), но оно все еще не сумело эмпирически выявить принцип целостности. В лучшем случае ему удается высветить идею относительной целостности.

С философской точки зрения это понятно. В той мере, в какой человек может быть объектом эмпирического научного познания, он не свободен. С другой стороны, в той мере, в какой мы сами переживаем, действуем, исследуем, мы наделены свободой в рамках нашего самосознания; и рамки этого значительно превосходят объем того, что мы, в принципе, можем обнаружить. Наш больной, будучи несвободен в качестве объекта исследования, тем не менее сам по себе живет с ощущением известной свободы. То же самое можно выразить иначе: если бы "человеческое" было эмпирически конечно, если бы его можно было без остатка отнести к определенной, доступной познанию области бытия, свободы не существовало бы.

Неустанно анализируя человека, умозрительно "расчленяя" его на составные части, отдельные факторы и т.п., мы вполне можем спросить себя, почему изучаемые нами компоненты "человеческого" таковы и именно таковы, почему их не больше и не меньше и т.п. Ответ на этот вопрос достаточно прост: кроме нашего возможны и многочисленные иные аналитические подходы (и они наверняка реально существуют). Многообразие наших методов и точек зрения на способы и возможности разделения "человеческого" как объекта эмпирического исследования, равно как и общая "открытость" исследовательской ситуации, — вот те фундаментальные истины, с которыми мы сталкиваемся в процессе познания человека в целом. Любая попытка постичь человека полностью и окончательно как некую безусловную целостность обречена на неудачу. Реально мы можем постичь только нечто конечное и изолированное; и это "нечто" не тождественно человеку как таковому.

Говоря о человеке, прибегают к самым различным метафорическим образам. Так, человеческое сознание представляют как сцену, на которой постоянно что-то появляется и исчезает, разыгрываются разнообразные события. Психическая субстанция со всеми своими переживаниями умозрительно разделяется на восприятия, представления, мысли, чувства, инстинктивные влечения, волю (или на какие-либо иные составные части). Жизнь уподобляется рефлекторной дуге: она отвечает на внешние воздействия благодаря наличию сложной внутренней структуры, которая осуществляет необходимый отбор стимулов, трансформирует их и в конечном счете оказывает обратное воздействие на внешнюю среду.

Целое видится как комплексный аппарат, предназначенный для реализации заложенного в человеке совокупного потенциала. Жизнь рассматривается как процесс, который происходит в мире и в совокупности с миром образует целое. Сущность человека усматривается в его самообъектировании посредством экспрессивных проявлений, поведенческих актов, творчества, целенаправленных действий по формированию окружающего мира. Структура человека понимается как единство понятных или причинно обусловленных связей. Наличное бытие человека рассматривается как биологическое существование (антропология), как образы духа (история), как нечто исторически уникальное и неповторимое (экзистенциальное озарение). Человек толкуется как единство души и тела (дуализм), как триединство тела, души и духа (триализм), как единая нераздельная соматопсихическая субстанция (монизм). Человек рассматривается с точки зрения многообразия фундаментальных возможностей "человеческого" вообще — многообразия, находящего свое проявление в различных конституциях и характерологических типах.