Новые демократии

Последняя четверть XX в. ознаменовалась широкомасштабными сдвигами в политических системах и изменениями на политической карте современного мира. Начало этим процессам было положено в середине 70-х гг. сменой авторитарных режимов в странах Южной Европы – Греции, Испании и Португалии – и их переходом на рельсы демократизации. Конец 80-х – начало 90-х гг., совпавшие с окончанием холодной войны и биполярного миропорядка, ознаменовались дальнейшей экспансией демократических ценностей, институтов, установок и отношений. Впечатляющие изменения произошли в странах Латинской Америки.

Эти процессы дали основание сначала футурологу А. Тоффлеру, а затем американскому политологу С. Хантингтону сформулировать концепцию "волн демократизации" и назвать начавшиеся на глобальном уровне трансформации третьей волной демократизации. Такое название выбрано по аналогии с двумя предыдущими волнами: первой, охватывавшей период с 1828 по 1926 г., и второй – с 1943 по 1962 г.

Сердцевиной третьей волны, захлестнувшей страны Южной Европы, стал тот поистине гигантский прорыв всемирного масштаба, который был инициирован распадом СССР и последовавшими за ним так называемыми бархатными революциями в Восточной Европе и на пространстве бывшего Советского Союза. Эти процессы довольно быстро распространились на страны Азии, Африки и Латинской Америки.

В Восточной Европе установились режимы, созданные по западной демократической модели, но с учетом национальных особенностей. Свою специфику имели процессы формирования перехода от авторитарных режимов к демократии в ряде так называемых новых индустриальных стран Восточной Азии, таких как Тайвань, Сингапур, Республика Корея. В общем и целом, в тех или иных формах, с учетом национально-исторических, социокультурных и политико-культурных особенностей они во многом близки японской модели демократии (см. главу 16, параграф 16.2).

Переходные процессы в ряде стран Азии, Африки и Латинской Америки, а также на постсоветском пространстве также имеют свои особенности. Об этом свидетельствует тот факт, что установившиеся в этих странах политические режимы получили название новых демократий.

Существуют разновидности гибридной, смешанной формы политической системы, основанной на сочетании демократических институтов, ценностей, установок, отношений с элементами авторитаризма. Здесь парадоксально то, что демократические преобразования осуществляются под руководством лиц, не являющихся демократами "по рождению". Подавляющее большинство тех, кто возглавил преобразования переходного периода, в прежних режимах были инсайдерами и обращены в демократическую веру самим переходным периодом. Это Р. Альфонсин и К. Менем в Аргентине, П. Эйлвин и Р. Лагос в Чили, X. Сарней и Ф. Комор в Бразилии, Б. Ельцин в России и др.

При оценке перехода от авторитаризма к демократии следует помнить, что процесс формирования зрелой демократии в собственном смысле слова – не одноразовый акт, поскольку для его институционализации необходим довольно длительный период времени. В этой связи уместно напомнить, что формирование и институционализация рыночной экономики, и особенно политической демократии, на самом Западе заняли несколько веков. Шансы на формирование и утверждение демократических ценностей, принципов, отношений и институтов в значительной мере зависят от того, насколько постепенно происходит переходный процесс, причем особую важность приобретает минимум радикализма и насильственных методов демонтажа старых и создания новых властных институтов.

Реальную, жизнеспособную демократию нельзя создавать революционным путем под руководством идеологизированных политических движений или объединений. Для этого потребуется много времени и усилий, возможно, нс одного, а нескольких поколений. Процесс демократизации можно рассматривать как некий путь, который должны преодолеть народы.

Многие из новых демократий не застрахованы от опасности того, что первоначальные восторги по поводу обретенной свободы могут обернуться разочарованием и неприятием демократии широкими слоями населения. Вопреки наивным ожиданиям, возникшим после окончания холодной войны, крах тоталитарных и авторитарных режимов не всегда приводил к утверждению демократии. Нельзя не отметить тот факт, что целый ряд стран и пародов продемонстрировали свою неготовность к принятию демократии и ее ценностей во всех их формах и проявлениях.

Так, не все страны Азии, Африки, Латинской Америки, да и большинства постсоветских стран, первоначально избравших путь демократизации, смогли пересечь черту невозврата к авторитаризму. А некоторые из них находятся в состоянии постоянной нестабильности и неопределенности, о чем свидетельствуют результаты так называемой Арабской весны в Северной Африке и на Ближнем Востоке в 2011–2013 гг. Революции, начавшиеся с требований о демократизации, соблюдении нрав и свобод человека, привели к стремительному повышению социальной и политической нестабильности, кризису экономики, резкому ухудшению материального положения.

Чтобы понять, каковы перспективы демократического режима в большинстве этих стран, необходимо учесть, что заимствование и насаждение элементарных административных и управленческих механизмов проводились здесь без органической интеграции в традиционные национальные структуры. В должной мере не учитывался тот факт, что формы государственного устройства, сущность и характер нрава и законов государства всегда взаимообусловлены и находятся в зависимости от уровня социально-экономического, социокультурного, духовного, политического развития данного общества.

На первый взгляд, почти все основополагающие принципы политической демократии и правового государства получили отражение в конституциях всех постсоветских стран. Как по структуре, так и по содержанию они близки к конституциям индустриально развитых демократических стран. В конституциях всех исследуемых постсоветских государств основные права и свободы не только признаются государством, но и защищаются им как необходимое условие его существования.

В конституциях почти всех постсоветских стран нашел отражение основополагающий принцип демократии – разделение власти на три ветви: законодательную, исполнительную и судебную. Защите прав и свобод человека и гражданина посвящены специальные главы. То же самое можно сказать о других общепринятых ценностях, принципах и установках демократии.

Однако на поверку оказывается, что новые институты оказались нс готовы к той роли, которая отводилась им в демократическом обществе. Нередко разделение власти на три ветви – законодательную, исполнительную и судебную – носит формальный характер, поскольку на практике их реальные полномочия ограничены в пользу власти президента.

В ряде стран политические и гражданские права в основном сводятся к более или менее свободным выборам. Однако выборы сами по себе не могут служить доказательством демократического характера государственно-политической системы. Для этого необходимо существование реальной, официально признаваемой властями оппозиции, которая обладает равными с правящей партией возможностями законным путем добиваться власти.

С полным основанием можно утверждать, что это смешанные режимы, включающие в себя ценности, установки, институты как по-своему трактуемой демократии, так и авторитаризма. Пока что ни одна из бывших союзных республик не достигла "демократического берега". Добившись определенных результатов, они все еще пребывают в процессе изменений, и демократия в собственном смысле слова представляется чем-то идеальным и очень далеким. Каждая страна находится на своем отрезке пути. Вполне возможно, что такие страны, как Туркменистан, Азербайджан,

Белоруссия, – это уже не переходные, а вполне консолидированные недемократические режимы нового типа.

Очевидно, что процесс политической модернизации в большинстве постсоветских государств проходит не по заданным Западом моделям. В принципе это можно рассматривать не как недостаток, а как необходимость, обусловленную объективными факторами. Руководители этих государств не могут игнорировать традиции и особенности национального менталитета, сложившиеся у народов региона в течение многих веков.

Важно учесть, что не существует законченной и совершенной модели демократии. Демократизация – это, по сути дела, никогда не прекращающийся процесс. Она предполагает своего рода непрекращающийся референдум, по результатам которого постоянно обновляется с учетом динамики важнейших внутренних и внешних факторов.