Наука как система знания

Выше были перечислены те основанные признаки, которым должно удовлетворять научное знание как качественно отличающееся от всех других видов знания (обыденного, художественного, религиозного, практического, философского и др.). Это такие свойства научного знания, как его объектность, дискурсность, однозначность, обоснованность, верифицируемость и общезначимость. Объектность научного знания означает, что область значений его понятий и суждений (денотатов) представляет собой множество объектов определенного рода (т.е. предметов, находящихся вне сознания познающего субъекта). Специфика научного исследования состоит в том, что оно ориентировано исключительно на познание объектов различного рода, описание их свойств и закономерностей. Даже если объект науки конструируется мышлением (как это имеет место в математике, логике и теоретическом познании вообще), то впоследствии он обязательно принимает определенную материальную форму (графическую, терминологическую и т.д.), отчуждается сознанием в сферу внешнего опыта и рассматривается как элемент объективной реальности, противостоящей сознанию и находящейся вне его. Любые объекты должны:

1) быть чувственно воспринимаемыми и иметь некоторую пространственную форму (конфигурацию или размеры). Это относится не только к эмпирическим, но и к теоретическим (или так называемым идеальным) объектам. Например, к таким объектам математики, как число, функция, структура, множество, прямая линия, окружность;

2) быть наблюдаемы или воспроизводимы в эксперименте в принципе неограниченное число раз;

3) соответствовать норме порога его чувственного восприятия человеком, иначе говорить о его существовании не представляется возможным.

Если хотя бы одно из этих условий не соблюдается, то предмет познания не имеет права называться объектом. Вот почему многие реальные явления сознания (феномены) не могут считаться и не считаются объектами, а относятся лишь к сфере внутреннего опыта сознания и познания (например, ОГЛАВЛЕНИЕ снов, галлюцинаций, фантазий, предчувствий, художественного воображения и т.д.). Такой опыт не может быть предметом науки, хотя при этом является важным предметом рефлексирующего самосознания, интроспекции субъекта, образуя ту реальность, которая составляет внутренний мир человека (его переживания, эмоции, измененные состояния сознания, духовный мир личности и т.д.). Наука же изучает только те предметы, явления и сущности, которые имеют форму объектов. При этом необходимо подчеркнуть, что не существует абсолютно жесткой априорной границы между феноменами внутреннего мира сознания человека и объектами. Отношение между ними подвижно, относительно, диалектично благодаря механизмам интериоризации (превращение содержания внешнего опыта во внутреннее ОГЛАВЛЕНИЕ сознания) и отчуждения (превращения содержания внутреннего опыта субъекта во внешний план его представления с помощью предметно-чувственной деятельности субъекта). С одной стороны, идея объекта может превратиться в объект (с помощью материальной конструктивной деятельности - инженерной, технологической, социальной и практической), с другой - наоборот, объект в ходе взаимодействия с сознанием познающего субъекта может породить идею, понятие или даже теорию о себе. Очевидно, что наука по своей ориентации на познание внешнего мира и его преобразование очень близка обыденному познанию и здравому смыслу. В силу этого науку иногда называют рационализированным здравым смыслом. Последний представляет собой квинтэссенцию огромного по своему объему практического, повседневного опыта человечества, опыта ориентировочной деятельности человека в окружающем его мире и эффективной адаптации к нему. Наука действительно в существенной степени опиралась на обыденный практический опыт и здравый смысл в процессе своего возникновения и последующего развития в качестве специфического типа познания. Она делает это и на современной стадии своего функционирования. Особенно на стадии практического применения. Однако наличие сходства науки со здравым смыслом в их приверженности к объектному типу знания и практической ориентированности в основном этим и заканчивается. В других отношениях наука и здравый смысл существенно различны, являясь во многом отрицанием друг друга. Уже в Древней Греции в отношении научного познания были выдвинуты такие требования, как объективная истинность и логическая доказательность. И тогда же было обнаружено, что наличие у знания таких свойств, как объектность и практическая полезность, не только отнюдь не гарантируют его объективную истинность, но, напротив, даже мешают его достижению. Впервые греки это выявили, анализируя ОГЛАВЛЕНИЕ древневосточной науки и, в частности, геометрических знаний египтян и вавилонян. Эти знания успешно применялись на практике, но были не только недоказательными и приблизительными, но подчас просто ложными. Например, египтяне считали значение я (отношение длины любой окружности к ее диаметру) как равное 3,16, а у геометров Индии значение я было равным 3 и т.д. Осознав это, греки пришли к выводу, что слишком жесткая ориентация науки на практику и обслуживание ее интересов часто выступают в роли фактора, мешающего достижению наукой объективно-истинного знания. Согласно греческим ученым, объективно-истинным знание может считаться тогда и только тогда, когда оно логически доказано и обосновано разумом. Для этого необходимо соблюдение ряда условий. Во-первых, значение и смысл всех используемых в науке понятий должны быть строго однозначными, что достигается и контролируется путем их определения в простых и интуитивно очевидных для ума понятиях. Во-вторых, все положения науки должны быть выведены чисто логически из небольшого числа очень простых и очевидных для ума истин (общих аксиом или принципов). Только это гарантирует объективную истинность всей системы знания. В этом случае закономерно возникает вопрос: а откуда же берутся и как возможны исходные истины науки, ее первые принципы? Общий ответ древнегреческих и большинства более поздних мыслителей был таким: эти первые истины имеют внеопытный, априорный и вместе с тем объективный характер. Они коренятся в самой природе мышления. Их поиск и формулировка - главная задача философии, самой фундаментальной из всех наук. Метод доказательства истинности частных наук о природе и обществе - их дедуктивное выведение из истинной философии. Таким образом, начиная с древних греков, необходимыми свойствами научного знания стали считаться его истинность и логическая доказательность. Верифицируемость (или проверка) научного знания на его истинность зависела от содержания и степени общности знания:

1) для философских принципов, а также аксиом математики критерием истинности должна была быть их очевидность для разума ("умозрение");

2) для всего остального знания таким критерием считались его логическая выводимость из содержания истинной философии.

Требование объективности научного знания обосновывалось либо объективным характером мира идей - предмета науки (Платон), либо объективным характером содержания чувственного познания, детерминированного миром вещей (Аристотель). Грекам во многом удалось реализовать свой проект науки. Особенно большого успеха они достигли в геометрии, физике, астрономии и философии. Самым ярким достижением стало построение греками геометрии как доказательной, аксиоматической системы знания. В ее основе лишь пять интуитивно очевидных для разума геометрических положений - аксиом или постулатов геометрии. Все остальные утверждения геометрии (более трехсот) выводились чисто логически из этих постулатов, т.е. доказывались в качестве теорем. На построение геометрии как аксиоматической системы знания греческим ученым потребовалось около 300 лет (VII в. до н.э. - IV в. до н.э.). Свое завершение она получила в "Началах" Евклида, которые в течение долгого времени (по существу, вплоть до середины XIX в.) рассматривались в качестве парадигмы для любой научной теории. Даже

И. Ньютон сознательно строил механику по образцу геометрии Евклида, как, впрочем, и Б. Спиноза - этику. Положение изменится лишь в середине XIX в. под влиянием двух факторов развития науки:

1) резкого расширения объема эмпирических, экспериментальных и прикладных исследований природы, общества, человека;

2) построения и принятия математическим сообществом новых, существенно отличающихся от евклидовых систем геометрии (Н. Лобачевский, Я. Бойан, Б. Риман).

В отношении новых геометрий было доказано, что, несмотря на отрицание аксиоматики Евклида, они были столь же непротиворечивы и доказательны, как и евклидова геометрия. Априористской философии науки был нанесен серьезный удар. Напротив, критерий опытной верифицируемости и обоснованности научного знания будет все более осознаваться как не менее важный, чем его логическая доказательность. А в новой философии эмпиризма (позитивизме) критерий опытного происхождения и обоснования научного знания будет объявлен не только главным, но и единственным. И только позднее, уже в XX в., в результате кризиса всей классической науки и ее философских оснований, а также систематической критики позитивистской философии науки будет выработано более широкое и объемное понимание научности знания и его критериев, о которых говорилось выше. К этому приведет также осознание философами и учеными XX в. огромной структурной сложности реальной науки, реальной системы научного знания.

Современная наука состоит из качественно разнородных видов и систем научного знания. Во-первых, она представлена различными областями наук (логико-математические науки, естествознание, социальные и гуманитарные науки, технические и технологические науки). Во-вторых, существенно различными видами знания: аналитическим и синтетическим, соответствующими способами их построения и проверки (например, истины логики и математики являются в основном аналитическими, а высказывания естествознания, социально-гуманитарных и технических наук - в основном синтетическими). В-третьих, наличием в структуре науки таких существенно различных видов знания, как номотетическое (законосообразное) и идеографическое (дескриптивное, описательное) в каждой из наук (от физики до истории). В-четвертых, наличием в любой развитой науке существенно различных по содержанию уровней знания: эмпирического и теоретического. Наконец, сегодня можно говорить также о возникновении такого нового вида научного знания, как компьютерное (различные компьютерные программы и базы данных, их специфические символические формы и способы "упаковки" и т.д.). В современном естествознании и математике были реабилитированы интуитивное и неявное знание, изгнанные из науки в конце XIX в. как вненаучные виды знания. Сегодня они считаются не менее законными, чем дискурсное научное знание, выраженное в языке, тексте. Это многообразие качественно различных видов научного знания говорит о том, что необходимые свойства научного знания могут реализоваться в разных его видах неодинаково. Например, достаточно очевидно, что степень интенсивности таких необходимых свойств научного знания, как его однозначность и логическая обоснованность, явно различна в математике и социальных науках или даже в математике и физике. Говоря о существенных чертах современного научного знания в целом, необходимо также указать на его огромную информационную мощность и относительную самостоятельность (самодостаточность) по отношению к наличной культуре. Поэтому К. Поппер был во многом прав, когда говорил о научном знании как особой объективной реальности, функционирующей и развивающейся по особым присущим ей внутренним законам (отличающимся от законов природы и законов психического мира людей). Более того, породив мир научного знания, современный человек вынужден не только считаться с его законами и приспосабливаться к ним в своей деятельности, но и учитывать возможную реакцию мира научного знания на свои практические запросы и ожидания.