Натурфилософия

Гуманизм с его стремлением к ясному ви́дению, его критическим подходом к любому тексту культуры дал новое понимание истории. Однако перспектива, открывшаяся этому новому взгляду, была малоутешительной, поскольку не оставляла места для деятельности достойного человека, на которого возлагали надежду гуманисты.

Чтобы продолжать надеяться, нужно было найти какую-то иную точку зрения, позволявшую взглянуть на человека в перспективе то ли более обширной, то ли более далекой, не ограничивая обзор кругом современной истории. Такая точка зрения уже существовала, предложенная истолкователями Платона. Они окрашивали земное бытие светом небесных идей, не отнимая у земного и человеческого его природной сущности. В XVI в. на этой основе развивается традиция натурфилософии, т.е. философии природы.

В свое время Платон сурово поступил с поэтами, заявив, что им нет места в идеальном государстве. Поэты простили Платона и с начала Возрождения вдохновлялись его идеями. Более того, поэтической по своей сути была и философия сто современных продолжателей, исходивших из представления о мире, исполненном Любви и Красоты. Эти понятия определяли стилистику мысли, вдохновенную, даже восторженную, легко увлекающуюся самыми фантастическими идеями. Впрочем, не только фантастическими, но и научными: в XVI в. научное знание нс менее, чем вымысел, волнует воображение.

Союз науки и искусства зримо представляют живопись и скульптура Высокого Возрождения. От художника требовалось доскональное знание анатомии. Нередко художник сам был ученым: универсальным, подобно Леонардо да Винчи (1452–1519); расширившим пределы своей профессии до градостроительства и фортификации, подобно Микеланджело Буонаротти (1474–1564). Он был знатоком физической природы человека, независимо от того, предпочитал ли подчеркнуть в физическом присутствие божественной сущности, подобно Рафаэлю (1483–1520), или, подобно Тициану (1466/1467 или 1489/1490 – 1576), вдохновлялся чувственным. Рисунки Леонардо замечательно сохранили процесс проникновения в сам двигательный механизм, в мышечную динамику тела. В последующие века порой будет казаться, что Высокое Возрождение слитком пристально всматривалось в телесное; что за точностью мышечных движений пропала тонкость движений души. Тогда будут возникать направления в искусстве, подобные английским прерафаэлитам XIX в., в чьем самоназвании присутствует призыв вернуться к одухотворенному образу человека, каким он предстает в живописи до Рафаэля.

Однако в XVI в. точное знание о строении тела человека (микрокосма) и о строении мироздания (макрокосма) нс кажется препятствием к постижению духа, к свободной игре воображения. Напротив, научная мысль дает неожиданные подсказки, волнующе обнаруживает неизвестное. Коперник стал источником вдохновения для Джордано Бруно; Галилей – для Томмазо Кампанеллы. Эти два имени наиболее известны и трагически памятны в традиции ренессансной натурфилософии.

Ее источник находят в платонизме, но – при сохранении основных идей – интерес все более смещается на исследование того, как идеальное осуществляет себя в бесконечном единстве природного.

Вначале гуманисты были противниками изучения природы, считая это областью схоластического знания. Затем они ищут способ изучения природы, противоположный логическим построениям перипатетиков – университетских аристотелианцев. Их умозрительному схематизму гуманисты противопоставляют научный эксперимент и непосредственное созерцание природной красоты; вступают с ними в открытую полемику.

В 1571 г. Франческо Патрици (1529–1597) начинает публиковать свой труд "Обсуждение перипатетики", где первое слово нарочито двусмысленно, поскольку в классической латыни discutio означает нс "обсуждать", а "разбивать, разрушать". Патрици доказывает, что учение Аристотеля уводит от христианства, однако его собственная "Новая философия вселенной" (1593) попадает в Индекс запрещенных книг. Его представление о боге пантеистично: бог предстает растворенным в природе, одухотворяющим собой ее физическое пространство. Понимание пространства было самой оригинальной философской идеей Патрици. Для обозначения этой категории он употреблял не аристотелевское topos, ограничивающее смысл, сводящее пространство к данному "месту", а слово "spatium", которое позже стало философским термином для обозначения идеи пространственной бесконечности. Ее предстояло вообразить и исследовать.

Исследуя, философ идет путем ученого. Бернардино Телезио (1509–1588) основал первую академию в Неаполе, имевшую целью собственно опытное познание природы. Однако в натурфилософии Возрождения всегда трудно определить, где кончается научный эксперимент, а где начинается сеанс магии. Научное знание еще недостаточно, чтобы представить и объяснить существование целого, а именно целое, взятое в единстве всех частей и составляющих, одухотворенное присутствием в нем божества, составляет основу натурфилософии. Это убеждение носило название гилозоизма и официально было признано ересью.

Науку дополняют астрологией, магией, поэзией. В частности, Бруно и Кампанелла были поэтами, Патрици – известным теоретиком поэзии. Научные открытия нередко давали повод для магических или поэтических умозаключений. Так, Кампанелла был восхищен появившимся в 1600 г. трудом У. Гилберта о магните. Для Гилберта "опытные исследования свойств магнита были доказательством естественного характера всех явлений природы и управляющих ими законов". Для Кампанеллы же магнитные свойства представлялись интересными в первую очередь как наиболее яркое подтверждение, во-первых, учения схоластиков о "скрытых качествах" ("qualitates occultae"), а во-вторых, были "сильным доводом в пользу мнения натурфилософов об одушевленности природы и о сродстве различных ее познаваемых при помощи аналогии явлений"^[1].

Великое подобие вещей при начале эпохи Возрождения стало источником метафорического стиля новой поэзии. При завершении эпохи эта идея приобретает силу непосредственно философского убеждения, в пользу которого ищут научных доказательств. На этой идее основывается один из самых известных утопических проектов Ренессанса – "Город солнца" (1602; изд. на латыни - 1623) Томмазо Кампанеллы (1568–1639).

Книгу пишет монах-доминиканец, отбывающий свой 27-летний срок в тюрьме, куда он попал за участие в одухотворенном патриотической идеей восстании против Испании в Калабрии, на юге Италии. Природная идея – в названии книги Кампанеллы о соляриях, жителях солнечного города. Их отношения тоже природны: их равенство происходит от естественного чувства Любви, связывающего мир и людей в нем. Природу необходимо познать и научиться использовать, поэтому так велика в солнечном городе роль науки и так много в книге Кампанеллы научных прозрений. Например, телеги, оснащенные парусами, двигающиеся благодаря искусно устроенной колесной передаче. Солярии умеют подниматься в воздух, а на море применять теорию приливов и отливов. Наука облегчает труд, который, будучи равным и не обременительным для всех, приносит радость и изобилие.

Мечта Кампанеллы приобретает научное обоснование, во всяком случае, так ему кажется. Его мечта принимает вид социальнофилософской утопии, а книга пишется как серьезное (если не сказать – тяжеловесное) ученое сочинение.

Иной стиль и темперамент у другого доминиканского монаха – Джордано Бруно (1548–1600). Точнее говорить о нем как о беглом монахе, самовольно покинувшем монастырь и расставшемся с рясой. После этого он более 15 лет (1576–1592) странствует по Европе в качестве вольного философа, живущего чтением лекций и уроками по искусству памяти. Основополагающие понятия учений Бруно стоят в названии некоторых его работ: "О причине, начале и едином" (1584), "О бесконечности, вселенной и мирах" (1584).

Никто так последовательно и решительно, как Ноланец (Бруно любил подчеркивать свое происхождение из Нолы, маленького города на юге Италии), в эпоху Возрождения не отождествлял бога с природой, не настаивал на идее единства, пронизывающего собой все части целого ("всё во всем"). Подтверждением этой идеи для него служило учение Коперника о множественности миров. Бруно темпераментно и поэтично излагал свои воззрения, с готовностью вступая в полемику с теологами Тулузы, Оксфорда, Франкфурта. Защита новой философии стала для него нравственной позицией, выбор и суть которой он обосновал в трактате "О героическом энтузиазме" (1585). Бруно принял для исполнения в собственной жизни дерзкую ренессансную идею богоравного человека.

В 1592 г. вернувшийся в Италию Бруно по доносу был арестован инквизицией. Его вначале допрашивали в Венеции, а затем переправили в Рим. Заключение Бруно продолжалось восемь лет и закончилось казнью на костре. Он не признал свои мысли ложными, не отрекся от них:

"17 февраля 1600 года было днем его казни. Во второй раз Бруно увидел Рим, и снова он был такой же праздничный, как и в первый. Праздновался юбилей (16 веков со дня рождения Христа. – И. Ш.) пятьдесят кардиналов съехались в город, но улицам движется пестрая толпа паломников, сошедшихся ко гробу апостолов искать внутреннего мира и отпущения грехов. На этом празднике христианской любви и всепрощения сожжен был на площади человек, толковавший о мировой любви, движущей всем созданием. Он умер на костре спокойно, не проронив ни одного стона"^[2].

Кончался XVI в., положивший хронологический предел развитию гуманистической веры. Впрочем, хронология – это не даты, а события, наполняющие смыслом пустые цифры. В 1600 г. на костре в Риме догорел героический энтузиазм всемирной любви, о котором Бруно написал за 15 лет до того, подведя итог трехвековому течению гуманистической мысли в Италии. Бруно создал этот труд в наиболее спокойные и счастливые годы своей жизни, проведенные им в Англии. Едва ли не в год его смерти в Англии будет создано произведение самого горького прощания с гуманистической идеей – "Гамлет". Прежняя мысль о достойном человеке если и продолжает еще звучать, то чаще всего обращенная в прошлое: "Он был человек" – как напоминание о чем-то прекрасном, но не завоевавшем себе места в исторической реальности.

Круг понятий

Натурфилософия:

бесконечность пантеизм

гилозоизм героический энтузиазм

Источники натурфилософии:

платонизм поэзия

наука магия и астрология