Народническое движение в 1860-е гг.

На каждом этапе своего развития революционное движение имело некий фундамент, опору, т. е. течение более широкое, умозрительное, которое не столько подготавливаю и шлифовало политические и тактические установки радикалов, сколько питаю идейные и нравственные предпосылки их движения. Подобно тому как декабризм базировался на недовольстве дворянских свободолюбцев конца XVIII - начала XIX в. и вырастал из него, российское народничество выпестовывалось нигилизмом конца 1850-х гг. В условиях жесткой критики многих традиционных установлений, характерной для периода подготовки и проведения реформ, формируется атмосфера вызова всем сложившимся ценностям и устоям жизни. По словам историка В. Живова, у интеллигенции (особенно ее молодой части) в 1860-е гг. возникает новая культурная парадигма (образец, программа), в соответствии с которой она пытается строить свою жизнь.

Нигилизм молодежи этого периода базировался на противопоставлении "они" и "мы", на отрицании старого времени со всеми его верованиями. В "переделку" пошли: философский идеализм, теология, христианская мораль, либерализм, эстетика романтизма. Им на смену приходят: позитивизм (главенство чувственного опыта), антропология Фейербаха (с ее человекобогом), английский утилитаризм, политический радикализм, эстетика реализма. Последняя особенно важна, поскольку соединяла все перечисленное выше, т. е. во многом определяла жизнь "нового человека".

Реализм как миропонимание строился на представлении о жизни как упорядоченном наукой мире причин и следствий, мире без чудес. Однако, во-первых, это был не тот мир, который есть, а тот, который должен был быть построен. Во-вторых, мир без чудес - это прямой путь к "новому" тоталитаризму, так как если нет тайны, загадки непознанного, то все можно выстроить по раз и навсегда данному кем-то плану. Людям после этого остается лишь строиться в колонны и маршировать в спроектированное будущее.

Нигилист 1860-х гг. был рационалистом, позитивистом и свято верил в неограниченные возможности науки. По формуле Д.И. Писарева, спасение и обновление России "лежало в распластанной скальпелем лягушке". При этом, как члены средневековых цехов, нигилисты даже внешне старались не походить на представителей "старого мира". Пледы, длинные волосы у мужчин, стриженные у женщин, намеренное отсутствие манер, неотесанность, бороды (поскольку их запрещалось носить чиновникам). Они ощущали себя отдельным кланом, проповедниками полной откровенности, людьми, твердо стоявшими на земле.

Политические последствия появления нигилизма были весьма важны для общественного движения России 1850-х - начала 1860-х гг. Нигилизм спровоцировал конфликт поколений, поскольку молодежь была уверена, что во всем виноваты отцы. Нигилисты не скрывали своей откровенной нелояльности к власти (особенно в ответ на запретительные меры последней по отношению к "тлетворным идеям", "чуждым" произведениям литературы и науки). Поскольку никакой другой слой населения не подвергал существующий режим тотальной критике, то радикальной интеллигенции пришлось взять на себя не только разработку идеала альтернативного устройства государства, но и его осуществление.

Последнее являлось наиболее опасным для страны, так как интеллигенция, повторим, - "материально безответственная" часть населения, а потому может позволить себе отстаивание любых утопий. Вместе с тем подобное положение дел рождало у интеллигенции завышенные представления о своих возможностях, а также веру в то, что народные массы готовы к восприятию выработанных ею идеалов как якобы наиболее близких чаяниям низших слоев населения.

Революционное движение 1860-х гг. не было единым, оно распадалось на три взаимосвязанных направления. Первое формировалось вокруг А.Н. Герцена, Н.П. Огарева и их свободных изданий, выходивших в Лондоне (с 1857 г. здесь печатался знаменитый "Колокол", собиравший до 3 тыс. подписчиков в России).

"Лондонские изгнанники", конечно же, были революционерами, однако называли революцию "последним доводом" угнетенных, т. е. считали ее чрезвычайно опасной из-за огромных людских, экономических и культурных потерь, ведущих к весьма неясному финалу. "Общинный (русский) социализм", проповедуемый Герценом и Огаревым, не требовал, по их мнению, жестокой гражданской розни. Его цели вполне могли быть достигнуты при помощи реформ, проводимых правительством под давлением прогрессивного общественного мнения. Чем дальше развивались события, тем меньше сторонников оставалось у "Колокола". Для одних (либералов) проповедуемые им взгляды были чрезвычайно радикальны, для других он безнадежно устаревал, отставал от позиций передовой молодежи. Когда же Герцен и Огарев горячо поддержали польское восстание 1863 г., считая его не только польским, но и русским делом, число подписчиков их журнала в России сократилось до 500 человек.

Второе направление революционного движения было представлено Н.Г. Чернышевским, Н.А. Добролюбовым и тем кругом читателей, который сложился вокруг журнала "Современник". Именно этот журнал и его сотрудники стали властителями дум и кумирами радикальной молодежи. По мнению Чернышевского, победа социализма в России была возможна только в результате революционных преобразований. Однако революции по заказу не совершаются, они требуют стечения многих обстоятельств, главными из которых являются серьезный кризис существующего режима и способность организованных социалистических сил воспользоваться этим кризисом. Н.Г. Чернышевский справедливо полагал, что указанные обстоятельства в России конца 1850-х - начала 1860-х гг. еще не созрели, а потому насущными задачами революционного лагеря должны стать собирание и организация сторонников социализма и создание единого оппозиционного фронта всех прогрессивных элементов общества для постоянного давления на правительство с целью проведения им дальнейших реформ.

Поэтому сторонники "Современника" издали в начале 1860-х гг. целый ряд прокламаций, что заставило современников назвать данный период жизни страны "эрой прокламаций". Наиболее известными из них были: "К молодому поколению", "Великорусе" (три выпуска), "К образованным классам", "К офицерам", "Барским крестьянам от их доброжелателей поклон". В прокламациях содержались призывы к объединению радикальной молодежи, разъяснение и пропаганда социалистических идей и обращение к передовым слоям населения, которые должны были побудить общество начать борьбу за политические реформы. Прокламация "Барским крестьянам..." послужила поводом для ареста Чернышевского как ее предполагаемого автора. Однако еще до своего ареста он успел в конце 1861 г. организовать кружок "Земля и воля", постепенно превратившийся в организацию, состоявшую из кружков, не связанных между собой жесткими программными и уставными требованиями,

Находясь в заключении, Чернышевский написал два важнейших для российского общественного движения произведения: роман "Что делать?" и серию публицистических статей под названием "Письма без адреса". Роман произвел оглушительное впечатление на молодежь 1860-х гг., хотя далеко не все поняли его трагический характер. Это было произведение о революционерах, родившихся слишком рано, когда никаких надежд на совершение переворота еще не существовало. Тем не менее произведение Чернышевского было отнюдь не пессимистическим. Оно призываю "новых людей" готовиться к грядущим сражениям, собственным примером показывать окружающим образец свободной жизни, нового отношения к людям, проповедовать неприятие несправедливости и пошлости мещанского существования.

В "Письмах без адреса", обращенных к Александру II, Чернышевский пытался доказать Зимнему дворцу ошибочность его попыток опереться в своей реформаторской деятельности только на бюрократию. Он писал о том, что в данный момент общесословные требования и желания выражает либеральное дворянство, справедливо опасающееся крестьянских бунтов, а то и всероссийского восстания. Чернышевский то ли предупреждал правительство, то ли пугал его тем, что стихийное крестьянское восстание будет иметь ужасные, необратимые последствия и что лучше уступить прогрессивному общественному мнению, чем иметь дело с народной стихией. Однако его голос не был услышан Зимним дворцом, и самый трезвомыслящий из революционных вождей оказался в ссылке. После исчезновения Чернышевского с политической арены правительству пришлось столкнуться с третьим направлением в социалистическом движении 1860-х гг. - молодежно-экстремистским.

В середине десятилетия радикальное движение было представлено рядом кружков, самым известным из которых стал кружок, организованный Н.А. Ишутиным (1863-66). В него вошли студенты и вольнослушатели Московского университета, считавшие себя последователями Чернышевского. На самом деле они были лишь его эпигонами, старавшимися слепо подражать героям романа "Что делать?" и не ощутившими трагической ноты этого произведения.

Ишутинцы организовали артельные мастерские, пытаясь доказать преимущество свободного коллективного труда над подневольным. Однако, не имея ни навыков в предпринимательстве, ни знания законов рынка, они быстро разорились и решили перейти к более активной политической деятельности. Внутри кружка возникла организация посвященных, занявшаяся разработкой фантастических планов государственного переворота. Результатом этой деятельности стало покушение Д.В. Каракозова на жизнь императора Александра II 4 апреля 1866 г. Неподготовленное покушение не удалось, после чего кружок Ишутина был разгромлен полицией, а Каракозов казнен. Его выстрел прозвучал сигналом к началу правительственной реакции, однако и это не охладило пыл молодых экстремистов.

В конце 1860-х гг. широкую известность приобрел кружок С.Г. Нечаева, который тот предпочитал называть обществом "Народная расправа". Нечаев был мастером мистификации. Сымитировав свой арест, а затем побег из-под стражи, он уезжает за границу, где с помощью М.А. Бакунина и Н.П. Огарева получает деньги для развития революционного движения в России и поддельный мандат эмиссара некоего Всемирного революционного союза. За границей издается и печально известный "Катехизис революционера", написанный Нечаевым и Бакуниным. В нем, в частности, говорилось: "Революционер - человек обреченный. У него нет своих интересов, ни дел, ни чувств, ни привязанности, ни собственности, ни даже имени. Все в нем поглощено единым исключительным интересом, единой мыслью... революцией... Он знает только одну науку - науку разрушения. Он презирает и ненавидит во всех побуждениях и проявлениях нынешнюю общественную нравственность. Нравственно для него то, что способствует торжеству революции. Безнравственно и преступно все то, что мешает ему".

Вернувшись в Россию, Нечаев привлек в свою "организацию" несколько десятков человек. Они были разбиты на пятерки и подчинялись Центру, т. е. Нечаеву. Организация намеревалась заняться террористической деятельностью, ориентируясь в своей работе и на "разбойные элементы". Пока же она накапливала средства для будущей деятельности, используя шантаж, фиктивные женитьбы на богатых невестах и т.п. Закончилась эта эпопея вполне закономерно: в ноябре 1869 г. по приказу Нечаева в Москве был убит не пожелавший беспрекословно подчиняться Центру член "Народной расправы" И.И. Иванов. Дело было раскрыто полицией, арестовавшей около 80 человек. Руководитель организации скрылся за границей, но позже был выдан русским властям Швейцарией как уголовный преступник.

Нечаевское дело потрясло Россию. Аморальность, возведенная в ранг политики, уголовные методы, применяемые общественными деятелями, фанатизм под стать средневековому религиозному - все это заставило общество пересмотреть многие прежние позиции. Ф.М. Достоевский написал, основываясь на материалах суда, роман "Бесы", рассказывающий не столько о нечаевцах, сколько о людях, считающих себя вправе распоряжаться судьбами других людей, возомнивших себя стоящими над миром и превращающихся в антихристов. Нечаевщина оказала большое влияние на общественное движение страны, прежде всего заставила его избавляться от фанатизма и диктата в своей деятельности.