Зарождение критики источников

В последней четверти XVII в. получает распространение критика источника. Начало новому явлению было положено в церковной среде, а побудительным фактором стало исправление церковных книг и раскол церкви. Образец такой критики — определение Собора 1673 г. о мощах Анны Кашинской. Открытие мощей происходило в г. Кашине (1650) в присутствии царя Алексея Михайловича, духовенство объявило Анну святой. После изменения в стране церковно-политической обстановки обратили внимание на иконографию святой с двуперстым сложением, осужденным Соборным постановлением. Патриарх направил в Кашин следственную комиссию, а за этим последовало соборное определение 1673 г. Комиссия дала образец совершенно четкого применения критики текста. В составленном акте зафиксировали расхождение жития с Троицкой летописью и сличение свидетельств жития с данными непосредственного "досмотра" мощей. На основании выявленных противоречий сделали вывод о подложности жития и самих мощей. Этот пример иллюстрирует, как практические цели способствовали развитию исторического самопознания.

В конце XV —XVI в. летопись является выразителем строго официальной точки зрения, но утрачивает значение государственного документа. Она превращается в литературное произведение и носит воспитательный характер. В то же время летопись становится и сводом, описью исторического материала. Летопись уже не могла удовлетворить усложнившихся политических потребностей. Непосредственно документ и историческая беллетристика заменяют официальное летописание.

После Смутного времени усиливается летописание на местах (Новгород, Псков). В них в большей степени сказываются частная инициатива и демократические тенденции, а также стихия фольклора. На протяжении семи веков существования летопись была связана с жизнью, отражала общественно-политические события. В этом причина ее жизнеспособности и огромного влияния на русскую действительность.

В XVII в. появляется немало новых форм исторического повествования. Помимо летописных сводов, летописей и летописцев сотнями списков тиражируются Русский хронограф и Степенная книга. Люди разного происхождения и социального положения составляют свои повременные записи. Можно сказать, что в это время зарождается мемуарная литература. Она в большинстве своем безымянна, тем не менее, известны произведения дьяка Благовещенского погоста на реке Ваге Аверкия, московских площадных подьячих Шантуровых, знатного дворянина, государственного деятеля и дипломата И. А. Желябужского.

В конце XVII в. получили развитие исторические и автобиографические повести, посвященные отдельным событиям и лицам. Самыми крупными произведениями, в которых тщательно продуманный замысел сочетался с внимательным отбором источников и сопоставлением сведений, являются "Созерцание краткое" и "Известие истинное" С. А. Медведева, "История" Ф. И. Грибоедова, "Генеалогия" И. А. Римского- Корсакова, "Скифская история" А. И. Лызлова. По мнению ряда современных исследователей (А. П. Богданов, Г. Р. Наумова, А. Е. Шикло и др.), подобные произведения знаменовали начало нового этапа в развитии русской историографии, связанного с переходом от накопления исторических знаний к их научному осмыслению. При всех несомненных успехах отечественной исторической мысли до конца XVII в. она развивалась в рамках средневекового мироощущения. История как наука, и в еще большей мере историография как отдельная дисциплина, стали функционировать в России лишь с XVIII столетия, однако на основе тех достижений, которые были сделаны и накоплены в предыдущие века.