На заре человеческой истории

Проблемы этики стояли перед человечеством всегда, начиная с истоков истории. Французский философ Жан-Жак Руссо полагал, что еще до возникновения культуры так называемый естественный человек демонстрировал примеры человеколюбия, жалости, сострадания, доброты. Люди утратили органическую связь с природой, сложилось неравенство, появились лицемерие и обман.

Изучая жизнь племен патриархального уровня развития, еще сохранившихся в Азии, Австралии, Африке и Америке, Фрейд сделал поразительное открытие. Оказалось, что во всех этих племенах каким-то непостижимым образом действует система нравственных запретов, регламентирующих все стороны жизни. В частности, древние племена отвергали убийство и кровосмешение. Запреты обеспечивали соблюдение брачных норм.

У всех народов, даже самых примитивных, встречаются нравственные заповеди. Древние люди высоко ценили доблесть, самопожертвование, сострадание, милосердие, а убийство осуждалось. У племени акикуйю, например, убийца считался носителем какой-то скверны, которой он может заразить других людей путем соприкосновения с ней. Этнографы отмечают, что этические ценности у архаических племен поразительно совпадали. Общность этих святынь продиктована, видимо, стратегией выживания, внутренним убеждением людей в том, что социальная совместная жизнь без моральных принципов невозможна.

"А кому – бесчестие..."

Этики давно обратили внимание на тот факт, что в разных культурах моральные нормы во многом неодинаковы. Представим себе архаическое племя. Мальчик достигает такого возраста, когда он мог бы считаться взрослым. Однако нужен какой-то поступок, который подтвердит эту зрелость. Наступает время, когда юноша становится мужчиной. Но что ему нужно сделать, чтобы его сочли уже не отроком? Он должен принести скальп поверженного врага. И вот молодой мужчина ходит по горам и долинам, пока не совершит этот подвиг. Насколько нравственно доказывать свою зрелость убийством? В описанном случае в данной культуре это не вызывает сомнений.

А. Шопенгауэр анализирует такой странный, с его точки зрения, обычай, как дуэль. По мнению философа, каждый нормальный человек сразу поймет, что этот оригинальный и смешной варварский кодекс чести вытекает отнюдь не из сущности человеческой натуры, не из здравого понимания людских отношений. Это подтверждается крайне ограниченной сферой его применения. Он сложился только в Европе, да и то в Средние века. Ни греки, ни римляне, ни высокоцивилизованные народы Азии древней и новой эпох не имели понятия о дуэли. Греки и римляне были героями, но о таком обычае не имели представления. Поединок был у них делом не благородных классов, а презренных гладиаторов, которых натравляли друг на друга на потеху толпы.

Дуэль, по мнению Шопенгауэра, – это предрассудок. Мыслитель писал о том, что множество дошедших до нас данных свидетельствует о свободе древних от этого предрассудка. Когда один из тевтонских вождей вызвал знатного римлянина на поединок, тот сказал: "Если тебе надоела жизнь, можешь повеситься" – и предложил ему подраться с одним известным гладиатором. Плутарх описывает случай, когда начальник флота, Евребиад, споря с Фемистоклом, взялся за палку, чтобы его побить. Фемистокл даже нс подумал обнажить меча, а просто сказал: "Бей, но выслушай меня". Шопенгауэр замечает: "Как будет огорчен “человек чести”, не найдя никаких указаний на то, что афинские офицеры немедленно после этого заявили о своем отказе служить под начальством Фемистокла!"

Утверждая, что древним совершенно незнаком рыцарский кодекс чести, Шопенгауэр говорит о том, что в ударе по лицу они видели небольшое физическое повреждение. Уже позднее пощечина сделалась катастрофой и излюбленной темой трагедий (например, в "Сиде" Корнеля или в немецкой драме, названной "Силой обстоятельств"). Если в Пражском национальном собрании кому-то дают пощечину, то это гремит по всей Европе. Из сказанного достаточно ясно, что рыцарская честь не первична, не заложена в человеческой натуре. Ее принципы искусственны. Их происхождение нетрудно открыть. Эта честь – порождение тех времен, когда за кулаком признавалось большее значение, чем за мозгом. Очевидно, что это обусловливается чрезмерной гордостью, возмутительнейшим высокомерием. Человек забывает, что он представляет на самом деле, и претендует на абсолютную неприкосновенность своего имени и на полную безупречность.

Итак, рыцарскую честь можно отнести только к определенной эпохе. Но разве достоинство человека, его честь ничего не значат?

Честь – это такое чувство, которое поддерживает в человеке уважение и гордость. Основой чести является убеждение в нравственном характере людей. Потерянную честь трудно восстановить, даже если ее утрата вызвана ошибкой, клеветой или недоразумением. Честь в известном смысле имеет отрицательный характер в противоположность славе, которая носит характер положительный. Честь показывает, что данный человек не составляет исключения. Слава же является привилегией личности исключительной, поэтому славу приходится завоевывать, честь же – только хранить, но нс терять. Отсутствие славы есть безызвестность, нечто отрицательное. Отсутствие чести – позор.

Однако если представления о чести или о славе оказываются разными в различные времена, правомерно поставить вопрос: существуют ли моральные нормы, которые значимы всегда, во все эпохи? Если говорить о том, что такие нормы существуют, приходится думать и о том, есть ли у человека свобода поступка. В связи с этим отметим, что нравственность укоренена в культуре, свободной воле и разуме, в трагедии человеческого бытия. Нравственным может быть каждый человек, но это всегда душевный подвиг, а не наследственное достояние.

Древний эллин, например, был покорен року. Он обреченно принимал предначертания судьбы, в которых на века в смене десятков поколений предопределены рождения, жизни и смерти родов, племен. Эллин не может и не должен знать свою судьбу и тайный смысл своих поступков. Он обязан честно сыграть свою роль в космической трагедии. Однако – одновременно и в том же отношении – древний эллин целиком, индивидуально отвечает за космический рок, за его завязку и развязку. Это человек, который может и должен по праву судить самого себя. Он способен совершить незаурядный поступок^[1].

В качестве примера рассмотрим трагедию Софокла "Эдип- царь". Греческую трагедию называют "трагедия рока". Жизнь каждого предопределена судьбой, убегая от которой, человек только идет ей навстречу. Именно так случилось с Эдипом. По мифу Эдип убивает своего отца, занимающего престол, женится на вдове, т.е. на своей матери. Софокл следовал мифу, но особое внимание обратил на психологическую сторону отношений героев. Автор показывает всесильность судьбы – сам Эдип не виноват в том, что произошло. У Софокла виноват не человек, а боги, в случае с Эдипом – Гера, жена Зевса, пославшая проклятье на род, из которого происходит Эдип.

Однако Эдип не снимает с себя вины. Он ослепляет себя и через страдание хочет искупить вину. В трагедии герой полностью принимает свой рок. "Я должен отвечать за – не мной начатый, не мной завязанный – рок; я должен отвечать за поступок, мной в полной мере сознания совершенный; за поступок, в котором я (индивид) завязываю и способен развязать, избыть роковые связки человеческих судеб"^[2]. Античный индивид нравствен только в такой трагедийности своего поступка. Можно говорить о несгибаемой стойкости героев Софокла. Они удерживают свое Я, свою подлинную природу вопреки всему. Подлинное несчастье для них не то, которое приносит им судьба, а оставление своего нравственного пути. Благодаря силе воли человек выходит из исторического порядка вещей и живет вечно.

Теперь представим себе такую сцену из времен Средневековья. Крестьянин долго и упорно трудился на своем поле. Выдался отличный урожай, и, чтобы он не погиб, надо было работать с утра до вечера. Все удалось труженику. Но тут появился странствующий рыцарь и забрал весь урожай.

Кто в этой сцене герой? По представлениям средневековых людей, конечно, рыцарь. Ведь он мужественный воин, почти герой, смелый, готовый к риску. А крестьянин? Что о нем говорить? Обыкновенная рабочая скотина, каких много.

Однако в античной Греции слово "герой" имело совсем другой смысл. Героями в древнегреческой мифологии называли персонажей, которые знали, что такое страдание. Страдание – душевное состояние, противоположное наслаждению. Оно вызывается многими причинами – физической болью, горем, страхами, тревогами, тоской, раскаянием. По мнению древних греков, именно в страдании человек познает себя, реальный, божественный смысл окружающего.

Возьмем, например, образ Прометея. Этот герой любил людей, всегда сочувствовал слабым. Он решил спасти людей, не побоявшись, что этим может навлечь на себя гнев всемогущего Бога.

Прометей вдохнул в людей надежду и дал им в руки могучее оружие – он принес им в дар огонь из священного очага на Олимпе. Знакомство с огнем помогло людям выжить: они поняли, что огонь не только угроза, но и помощь. Люди перестали зависеть от капризов природы, стали лучше питаться, окрепли физически и духовно. Прометей научил их плавить в огне металлы и изготавливать инструменты, трудиться, считать, писать и читать. Он укротил для людей дикого быка и надел на него ярмо, чтобы земледельцы могли использовать животное для возделывания полей. Прометей запряг в повозку коня и заставил его слушаться человека, он построил первый корабль. Наконец, Прометей познакомил людей с лекарствами и приемами лечения больных, а также научил их жить в добрососедстве и мире.

Таким образом, Прометей стал подлинным творцом "нового человека", выведя последнего из природного дикого состояния и воспитав разумное существо. Верховный бог древней Греции Зевс этого не стерпел. За многочисленные услуги, оказанные человеческому роду, он приговорил Прометея к суровому наказанию.

Много лет Прометей был прикован к скале на вершине Кавказа. Летом он страдал от палящего жара солнца, зимой – от леденящего мороза. Каждое утро к нему по приказу Зевса прилетал огромный орел и клевал своим острым клювом печень титана, а за ночь растерзанная печень вырастала заново. Но и эти муки не сломили Прометея: он оставался все таким же гордым и не раскаивался в своей помощи людям.

Сострадание – это жалость, сочувствие, вызываемое несчастьем другого человека. Многие герои античной Греции оказывались в ситуации трудной, неразрешимой. Они знали, что судьба приговорила их к страданиям.

Другой герой греческой мифологии – Тантал – разгласил людям тайные решения Зевса и был наказан. Он стоял в подземном царстве по горло в воде и терзался жаждой: вода отступала, когда он собирался сделать глоток. Не мог он утолить и мучительный голод: ветки с плодами, висевшие над ним, отодвигались, когда Тантал протягивал руку, чтобы их сорвать.

Однако зачем людям страдание? Может, было бы лучше, если все вокруг стали счастливыми и не мучились бы своей или чужой болью. Конечно, так было бы лучше, но ведь в жизни есть лишения, горе, утраты. Само страдание не является самоцелью (страдать, обязательно страдать), но если уж есть чья-то боль, чье-то горе, то невозможно не откликнуться на него.

Герои были во все времена. Однако иногда память о них стирается. Люди забывают о героических свершениях. Когда идет война, всем понятно, что любой подвиг – на благо победы. Но проходит время, война остается в прошлом. Теперь это далекая история.

В свое время молодые люди строили города в тайге. Это, конечно, подвиг – создавать таежный город. Теперь этот поступок забывается. Иногда пытаются дегероизировать историю, т.е. доказать, что ничего особенного в то время не было, что ребят привезли на верную смерть, оставили на необжитых местах без продовольствия, жилья, нужной техники. Они просто погибали в тайге, и это считается подвигом. Многое в этих рассуждениях правильно. Нельзя использовать порыв молодых людей вслепую. Надо, чтобы люди могли строить города, имея для себя все необходимое: жилье, технику. Однако названные трудности не принижают значения самого поступка людей, которые остаются в нашей памяти героями. Развенчание героики опасно. Может сложиться впечатление, что ничего значительного в прошлом не было, но это не так.

Каждому поколению нужны свои идеалы. Однако хорошо ли мы поступили, развенчав героев Гражданской войны, челюскинцев, ворошиловских стрелков, тех, кто победил фашистов в Великой Отечественной войне?

Н. А. Бердяев пришел к выводу: нет, без идеалов человек прожить не может. Не пойдет солдат на верную смерть лишь только за то, чтобы холмик стал нашим. Он не сдвинется с места. А за веру, отца и отечество пойдет и погибнет. Героические идеалы во многом определяют наше поведение.

В заключение данной главы перечислим положения, которые следует запомнить:

Жизнь общества без морали невозможна.

Процесс самопознания драматичен.

У каждого человека есть свои способности и потребности.

В этике сложились разные взгляды на то, как среди людей появилась мораль.

В каждой культуре моральные нормы неодинаковы, но вместе с тем существуют общечеловеческие святыни.

В каждой культуре есть свои герои. Они добиваются славы и следуют принципу чести.

Нравственность – это правила, которые определяют поведение человека в обществе.

Золотое правило нравственности: "Что ты людям, то и они тебе".

Издавна в человеческой культуре существует этика ненасилия.