Мировые процедуры

При обшей трактовке понятия спора (уголовного, административного, гражданского) очевидно, что примирение возможно по любому из них. Мировые процедуры предусмотрены как российским материально-правовым, так и процессуальным законодательством. Так, ст. 415 ГК предусматривает такой способ прекращения обязательства, как прощение долга. Одним из основных процессуальных институтов в процессе гражданском начнется мировое соглашение; фактически мировые процедуры, примирение сторон были основной целью создания в России мировых судов. Как уже указывалось, создание особой "примирительной" процедуры применительно к мировому судопроизводству - и сейчас является перспективной задачей развития мировой юстиции. Авторы юридической конфликтологии и коллизионного права еще шире видят применимость мировых процедур, усматривая их наличие в согласительных процедурах законотворческого процесса, применении посредничества в международном праве, в специальных процедурах урегулирования внутрифедеральных разногласий и т.д.

Процессуальное представительство

В отношении этой общей категории процессуальной теории, института процессуального права, как для теории права, так и для практики правоприменения очевидно, что это не отраслевое правовое явление, более того, это феномен, не ограниченный только сферой юрисдикционного правоприменения, но используемый и в его позитивной части, равно как и в процессе правореализации, а также и в нормотворческих процедурах, имея в виду так называемое заочное голосование в акционерных обществах. Однако, при всей своей общности, этот, как принято называть, комплексный процессуальный институт не имеет единообразной опосредующей его системы норм. При всей очевидности материально-правовых оснований участия в любом процессе такой фигуры, как "представитель", нормы о договоре поручения ГК явно недостаточно, чтобы всеобъемлюще определить возможности и пределы его участия в позитивных административных процедурах. Этот институт или научная категория при ее использовании не в целях "заключения сделок", а именно для "представления интересов" имеет свое автономное процессуальное ОГЛАВЛЕНИЕ, к которому относятся правомочия по обжалованию действий и актов, обращению с заявлениями, изменению содержания требования и т.п. Она является фактически неурегулированной в этом своем общепроцессуальном смысле, поскольку, как оказывается, в отечественном, например, законодательстве упорядочена лишь в рамках юрисдикционных процедур. Между тем авторы законопроекта "Об административных процедурах" полагают уместным практически зеркальное перенесение его (имея в виду сферу регулирования) на позитивную процедуру правоприменения. Так, они определяют процессуальное представительство в административной процедуре через круг возможных его субъектов, совместимость личного участия и участия представителя, через введение процессуального понятия "общего представителя" в ситуации защиты или реализации группового интереса, например, и т.п. В настоящее время более или менее общую характеристику процессуального представительства в российском законодательстве можно обнаружить лишь в Федеральном законе от 31.05.2002 № 63-ФЗ "Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации". В соответствии со ст. 25 указанного Закона "адвокат выступает в качестве представителя доверителя в конституционном, гражданском, уголовном судопроизводстве, в качестве представителя или защитника доверителя в уголовном судопроизводстве и судопроизводстве об административных правонарушениях, а также представляет интересы доверителя в органах государственной власти, органах местного самоуправления, в отношениях с физическими лицами только на основании договора поручения". Не останавливаясь специально на обсуждении ограничительного признака - отношений с физическими лицами, в общем смысле следует отметить, что это тот не частый в отечественном законодательстве случай, когда законодатель "вспомнил" о необходимости процессуального обеспечения и процедуры позитивного применения права. Между тем существует настоятельная потребность в едином теоретическом осмыслении и нормативном регулировании процессуального представительства, тем более что институт этот приобретает все большее распространение именно в "нетрадиционных" процессуальных сферах - в позитивных процедурах. В целом следует отметить, что авторы того же проекта со ссылкой на позитивное процессуальное законодательство целого ряда стран обнаруживают необходимую общность и в регулировании статуса иных субъектов соответствующей процессуальной деятельности, применимость как общепроцессуального института отвода должностных лиц или "лиц публичной администрации", единообразно они полагают возможным урегулировать и процессуальные по сути своей институты процессуальных издержек в позитивных процедурах, процессуальных сроков и т.п. Особое место в этом внушительном списке - общих категорий и институтов процессуального права занимает и комплексный процессуальный институт, фактически уже давно и воспринимаемый в таком качестве.

Доказательственное право

В отношении этого даже не института, а "правового блока", по выражению Е. Г. Лукьяновой, нет необходимости в приведении особых доказательств его процессуальной общности, равно как и того обстоятельства, что оно ОГЛАВЛЕНИЕм своим стирает границы между "традиционным" процессуальным правом и процессуальным правом в действительном смысле слова. Достаточно, видимо, простого перечисления тех его составляющих, которые распространяются если и не на всю область возможного применения и "существования" доказательств, то, во всяком случае, не связаны рамками отрасли. Таковыми являются, например, институт сведущих лиц в процессе (к ним можно, видимо, отнести не только экспертов и специалистов, но и переводчиков и педагогов). А. А. Мохов указывает на значительное единообразие в правовом регулировании их общеправового статуса. Следует иметь в виду, институт востребован и в процессе позитивного правоприменения, возможно участие сведущих лиц и в процедурах самостоятельного урегулирования споров, договорном процессе. Теория относимости, допустимости, достаточности, достоверности и иных свойств доказательств, заимствованная из традиционных процессов, вполне применима в позитивных процедурах, используется, например, для конструирования доказательственной сферы - в названном законопроекте. Очевидно, что высокой степенью общности будет обладать соответствующая теория в рамках действия Закона РФ от 11.03.1992 № 2487-1 "О частной детективной и охранной деятельности в Российской Федерации", равно как и при оценке в любом процессе такого относительно нового доказательства, как аудио- и видеозаписи. Очевидно, что российские законы, посвященные отдельным сферам позитивной процедуры, - экспертной деятельности, регистрационной деятельности, лицензионной деятельности и т.п., до сих пор автономно регулируют доказательственную сферу, равно как и вопросы процессуального представительства, извещений и вызовов, расходов и сроков и т.д. Единообразное и упорядоченное процессуальным законодательством регулирование позитивной процедуры, в частности в отношениях с властью. - вопрос времени и актуальная проблема развития российского права.

Это лишь краткая характеристика некоторых общих содержательных категорий процессуального права. Различаясь как по степени общности, так и по соотношению материального и процессуального в них при их конструировании в законодательстве, они, демонстрируя очевидную надотраслевую общность, свидетельствуют о необходимости дальнейшего общетеоретического осмысления всех элементов и составляющих процессуального права - как аналитического, так и инструментального, и системного. В этом заключается одна из перспектив дальнейшего развития теории юридического процесса.