Методы уголовно-правового регулирования
Если предмет регулирования отвечает на вопрос, что регулируется, то метод регулирования – как, каким образом осуществляется регулирование. Уже на этом, абстрактном уровне определения понятия метода регулирования становится очевидным, что последний тесно связан с предметом регулирования.
В настоящее время в рамках общей теории права общепризнанным можно считать и то, что методы правового регулирования способны классифицироваться по различным основаниям (на методы централизованного и децентрализованного регулирования, императивные и диспозитивные методы, методы субординации и координации) и не должны отождествляться со способами, типами и режимами правового регулирования. К способам относят, как правило, управомочивание, обязывание и запрет. Среди типов правового регулирования различают общедозволительный и разрешительный. Под режимами правового регулирования подразумевают различное сочетание способов, методов и типов регулирования. В уголовном праве, однако, под методами регулирования в основном понимают способы регулирования, а например диспозитивность рассматривается как свойство правового регулирования или самих правовых норм. По вопросу о соотношении методов и способов уголовно-правового регулирования можно встретить и другие суждения. Согласно одному из них под методом уголовно-правового регулирования понимается способ правового воздействия со стороны государства на поведение участников общественных отношений в целях обеспечения состояния защищенности жизненно важных интересов личности, общества и государства от преступных посягательств. В отличие от метода способ уголовно-правового регулирования характеризуют как конкретные приемы воздействия уголовно-правовых норм на поведение людей, определяемые характером сформулированных в этих нормах правил поведения.
Не совпадают общеправовые и уголовно-правовые воззрения на методы регулирования и в том, что непосредственно касается их перечня, т.е. характеристики в количественном отношении. Почти до конца XX в. в отечественной уголовно-правовой литературе о методах уголовно-правового регулирования либо вообще ничего не говорилось, либо к их числу относилось установление уголовного наказания и реальное его применение к лицам, совершившим преступление. В настоящее время перечень того, что предлагается рассматривать под методами (способами) уголовно-правового регулирования, значительно расширился. Высказывая мнение о недопустимости сведения метода уголовно-правового регулирования к применению и угрозе применения мер наказаний и необходимости более широкой трактовки данного понятия, некоторые авторы его ОГЛАВЛЕНИЕм охватывают не только само принуждение (лишение человека каких-либо благ), но и поощрение, заключающееся в освобождении от обременений, которые налагаются или могут быть наложены на виновного в совершении преступления. Сторонники иных вариантов решения вопроса методами уголовно-правового регулирования называют:
– уголовно-правовое принуждение, уголовно-правовой запрет и уголовно-правовое дозволение;
– установление запретов, обязанностей, дозволений и мер поощрения;
– применение санкций уголовно-правовых норм либо норм уголовного наказания, освобождение от уголовной ответственности и наказания (включая и применение принудительных мер воспитательного характера к несовершеннолетним, совершившим преступления), применение принудительных мер медицинского характера;
– запрещение, обязывание, управомочивание, поощрение;
– "систему уголовно-правовых отношений (регулятивных и охранительных, отношений ответственности), которые посредством многократного воздействия на поведение граждан обеспечивают охрану базисных общественных отношений (предмета уголовно-правовой охраны)";
– правовой механизм в форме уголовно-правовых отношений, обеспечивающий задачи уголовного права посредством воздействия на сознание и волю человека для удержания его от совершения преступления, и т.д.
Не вступая в дискуссию по поводу возможности наделения каждого из перечисленных методов статусом метода уголовно-правового регулирования, уместно решение этого вопроса вновь связать с понятием уголовно-правового регулирования. Если в нем видеть разновидность (или форму) воздействия, трудно возражать против того, чтобы рассматривать в качестве методов, например, поощрение, убеждение и принуждение, поскольку как раз они и являются основными методами (формами, способами) воздействия. С позиций трактовки регулирования как некоторого рода воздействия логично говорить как о методе либо средстве воздействия применительно к наказанию, угрозе его применения, уголовно-правовым санкциям и т.п. Если, однако, допустить, что уголовно-правовое регулирование и уголовно-правовое воздействие не есть тождество, то придется констатировать, что методы (способы) регулирования и методы (способы) воздействия не составляют тождество. В отличие от воздействия, предполагающего использование поощрения, убеждения, принуждения, наказания и т.п., регулирование способно осуществляться лишь путем наделения индивидов конкретными правами (управомочивание) либо возложением обязанности совершать какие-либо действия (обязывание) или, напротив, не совершить их (запрет).
Характеристика существующих ныне представлений о методах уголовно-правового регулирования требует акцента и на том, что, выделяя то или иное количество методов уголовно-правового регулирования в юридической литературе в качестве основного, главного и т.п. из них обычно объявляется запрет, в связи с чем уголовное право даже иногда именуется правом запретов и сам метод запрета – уголовно-правовым.
То, что УК РФ содержит некоторые запреты, адресованные правоприменителю (например, применения уголовно закона по аналогии, назначения смертной казни несовершеннолетним и т.п.), двух мнений быть не может. Но общее количество такого рода запретов в уголовном законодательстве не больше, чем в любом ином. Отнесение уголовного права к праву запретов и признание запрета как метода правового регулирования преимущественно уголовно-правовым методом вызвано представлениями, в соответствии с которыми уголовным законом, а не чем-либо иным устанавливаются и запреты типа "не убей", "не укради" и т.п., т.е. адресованные индивидам запреты на совершение деяния, признаваемого преступлением. Такого рода представления носят широко распространенный характер, но, с нашей точки зрения, они вряд ли бесспорны. Нельзя забывать о том, что в обществе существует не только уголовный закон, но и множество других юридических (конституционных, гражданско-правовых, административно-правовых и т.д.) и неюридических норм (в том числе этических, моральных, религиозных и т.п.). В отличие от УК РФ, где речь идет об отклоняющемся поведении, многие социальные нормы чаще всего описывают должный, желаемый вариант поведения людей, некий его допустимый стандарт. Выполняя такую функцию, они, безусловно, так или иначе, прямо или косвенно очерчивают границы порицаемых обществом или не порицаемых им действий, информируя его членов о добре и зле, хорошем и плохом, допуская одно и запрещая другое. Если это так, то вполне закономерно возникает вопрос: для чего нужно при установлении уголовной ответственности запрещать деяния, которые уже и без того запрещены? По каким таким соображениям возникает необходимость или, по крайней мере, является оправданным конструирование уголовным законом запрета, к примеру, в статье, предусматривающей ответственность за уклонение от уплаты налогов? Существует налоговое законодательство, Конституция РФ, где прямо говорится об обязанности каждого платить законно установленные налоги и сборы, и, стало быть, еще до и вне зависимости от принятия уголовно-правовой нормы налогоплательщики были не вправе уклоняться от уплаты налогов. Быть может повторный запрет имеет своей целью возложение новой, уголовно-правовой обязанности: не уклоняться от выполнения ранее возложенной обязанности. Однако не будет ли это означать декларативность соответствующих статей Конституции и налогового законодательства, а в общем контексте, с учетом всей совокупности статей Особенной части УК РФ, предусматривающей наказуемость в той или иной форме ранее запрещенных деяний, – системы социальных норм в целом? К сожалению, такой вопрос в юридической литературе не ставится.
Считая, что нормы других отраслей нрава в ряде случаев "имеют вспомогательное значение для правильного понимания и применения норм уголовного права, в советской юридической литературе в доказательство уголовно-правовой природы запретов есть ссылки на то, что в уголовном законе наказываются и деяния, запрет на совершение которых не содержится в других отраслях права (убийство, нанесение вреда здоровью, изнасилование и растление малолетних, похищение людей, оскорбление, клевета, укрывательство преступлений, соучастие в преступлении)[1]. Не касаясь обоснованности тезиса о вспомогательном характере иных юридических норм (представляется, в некоторых смысле правильнее было бы говорить о противоположном, т.е. о вспомогательной роли уголовного закона для всей системы социальных норм), заметим, что в ответ на замечание об отсутствии законов, устанавливающих неприкосновенность жизни, здоровья, свободы частных лиц или целостности и независимости государства, Н. С. Таганцев еще более 100 лет назад пояснял: "Те приказы и запреты, неисполнение которых описывается в диспозитивной части законов уголовных, могут быть двух порядков: или это будут веления правопроизводящей воли, облеченные в форму закона, или на законе основанного постановления или распоряжения – писаное право, или это будут веления, не облеченные в закон или законное постановление, – право неписаное, кое бытие мы распознаем или из описания его нарушений в законах уголовных, или посредством анализа условий и признаков различных юридических институтов публичного или даже частного нрава, или даже путем обобщения фактов общественной жизни"[2].
Разумеется, нет правил без исключения и, наверняка, найдется статья, если не в ныне, так в ранее действующем уголовном законодательстве, предусматривающая ответственность за деяние, которое но каким-либо причинам оказалось вне сферы социального регулирования. Однако с позиций принципа не должно вызывать сомнений положение, согласно которому, нельзя объявлять преступным то, что с точки зрения действующей в обществе системы социальных регуляторов (права, морали и т.п.) не получило социального запрета, является правомерным или нейтральным.