Методологические принципы и методы исследования

Методологические принципы социального познания, в том числе религии и ее истории, задает философия.

Для выяснения особенностей исторического познания и его результатов (в том числе и о религии) существенное значение имело проведенное немецкими философами В. Виндельбандом (1848–1915) и Г. Риккертом (1863–1936) разделение наук на номотетические (греч. νομοθετική – законодательное искусство) (науки о природе) и идиографические (греч. ίδιος – особенный, своеобразный и γράφω – пишу) (науки о культуре): номотетические изучают общее, повторяющееся в явлениях, устанавливают законы, идиографические занимаются индивидуальными, особенными событиями и явлениями. С другой стороны, немецкий философ В. Дильтей (1833–1911), отделяя мир природы и мир истории, настаивал на различении объяснения (путем выявления каузальных связей), характерного для "наук о природе", и понимания (посредством сопереживания, вчувствования или интерпретации), которое осуществляется в "науках о духе". Однако со временем противопоставление объяснения и описания, объяснения и понимания преодолевалось. В ходе описания эмпирические данные упорядочиваются, уплотняются, вычленяются "плотно структурированные факты", что создает благоприятные возможности для последующего объяснения. Точно так же каузальное объяснение стало рассматриваться как один из путей понимания, а интерпретирующее понимание было признано способным приводить к объяснению.

Эволюционизм, как он складывался в XIX в., рассматривал развитие общества и его областей в качестве процессов постепенного перехода от низшего состояния к высшему. Иногда он представал в виде идеи однолинейной направленности развития. Однако однолинейные представления о восходящем характере общественных изменений постепенно утрачивали доверие. Утвердилось мнение, согласно которому эволюция может вести как к усложнению, дифференциации, повышению организации системы и ее элементов, так и к снижению организованности, дестабилизации, ассимиляции, контаминации, диффузии, отмиранию и т.д. Получили распространение идеи нелинейного, многовариативного развития общественных явлений.

При изучении религии, ее истории существенно важно принять во внимание соотношение формационного и цивилизационного подходов к изучению истории общества. Единства в понимании формации и цивилизации, существа этих подходов и их соотношения у исследований нет.

Понятие формации в явной форме сформулировано немецким философом К. Марксом, но уже до него на основе идеи прогресса были предложены различные стадиальные схемы истории общества. Согласно К. Марксу^[1], формация – это исторически определенный тип общества, представляющий собой ступень в его развитии, общество со своеобразным отличительным характером. В общественном производстве своей жизни люди вступают в определенные, необходимые, от их воли и сознания не зависящие отношения – производственные отношения, которые соответствуют определенной ступени развития их материальных производительных сил. Совокупность этих производственных отношений составляет экономическую структуру общества, реальный базис, на котором возвышается юридическая и политическая надстройка и которому соответствуют определенные формы общественного сознания. Способ производства материальной жизни обусловливает социальный, политический и духовный процессы жизни вообще. С изменением экономической основы более или менее быстро происходит переворот во всей громадной надстройке. В общих чертах азиатский, античный, феодальный и современный, буржуазный способы производства можно обозначить как прогрессивные эпохи экономической общественной формации.

Утверждая, что конечные причины общественных изменений следует искать в экономике, К. Маркс и Ф. Энгельс не принимают вульгарную концепцию экономического детерминизма. Ф. Энгельс полагал^[2], что это "нелепое представление идеологов" основывается на недиалектическом понимании причины и следствия как двух противоположных полюсов и упускает из виду их взаимодействие. В реальной действительности, как только историческое явление вызвано к жизни (в конечном счете экономическими причинами), оно тоже воздействует на окружающую среду. Политическое, правовое, философское, религиозное, художественное и т.д. развитие основано на экономическом, но все они также оказывают влияние друг на друга и на экономический базис. Экономическое положение – это базис, но на ход исторических событий оказывают также влияние и во многих случаях определяют преимущественно их форму различные моменты надстройки: политические и правовые факторы (конституции и т.д.) и отражения всех этих задач действительных битв в мозгу участников – политические, юридические, философские теории, религиозные воззрения и их дальнейшее развитие в систему догм. В действительности имеет место взаимодействие, в котором экономическая необходимость лишь в конечном счете прокладывает себе путь.

Отношение к формационной теории неоднозначно как среди философов, так и историков. Одни отрицают ее эвристическое значение. Другие признают ее основные принципы и на основе данных современной исторической науки и других наук осуществляют модернизацию формационного подхода^[3]. При признании методологической значимости формационного подхода подчеркивается, что формационная схема не может быть применена к анализу каждого конкретного общества (в особенности в регионах Востока). В истории могут встречаться типы производственных отношений, которые представляют собой стадии развития отдельных обществ, не являясь, однако, стадиями развития человеческого общества в целом. Обращается внимание на необходимость учета многообразия, полицентризма, многолинейности, множественности типов исторического развития конкретных обществ при признании единства движения человеческого общества в целом. Формационная схема эффективна при рассмотрении всего человеческого общества в целом в его всемирно-историческом развитии (хотя при изучении истории определенного конкретного общества соответствующие стадии можно выделить).

Сторонники цивилизационного подхода предложили немало вариантов раскрытия содержания категории "цивилизация" и понимания соотношения формационного и цивилизационного подходов. В качестве возможных примем следующие решения указанных вопросов^[4]. Цивилизации представляют собой большие, длительно существующие самодостаточные сообщества (локальные и региональные) стран и народов с выраженной социокультурной спецификой, своеобразие которых обусловлено естественными, объективными условиями жизни, в том числе и способом производства. Каждой цивилизации присуще своеобразное социальное время, социальное пространство, хронотоп. Цивилизационные сообщества в процессе своей эволюции проходят стадии возникновения, становления, расцвета, надлома и разложения (гибели).

Формационный и цивилизационный подходы не противостоят друг другу. Формационная теория выявляет сущностные основания истории. Формационный анализ – это срез истории "по вертикали"; он начинает постижение общества "снизу", т.е. со способа производства, и прослеживает движение человечества от изначальных, простых (низших) форм к ступеням все более сложным, развитым. Цивилизационный подход имеет в виду анализ истории "по горизонтали", т.е. анализ специфичных образований, сосуществующих в историческом пространстве-времени. Цивилизационный анализ исследует общество, его историю "сверху", с учетом духовной культуры во всем многообразии ее областей (политика, право, мораль, искусство, философия, религия и т.д.). Этот анализ рассматривает историю как процесс жизнедеятельности людей, сознание и воля которых ориентированы на ценности, характерные для данного культурного ареала, раскрывает те феномены, в которых находит выражение история определенных стран, регионов, народов. Под углом зрения данного подхода возможно выделение цивилизаций по религиозному признаку: буддийские с различными конфессиями, христианские с различными конфессиями, исламские с различными конфессиями, индуистские с различными конфессиями и т.д.

Важной методологической проблемой истории религии является проблема объективности полученного знания. Эта проблема связана с особенностями социального познания, которые обусловлены объектом и субъектом познания: объектом является общество в целом как результат деятельности людей и различные сферы общественной жизни, а субъектом – отдельный человек и научное сообщество. Сказанное относится и к историческому познанию.

При исследовании событий прошлого ученый не может их непосредственно наблюдать, а имеет дело с образами этих событий, которые представлены в каких-то объективированных формах: в текстах, созданных современниками событий (например в летописях, хрониках, литературных произведениях и пр.), в предметах материальной культуры. Степень адекватности воспроизведения событий в текстовых первоисточниках различна, и получить полную гарантию такой адекватности весьма затруднительно. В последующем появляются вторичные, третичные и т.д. источники, достоверность которых не одинакова и требует проверки. Поэтому в познающем сознании исследователя неизбежно важную роль играют воображение, определенные мировоззрение, интересы, мотивы, ценностные установки, которые влияют на ход исследовательского поиска. Создаваемая исследователем картина исторических событий представляет собой определенную научную конструкцию.

Особенности социального, а значит, и исторического познания обусловливают специфику достижения его объективности: объективность обеспечивается интерсубъективностью познавательного опыта и полученных знаний. В результате познавательных субъект- субъектных отношений индивидуальных субъектов возникает интерсубъективная общность – коллективный познающий субъект, в котором представлены интерсубъективные, коллективные опыты познания и их результаты. Коллективные опыты познания и их результаты являются для каждого индивидуального субъекта и для коллективного субъекта объективно сущим. Интерсубъективность обусловливает объективность познания и получаемых знаний.

Интерсубъективный характер объективности в социальном, историческом знании реализуется в процессе научного диалога (полилога) на заседаниях кафедр университетов и отделов научных учреждений, на заседаниях ученых советов, на конференциях, симпозиумах, конгрессах и т.д. В ходе диалога (полилога) достигается взаимопонимание ученых, на основе которого может возникнуть консенсус, возможность конвенций по тем или иным вопросам социального, исторического знания^[5].

В философии науки сформулирован принцип доверия субъекту как целостному человеку познающему. Раскрывая ОГЛАВЛЕНИЕ этого принципа, известный отечественный методолог науки Л. А. Микешина пишет: "Этот принцип заключается в том, что анализ познания должен исходить из живой исторической конкретности познающего, его участного мышления и строиться на доверии ему как ответственно поступающему в получении истинного знания и в преодолении его заблуждений. Устремленность субъекта познания к истине – это своего рода “презумпция”, которая имеет серьезные онтологические основания в когнитивной, социокультурной и личностно-индивидуальной сферах его жизнедеятельности"^[6]. Л. А. Микешина подчеркивает, что субъект познания – это не "эгоистическое Я, творящее произвол, а сущностное выражение человека познающего"^[7].

С учетом сказанного об интерсубъективном характере объективности социального, исторического познания важно аутентично понимать и применять тезис "свободы науки от ценностных суждений". Как уже сказано, познающий субъект имеет определенные ценностные установки, сформированные в микро- и макроусловиях его становления, а потому отнесение к ценностям неизбежно включается в процесс социального познания. Но не следует понимать названный тезис упрощенно. Ценности и, соответственно, основанные на них ценностные суждения разделяются на внутри- научные (теоретичность, логичность, критичность, истинность, методологическая обоснованность) и социальные (политические, идеологические, правовые, моральные, экологические) ценности и ценностные суждения. Исследование может быть научным, если ему органично присущи внутринаучные ценности и соответствующие ценностные суждения.

М. Вебер подчеркивал значение "научной критики идеалов и оценочных суждений" в науке. Объективная значимость эмпирического знания состоит в том, что "данная действительность упорядочивается по категориям в некотором специфическом смысле субъективным, поскольку, образуя предпосылку нашего знания, они связаны с предпосылкой ценности истины..."^[8]. По мнению М. Вебера, в области социальных наук о культуре возможность осмысленного познания того, что существенно в потоке событий, связана с постоянным использованием специфических точек зрения, соотносящих их в конечном итоге с идеями ценностей. М. Вебер писал: "...в каждой исторической проблематике, объектом которой служит какое-либо логическое, математическое или иное научное знание, единственно возможной основой, определяющей выбор при отнесении к ценности, может быть только значимая для нас ценность “истины”, а следовательно, и прогресс в направлении к ней"^[9].

Что касается социальных ценностей и соответствующих ценностных суждений, то тезис свободы науки от ценностных суждений имеет в виду те из них, которые препятствуют достижению объективности познания, а значимые ценности и ценностные суждения стимулируют процесс познания.