Тип

Понятие "литературный тип" впервые встречается в "Эстетике" Гегеля. В теории литературы "тип" и "характер" близкие, но не взаимозаменяемые; "характер" в большей степени раскрывает типичные черты личности, ее психологические свойства, а "тип" является обобщением тех или иных социальных явлений и связан с типическими чертами. Например, Максим Максимыч – типичный русский солдат, "просто порядочный человек", как говорил о нем Л. Н. Толстой, в то время как Григорий Александрович Печорин – тип "страдающего эгоиста", воплощение "пороков целого поколения в полном их развитии".

Понятие "типизация" включает в себя процесс создания целостной картины мира, является основой процесса творчества. Признавая типизацию внутренней потребностью и законом искусства, писатели осознают, что типическое есть не копия реальной действительности, а художественное обобщение.

У Мольера Гарпагон и Тартюф – типические характеры, но это не социальные, а психологические типы, иллюстрирующие пренебрежение требованиями нравственности.

Если мы хотим кого-нибудь назвать скупцом или лицемером, то используем эти собственные имена в качестве нарицательных.

В. Г. Белинский в статье "О русской повести и повестях г. Гоголя" определяет типизирующие черты литературного героя: "Не говорите: вот человек с огромной душою, с пылкими страстями, с обширным умом, но ограниченным рассудком, который до такого бешенства любит свою жену, что готов удавить ее руками при малейшем подозрении в неверности, – скажите проще и короче: вот Отелло!.. Не говорите: вот чиновник, который подл по убеждению, зловреден благонамеренно, преступен добросовестно – скажите: вот Фамусов!"

Схематизм классицистических образов связан с намеренной установкой авторов на примере того или иного персонажа дать иллюстрацию этических и эстетических положений. Именно поэтому образ, сведенный к теоретической посылке, отмечен максимальной типичностью. Однако образ, несущий какую-либо одну доминирующую черту, выигрывая в типичности, нередко проигрывает в художественности.

В основе эстетики классицизма лежат принципы рационализма. Классицисты утверждают взгляд на художественное произведение как на создание сознательно сотворенное, разумно организованное, логически доказуемое. Выдвинув принцип "подражания природе", классицисты считают непременным условием соблюдение известных правил и ограничений. Целью искусства становится художественное преображение натуры, превращение природы в прекрасную и облагороженную эстетическую реальность.

Строгая иерархия жанров классицизма порождает и нормированность литературных типов. Общественные конфликты предстают в произведении отраженными в душах героев. Деление персонажей на положительных и отрицательных в классицистической эстетике закономерно. Промежуточных типов не должно быть, так как искусству вменяется задача исправлять пороки, воспевать достоинства идеального человека.

Драматурги эпохи классицизма обращаются к Аристотелю, утверждавшему, что трагедия "стремится изображать лучших людей, нежели ныне существующие". Герои классицистических пьес вынуждены бороться с обстоятельствами, которые, как и в трагедии античности, невозможно предотвратить. В классицистической редакции конфликта разрешение трагической ситуации зависит теперь не от судьбы, а от титанической воли героя, персонифицирующего идеал автора.

Согласно поэтике жанра, героями трагедии могли быть мифологические персонажи, монархи, полководцы, лица, определявшие своей волей судьбы многих людей и даже целого народа. Именно они воплощают главное требование – поступиться эгоистическими интересами во имя общей пользы. Как правило, ОГЛАВЛЕНИЕ характера в трагедии сводится к одной существенной черте. Она и определяла нравственно-психологический облик героя. Так, в трагедиях Сумарокова Кий ("Хорев"), Мстислав ("Мстислав") обрисованы драматургом только как монархи, нарушившие свой долг перед подданными; Хорев, Трувор, Вышеслав – как герои, умеющие управлять своими чувствами, подчинять их велению долга. Характер в классицизме не изображается сам по себе, а дается в соотношении с противоположным свойством. Коллизия между долгом и чувством, вызываемая драматическим сочетанием обстоятельств, делала характеры героев трагедий похожими, а подчас малоразличимыми.

В произведениях классицизма, особенно в комедии, основная черта характера героя закрепляется в его поведении и в его имени. Например, образ Правдина не может явить хоть какого-нибудь недостатка, а Свиньина – ни малейшего достоинства. Порок или добродетель принимают конкретную образную форму в комедиях Фонвизина: ханжа Чужехват, хвастун Верхолет.

В литературе сентиментализма акценты переносятся со среды на человека, на сферу его духовной жизни. Предпочтение отдается характерам, в которых преобладает "чувствительность". Сентиментальность, по определению Г. Поспелова, "состояние более сложное, вызванное в основном идейным осмыслением определенной противоречивости в социальных характерах людей. Чувствительность – явление лично-психологическое, сентиментальность имеет обобщающе-познавательное значение". Сентиментальность переживания – это способность осознать во внешней незначительности жизни других людей, а иногда и в своей собственной жизни нечто внутренне значительное. Это чувство требует душевной рефлексии героя (эмоциональное созерцание, способность самоанализа). Ярким образцом сентиментального характера является Вертер Гёте. Название романа симптоматично – "Страдания молодого Вертера". В произведении Гёте страдания воспринимаются не как цепь несчастных событий, а как опыт духовного переживания, способный очистить душу героя, облагородить его чувства. Автор не идеализировал своего героя. По окончании работы над романом Гете писал, что изобразил "молодого человека, погруженного в сумасбродные мечтания", который "гибнет... вследствие несчастных страстей".

После века "думания" (так Вольтер называл эпоху Просвещения) авторы и читатели ощутили, что мысль, логически доказанная идея не исчерпывает потенциала личности: можно выдвинуть эффектную идею усовершенствования мира, однако этого недостаточно, чтобы исправить порочный мир. Наступает эпоха романтизма. По своему содержанию искусство отражает бунтарский дух человека. В литературе кристаллизуется романтическая теория гения. "Гений и злодейство – две вещи несовместные" – эта фраза Пушкина определяет основные типы характеров в романтизме. Поэты открыли необычную сложность, глубину духовного мира человека, внутреннюю бесконечность личности.

Напряженный интерес к сильным чувствам и тайным движениям души, к таинственной стороне мироздания рождает исключительный по интенсивности психологизм образов. Тяга к интуитивному побуждает писателей представлять героев в экстремальных ситуациях, настойчиво постигать потаенные стороны натуры. Романтический герой живет воображением, а не реальностью. Складываются особые психологические типы: бунтари, противопоставляющие высокий идеал торжествующей действительности; филистеры ("просто хорошие люди", живущие в окружении обыденности и довольствующиеся своим положением. Новалис писал, что этот тип людей "не способен на бунт, никогда не вырвется из царства пошлости"); злодеи, искушающие человека всемогуществом и всезнанием; музыканты (одаренные люди, способные проникать в мир идей). Многие герои романтизма становятся литературными мифами, символизирующими жажду познания (Фауст), бескомпромиссную преданность (Квазимодо) или абсолютное зло (Каин). В романтизме, как и в сентиментализме, внесословная ценность человека является определяющей в аттестации характера литературного героя. Именно поэтому авторы намеренно ослабляют факт зависимости человека от обстоятельств, обусловленных общественными конфликтами. Немотивированность характера объясняется его заданностью и самодостаточностью. "Одна, но пламенная страсть" руководит поступками героев.

В центре романтической эстетики – творческий субъект, гений, переосмысливающий реальность, или злодей, убежденный в непогрешимости своего видения действительности. Романтизм исповедует культ индивидуализма, делая акцент не на всеобщем, а на исключительном.

Основа литературной характерологии реализма – социальный тип. Психологические открытия романтизма подкрепляются в реализме широким социальным и историческим анализом, идеологической мотивировкой поведения героя. Персонаж, как правило, детерминирован обстоятельствами и средой.

В русской реалистической литературе складываются типы литературных героев, которые имеют общие характерологические признаки, их поведение обусловлено схожими обстоятельствами, а раскрытие образа в тексте строится на традиционных сюжетных коллизиях и мотивах. Самыми яркими явились "лишний человек", "маленький человек", "простой человек".

Литературный тип "лишнего человека" возник как переосмысление феномена избранности романтического героя. Наименование типа вошло во всеобщее употребление после написания И. С. Тургеневым повести "Дневник лишнего человека". Ранее в литературе существовало понятие "странный человек". Так определялся характер героя, способного отказаться от "норм общественной жизни". Лермонтов дает такое название одной из своих драм. Интерес к "истории человеческой души" в произведениях А. С. Пушкина, М. Ю. Лермонтова, А. И. Герцена, И. С. Тургенева, И. А. Гончарова определил специфическую характерологию типа "лишнего человека". Это незаурядная личность, что отражается и в его внешности, и в поступках; персонаж трагически осознает нереализованность собственных сил, обманутость судьбою и нежелание что-либо менять. Отсутствие конкретных целей становится причиной бегства героя от обстоятельств, требующих решительных поступков.

Вопрос: "зачем я жил, для какой цели я родился?" остается открытым. Герою данного типа свойственно презрительное отношение к миру, которое объясняется знанием человеческих слабостей. Чувство нравственного превосходства и глубокий скептицизм характеризует эгоцентрическую личность ("мы почитаем всех нулями, а единицами себя"), в которой противоречиво объединяются богатые интеллектуальные способности и неприятие "упорного труда". Рефлексия, постоянная неудовлетворенность собой и миром, одиночество объясняются отказом героя от искренней дружбы, нежеланием потерять "постылую свободу"; стремление разделить с кем-либо свой духовный опыт сталкивается с убежденностью, что "вечно любить невозможно – на время не стоит труда". Печальный итог: духовная или физическая гибель, не героическая, а бессмысленная смерть.

Эволюция образа "лишнего человека" обнаруживает бесперспективность этого литературного типа, что отмечалось уже критиками середины XIX в. Д. И. Писарев рассуждает об обреченности Онегина. И. А. Гончаров пишет о слабости натур Печорина и Онегина. А. В. Дружинин указывает на постепенную трансформацию "лишнего человека" в "госпитальный тип". Появляются новые "герои века", способные преодолеть слабости своих предшественников. Несостоятельность "лишних людей" показали Тургенев (Рудин и Лаврецкий), Гончаров (Обломов и Райский), Чехов (Лаевский и Иванов).

Понятие "маленький человек" появляется в литературе раньше, чем складывается сам тип героя. Рождается он в эпоху сентиментализма. Вначале этим понятием обозначались представители третьего сословия, которые стали интересовать писателей ввиду демократизации литературы. Появилось множество "перелицованных" повестей, где главный герой выступал в роли плута или жертвы. Повесть Г. И. Чулкова "Пригожая повариха" на русском материале представляет сюжет романа Д. Дефо "Моль Флендерс", а похождения авантюристки привлекают читателя не менее, чем трагедии Сумарокова. Постепенно на смену героям-плутам приходят страдающие герои сентиментализма.

Η. М. Карамзин в "Бедной Лизе" воплотил основной тезис сентиментализма о внесословной ценности человека – "и крестьянки любить умеют". Классическая схема, предельно выразительно выявляющая характер "маленького человека" в произведениях сентиментализма, практически неизменна: идиллические картины жизни "естественных людей" нарушаются вторжением представителей порочной цивилизации.

Новый импульс будет дан указанному тину реалистической литературой. "Повести Белкина" Пушкина, "Шинель" Гоголя, "Бедные люди" Достоевского, рассказы Чехова многопланово представят тип "маленького человека", художественно сформулируют характерологические признаки литературного типа: заурядная внешность, возраст от тридцати до пятидесяти лет; ограниченные бытийные возможности; убогость материального существования; конфликт героя с высокопоставленным лицом или обидчиком; крушение мечты всей жизни; стихийный бунт персонажа; трагический исход.

Безусловно, открытие типа "маленького человека" принадлежит Пушкину. Μ. М. Бахтин отмечал, что Белинский "проглядел" Самсона Вырина, не сделал его главным источником темы "маленького человека". Объяснением этому может быть благополучная развязка конфликта. Дуня счастлива, несмотря па логику социальных отношений. Самсон Вырин предполагал, что дочери придется улицы мести, а она вполне благополучно вышла замуж за Минского. Пушкин намеренно отходит от изображения социальных аргументов трагедии несчастного чиновника, создает не лишенную сентиментальности утопическую картину отношений между представителями разных социальных слоев. Как бы то ни было, психология "маленького человека" была очерчена Пушкиным во всей очевидности его общественного существования. Не менее значимым аспектом темы делается анализ драматических семейных отношений. Пушкинская концепция становится источником последующих литературных обобщений, предопределяет сюжеты Достоевского и Толстого о "несчастных семействах", конфликтные ситуации, где "каждая семья несчастна по-своему".

"Маленький человек" становится доминирующим типом в "натуральной школе". Л. М. Лотман писала, что "человек предстал у писателей “натуральной школы” слепком социальной формы, искажающей человеческую природу".

Дальнейшая эволюция литературного типа "маленького человека" связана с перенесением акцентов, по словам Μ. М. Бахтина, "со среды на человека". Уже в раннем произведении "Бедные люди" Ф. М. Достоевский основное внимание концентрирует на духовном мире героя, хотя зависимость от социальных обстоятельств по-прежнему определяет несчастья Макара Девушкина. Добролюбов в статье "Забитые люди" отмечал: "В произведениях Достоевского мы находим одну общую черту, более или менее заметную во всем, что он писал: это боль о человеке, который признает себя не в силах или, наконец, даже не вправе быть человеком настоящим, полным, самостоятельным человеком, самим по себе".

В романе "Бедные люди" объединяются два взгляда на "маленького человека" – пушкинский и гоголевский; Макар Девушкин, прочитав обе повести, приходит к заключению, что "все мы Самсоны Вырины". Данное признание указывает на драматическое открытие – трагедия предопределена, нет возможности бороться с обстоятельствами, которые непреодолимы. Известная фраза Достоевского: "Все мы вышли из гоголевской “Шинели”" – подразумевает не столько ученичество, сколько продолжение и развитие темы милосердия, безмерной любви к человеку, отторгнутому обществом.

Мир Акакия Акакиевича замыкается в пределах мечты о шинели, мир Макара Девушкина – забота о Вареньке. Достоевский представляет тин мечтателя, который довольствуется малым, и все его поступки продиктованы боязнью потерять скромный дар судьбы. Тематическая близость обнаруживается между "Бедными людьми" и повестью "Белые ночи", герой которой дает себе уничижительную характеристику: "Мечтатель – не человек, а, знаете, какое-то существо среднего рода. Селится он большею частию где- нибудь в неприступном углу, как будто таится в нем даже от дневного света". Достоевский пересматривает известный тип романтического героя, который погружается в мир идеальной мечты, презирая действительность. Герои Достоевского обреченно проповедуют жизненное смирение, что приводит их к гибели.

Иной поворот темы маленького человека связан с интересом писателя к теме пьянства как аллегории бунта против общественной морали. В романе "Преступление и наказание" эта разновидность порока рассматривается не как следствие социального зла, а как проявление эгоизма и слабости. Забвение в пьянстве не спасает человека, которому "некуда больше идти", оно разрушает судьбы близких людей: Соня Мармеладова вынуждена пойти на панель, Катерина Ивановна сходит с ума, и, если бы не случай, ее детей ожидала бы неминуемая гибель.

Чехов не выражает сострадания к "маленькому человеку", а показывает действительную "малость" его души. В рассказе "Смерть чиновника" изучается проблема добровольности взятых человеком социальных обязательств. Решается она в гротескном ключе. Червяков умирает не как "униженный и оскорбленный" человек, а как чиновник, от страха утративший свое естественное обличив.

Чехов всем своим творчеством доказывал, что человек не должен подверстывать свои потенции под дозволенные социумом границы. Духовные потребности личности обязаны восторжествовать над пошлостью и ничтожеством: "Человеку нужно не три аршина земли, а весь земной шар". Замкнутость "футлярной жизни", настаивает писатель, пагубна.

В рассказе "Человек в футляре" создается пугающий образ Беликова, апологета охранительной морали. Все его поведение проникнуто опасением "как бы чего не вышло". Писатель утрирует облик защитника социальной нравственности; черный костюм, очки, калоши, зонтик являются выразительными деталями образа, которые создают экспрессивный портрет пугающего общественного явления. Смерть Беликова, может показаться, приносит избавление людям, испытывающим страх перед ревностным блюстителем морали, но Чехову чуждо оптимистическое решение трагической коллизии. Писатель с грустью признает, что тщетны надежды исправить людей, отличающихся от Беликова образом жизни, но не внутренним самосознанием. В финале рассказа поставлен символический акцент, позволяющий убедиться в том, что охранительные идеи остаются живы. Сцена похорон Беликова оформляется образом дождя, и все присутствующие раскрывают зонтики, это прочитывается как неизбывность того, за что, собственно, ратовал боязливый учитель.

Ф. Сологуб, М. Булгаков представят в своих сатирических произведениях уже устрашающий тип "мелкого беса", где "торжествующая пошлость" будет доведена до образа-символа.

В современном литературоведении, наряду с традиционными социальными литературными типами реализма, уделяется внимание психологическим типам, не являющимся носителями какой-либо идеологии, но важными для характеристики изображаемой эпохи.

Истоком типа "простого человека" был сентиментализм с его концепцией внесословной ценности человека. В романтической литературе "простой человек" персонифицирует "непорочную природу". Черкешенка у Пушкина ("Кавказский пленник"), грузинка у Лермонтова ("Мцыри") воплощают идеи гармонии мира и человека, которую утратил в своей душе бунтующий герой. В реалистической литературе образ "простого человека" отражает идею упорядоченной жизни, основанной на законах патриархального бытия.

Н. Страхов называл повесть Пушкина "Капитанская дочка" семейной хроникой. Пушкин не идеализирует "простые русские семейства", хранящие "привычки старины глубокой". Автор показывает и крепостнические черты характера Андрея Петровича Гринева, не скрывает жестокости капитана Миронова, готового пытать башкирца. Но в центре внимания автора совсем иное: в мире Гриневых и Мироновых он находит прежде всего то, что, говоря о "Капитанской дочке", ясно обозначил Гоголь: "Простое величие простых людей". Эти люди внимательны друг к другу, живут по совести, верны чувству долга. Они не жаждут величественных свершений, личной славы, но способны действовать решительно и смело в экстремальных обстоятельствах. Эти пушкинские персонажи привлекательны и сильны тем, что живут в мире отечественных традиций и обычаев, в основе своей народных.

От этого ряда пушкинских героев тянутся нити к великому множеству персонажей последующей русской литературы. Это лермонтовский Максим Максимыч, старосветские помещики Гоголя, Ростовы у Л. Н. Толстого, лесковские "праведники". Такой тип литературного героя по-разному называется в литературоведении. Так как четких социальных критериев обозначить нельзя, это скорее психологический тип: эти образы не являются носителями главной идеи текста, на них не сосредоточено все внимание автора. Исключением является повесть Гоголя "Старосветские помещики". В. Е. Хализев персонажей подобного рода называет "сверхтипами". Подобные образы, по мысли исследователя, присутствовали в разных художественных эстетиках. В. Е. Хализев называет комплекс устойчивых качеств: "Э го прежде всего укорененность человека в близкой реальности с ее радостями и горестями, с навыками общения и повседневными делами. Жизнь предстает как поддержание некоего порядка и лада – и в душе именного этого человека, и вокруг него".

А. Григорьев называл таких героев "смиренными", противопоставлял их "хищным", "гордым и страстным" персонажам. Затем появляются понятия "обыкновенный человек", "чудак". М. Бахтин причислял их к "социально- бытовым героям", не наделенным идеологическим звучанием. Тип "простого человека" не может исчерпать свои возможности, так как он является отражением мира обычного человека, но трансформироваться он будет постоянно в зависимости от приоритетов эстетических теорий. Так, в литературе экзистенциализма этот главный образ явился вызовом художника бесчеловечному миру. Герои Камю, Кафки, Сартра теряют свои имена, сливаясь с толпой равнодушных, становятся "посторонними" для других и для себя.