Литература и быт
Для того чтобы решить вопрос о соотнесенности литературных рядов с бытом, поставим вопрос: как, чем соотнесен быт с литературой? Ведь быт по составу многогранен, многосторонен, и только функция всех его сторон в нем специфическая. Быт соотнесен с литературой прежде всего своей речевой стороной. Такова же соотнесенность литературных рядов с бытом. Эта соотнесенность литературного ряда с бытовым совершается по речевой линии, у литературы по отношению к быту есть речевая функция.
<...> Речевая функция должна быть принята во внимание и в вопросе об обратной экспансии литературы в быт. "Литературная личность", "авторская личность", "герой" в разное время является речевой установкой литературы и оттуда идет в быт. Таковы лирические герои Байрона, соотносившиеся с его "литературной личностыо" – с тою личностью, которая оживала у читателей из стихов, – и переходившие в быт.
Понимание настоящего и система ренессансных жанров
[2]"...Настоящее Возрождения" – потенциально любое мгновение человеческой жизни, любой поворот судьбы, любой, как бы схваченный на лету, ее ракурс. Это – не трагический поворот судьбы, открывающий герою лик Рока, а любое из мгновений его земной жизни, жизни, открытой будущему, жизни, всегда начинаемой сначала и поэтому принципиально незавершимой (как незавершима в аспекте этико-бытийном жизнь героя романа Нового времени).
Отсюда – временная организация жанровой системы литературы Возрождения, в которой, с одной стороны, очевидна переориентация с наррации на высказывание. Гуманистический диалог, мениппова сатира, "элегическая комедия", эпистола – все эти откровенно предпочитаемые гуманистами жанры организуют дискурс в плоскости настоящего высказывания, сосредоточены на произносимом и воспринимаемом "здесь" и "теперь" слове. Именно поэтому Ренессанс так тяготеет к пасторальному хронотопу, этому воплощенному в образах вечной весны и золотого века идеальному настоящему, замкнутому в строго очерченном, ограниченном от суетной современности, праздничном пространстве. С другой стороны, герой литературы Возрождения – герой эпизода, поскольку для обнаружения его истинной сущности, зачастую достаточно одного его слова, одного его поступка, свершаемого "на лету", опять-таки "здесь" и "теперь".