Линии развития культурологии как ветви естествознания

В истории развития культурологической науки этому обстоятельству не отводится надлежащего внимания. Данный период рассматривается лишь в кратких исторических обзорах как предшественник современной культурологии. В действительности речь должна идти о двух линиях, или путях формирования науки о культуре: естественнонаучной линии и линии, идущей от понимания культуры как принципиально неприродной формы человеческой жизнедеятельности, даже противостоящей природе, родившейся путем не приспособления, а преодоления ее.

Первая из этих линий, естественнонаучная, называется нами так не в силу того, что она разрабатывалась представителями естествознания. Хотя действительно, среди представителей этого направления было немало ученых этого рода. Если ограничиться только XIX в., то следует назвать такие имена как А. Гумбольдт, Э. Реклю, К. Риттер, Ф. Ратцель, А. Геттнер; из русских: Л. И. Мечников, Д. Н. Анучин, Д. А. Коропчевский, П. А. Кропоткин. Это только небольшая группа ученых, работавших в сфере естественных наук, по внесших важный вклад в развитие идей теории культуры. Любопытно, что многие из них являлись географами, специалистами по землеведению. Им всем свойственно было живое представление о связи и зависимости культуры от характера окружающей среды, ландшафта, свойств почвы и других природных факторов, влиявших на своеобразие быта, фольклора, особенностей материальной культуры населявших их людей. Многих из них называет и крупный русский ученый Владимир Германович Богораз (Тан) (1865-1936), представляя свою научную традицию'. Более же существенным для определения этой традиции как естественнонаучной является, во-первых, то, что культура и ее возникновение рассматривались как природная или возникшая из природы и существенно зависящая от ее существенных свойств форма человеческого существования. Обычным, например, было понимание ее как среды, посредством которой человек приспосабливается к естественным условиям обитания, используя их законы и особенности в своих нуждах. История культуры в таком случае понимается как часть естественноисторического процесса разумного овладения природой и совершенствования способов приспособления к ее вызовам.

Во-вторых, представители этой линии при изучении культуры используют тот же теоретико-методологический подход, который характерен для естествознания. Его мы охарактеризовали выше. В XIX - начале XX в. его разделяло огромное число этнографов, фольклористов, религиоведов, антропологов. С таких позиций изучали жизнь племен путешественники, подобные Б. Малиновскому, Ф. Боасу, Н. Н. Миклухо-Маклаю. Ее существенные элементы свойственны тем, кто изучал первобытную культуру: Э. Тайлору, Л. Г. Моргану, Л. Кшивицкому, Ф. Энгельсу. Их работы положили начало таким гуманитарно-культурологическим наукам как этнология, этнография, историческая антропология, культурная антропология и др. Но стратегической целью этой линии исследований было дать общую теорию культуры как строгой эмпирической науки. Эту задачу видел перед собой В. Г. Богораз. Хотя в творчестве ученого, как ни важна была его теория, она все же составляла эпизод его научной биографии, но в общей перспективе естественно-научного понимания культуры эта концепция вполне закономерна. Она венчает серьезную традицию, что в русской науке, исчерпавшую в определенной мере свои возможности. Попытка оживить естественнонаучную трактовку культуры, введя в ее контекст новые понятия социологического и квазимарксистского происхождения, оказалась, в сущности, неудачной. Нельзя смешивать использование научной методологии для постижения культуры, не огрубляя ее сущности, с трактовкой ее как явления естественного мира, тем самым упраздняя се качественное своеобразие. А этим последним путем, по сути, и пошел русский ученый.

Рассмотрим несколько принципиальных проблем, поднятых В. Г. Богоразом. Ядром и логически первым в его учении является утверждение о необходимости новой науки о культуре, ее функционировании и механизмах распространения. Он не идет, казалось бы, естественным путем, чтобы обозначить общую науку о культуре культурологией, а вводит понятие этногеографии. Термин "культурология" не присутствует в теории В. Г. Богораза. В целом, в науке первой половины XX в. материал, относимый ныне к общей теории культуры, оказался распределенным между различными гуманитарно-социальными науками, что нашло отражение и в позиции нашего ученого. Создавая междисциплинарную науку, в данном случае соединяющую этнографический подход к культуре и географическую точку зрения на нее, В. Г. Богораз пошел уже проторенным и в известном смысле методологически необходимым путем. К началу XX в. во всех областях знания как естественного, так и гуманитарного ощущалась исчерпанность исследований, замкнутых на узкую методологию и жесткую предметную изолированность. Постепенно росло убеждение о необходимости более общих подходов, преодолевающих разобщенность наук. Единству знания должно соответствовать понимание единства предмета познания. Все большее значение приобретали междисциплинарные методологии, возникали науки, сочетающие различные подходы к своему предмету: биофизика, биохимия, геофизика, химическая физика. Подобные научные синтезы были характерны и для гуманитарных наук, в том числе в близких В. Г. Богоразу лингвистике, географии, антропологии. Пример, из которого он исходил, - антропогеография Ф. Ратцеля. Но ратцелевская наука не устраивала его по той причине, что оставалась в пределах естествознания, понимая человека не социально, не культурно, а в родовом смысле исключительно биологически, т.е. как часть природы: "Термин антропогеография имеет естественнонаучный характер. Человеческий род, человек рассматривается как часть физической оболочки, облекающей земной шар. Термин этногеография идет далее. Он подчеркивает дальнейшее развитие рода "человек", разделение его на расы, пароды, племена и включает всю совокупность культуры, созданной человеком на земле во всем ее историческом и географическом разнообразии". Чтобы понять культурные процессы как с точки зрения развития (и "мутации") культуры, так и их глобального распространения, нужен синтез иных наук. Таковыми для него выступают этнография и география. Оставляя неизменной географию как базовую естественно-научную основу нового учения, он привлекает к синтезу этногеографию, понимая се как науку о культуре.