Лейбниц (Leibniz)

Биографические сведения. Готфрид Вильгельм Лейбниц (1646–1716) – немецкий математик, физик, юрист, историк и философ. Сын профессора морали Лейпцигского университета, сам окончил Лейпцигский университет, где изучал право и философию; в Йенском университете изучал математику. В 1666 г. получил степень доктора права. Отказавшись от преподавательской работы, Лейбниц в 1668 г. поступил на службу юристом к майнцскому курфюрсту; в 1672–1676 гг. совершил путешествие в Париж с дипломатическим поручением, в 1673 г. посетил Англию, где был избран членом Королевского общества. В 1676 г. поступил на службу к ганноверскому герцогу сначала как придворный библиотекарь, затем как историограф и тайный советник юстиции. Он много путешествовал, объехал всю Германию, Италию и другие страны.

В 1700 г. был избран членом Парижской Академии наук и президентом Берлинской Академии наук как инициатор ее создания. Петербургская Академия наук также возникла благодаря пособничеству Лейбница, который при встрече с Петром I в 1711 г. посоветовал ему создать Академию.

Лейбницу принадлежат значительные достижения в целом ряде наук: в математике он разработал дифференциальное и интегральное исчисление^[1], в физике сформулировал закон сохранения силы, в геологии предложил эволюционистское учение о происхождение Земли и солнечной системы, в биологии разработал теорию эволюции (на механистической основе), написал ряд работ по истории и юриспруденции; является основоположником математической (символической) логики.

Основные труды. "Рассуждения о метафизике" (1685), "Новая система природы" (1695), "Новые опыты о человеческом разуме" (1704), "Теодицея" (1710), "Монадология" (1714).

Философские воззрения. Отношение к предшественникам. В своих философских работах Лейбниц стремился создать новый синтез античных, средневековых и современных ему учений. Свою концепцию он характеризовал как перспективный центр, в котором примиряются различные философские направления.

Так, развитие механистического взгляда на мир отбросило широко используемое в античной и средневековой философии понятие цели (в том числе конечной цели), ограничиваясь в объяснении мира только действием причин. Лейбниц же, фиксируя целеполагающий характер деятельности человека и всех живых организмов, считал понятие цели необходимым, полагая, что мир целесообразно устроен Богом. Как и Декарт, Лейбниц говорил, что и мир в целом, и все отдельные организмы в нем похожи на "огромный механизм". Но Лейбниц усматривает и у мира в целом, и у каждого отдельного организма определенную конечную цель, намеченную Богом. Поэтому действия всех этих механизмов, подчиняющиеся законам механики, оказываются лишь способом достижения данной цели.

В борьбе между рационализмом (Декарт, Спиноза) и сенсуализмом (Локк) Лейбниц занимает промежуточную позицию: отрицая врожденные идеи Декарта и тезис Локка о том, что душа новорожденного ребенка есть "чистая доска", Лейбниц утверждает наличие у человека врожденной способности к восприятию ряда важнейших идей ("Я", "тождество", "бытие" и т.п.).

Онтология. В рационализме XVII в. нашла свое продолжение античная традиция (элеаты, Платон и др.) деления реальности на мир умопостигаемый (мир истинно сущего) и чувственно воспринимаемый (феноменальный мир, мир кажимости, иллюзий и явлений). Эту же линию развивает и Лейбниц, соединяя в своем философском учении – монадологии – элементы объективного и субъективного идеализма. К объективным идеалистам его можно отнести потому, что он предполагает исходное существование Бога (первичной монады), и именно Бог является, по Лейбницу, творцом реальности. Но, с другой стороны, Лейбница можно назвать и субъективным идеалистом, поскольку он трактует материальный мир как иллюзию, а сотворенное Богом бытие оказывается у него совокупностью монад – духовных атомов, способных к восприятию, и в своем развитии дорастающих до стадии человеческого сознания. И именно эти духовные атомы оказываются в философии Лейбница главным объектом исследования^[2].

Чувственно воспринимаемый мир (телесный, физический, материальный) оказывается при таком подходе всего лишь феноменом нашего восприятия. Но так как данный феномен порождают все монады, то иллюзорные представления о мире Лейбниц считал "хорошо обоснованными" (тем самым оправдывается существование естественных наук).

К идее иллюзорности, феноменальности материального мира Лейбниц пришел постепенно. Анализируя важнейший атрибут материи у Декарта – свойство протяженности, или пространство, он отмечает, что пространство – это всего лишь порядок одновременно сосуществующих вещей, а значит, это нечто такое, что рождается из взаимоотношения вещей. Следовательно, пространство (протяженность) – не онтологическая сущность, не самостоятельный объект, а лишь отношение между вещами, а значит, производное от вещей представление, которое мы фиксируем в своем сознании. Аналогично он рассуждает и относительно времени. Отсюда вывод, что, если бы не было живых созданий, пространство и время существовали бы только в уме Бога.

Но и то, что мы с позиции житейского опыта считаем отдельными вещами (неодушевленные предметы и живые существа), на самом деле тоже всего лишь феномены нашего сознания; их "телесность", или "материальность", такой же "хорошо обоснованный феномен", как пространство и время^[3].

Монадология. Реальный умопостигаемый мир состоит из бесконечного количества самостоятельных субстанций – "центров сил", "духовных атомов", или "монад" (от греческого "monas"– "единица"), Все существующее есть либо монада, либо совокупность монад. Монады являются простыми и неделимыми; поэтому они не могут быть протяженными и находиться в пространстве, ведь пространство бесконечно делимо; монады – это "метафизические точки". Они вечны и неуничтожимы, т.е. не могут возникать или погибать естественным путем: их существование зависит только от Бога.

Монада – это духовная субстанция, она активна, ее деятельность состоит в смене восприятий (перцепций) и определяется стремлением к новым восприятиям. Имея тождественную природу, все монады отличны одна от другой, различаясь имеющимися у них восприятиями. Если бы этих различий не существовало, то они совпали бы, стали бы единой субстанцией (сформулированный Лейбницем принцип "тождества неразличимых"),

В своем развитии монады проходят различные стадии, образуя иерархию по степени ясности восприятия мира (схема 107). Развитие монад следует закону непрерывности: природа не делает скачков. Высшие ступени занимают монады, способные не только к восприятию (перцепции), но и самосознанию (апперцепции). К ним относится дух (интеллект) человека.

Монады самодостаточны, они не получают и не могут получать никаких впечатлений извне: "Монады вовсе не имеют окон, через которые что-либо могло бы войти туда или оттуда выйти"^[4]. Соответственно, они не могут изменяться под влиянием извне

Схема 107. Иерархия монад

и не могут оказывать никакого влияния ни на что внешнее (т.е. на другие монады). Однако индивидуальное развитие всех монад идет по принципу "предустановленной гармонии" – плану, заранее заложенному в структуру бытия Богом. Так, например, если два человека А и В испытывают некие ощущения от встречи друг с другом (видят друг друга, слышат, понимают речь и т.д.), то это означает, что монады в составе двух соответствующих агрегатов (человек А и человек В) в своем индивидуальном развитии дошли до такой стадии, что в каждой из них одновременно возникают соответствующие ощущения, переживания, мысли. Каждая монада отражает в себе весь мир, она есть "живое зеркало Вселенной".

Биология и антропология. Всякая совокупность монад, представляющаяся в нашем сознании отдельной вещью, есть не случайное собрание, а агрегат (система), объединенный в целое одной высшей монадой. У животных такой доминирующей монадой является душа, у человека – дух или интеллект. И поскольку каждая монада живая, то даже тела, которые мы считаем неодушевленными, на самом деле живые. А так как монады вечны, то, по сути, нет ни смерти, ни рождения живых существ, а есть только прогрессивное и регрессивное развитие монад.

Учение о возможных мирах. Лейбницу принадлежит оригинальное учение о возможных мирах. Теоретически могло бы существовать множество различных миров. Эти возможные миры могут отличаться нс только набором существующих в них объектов, но и совершенством своего бытия. Так, в одном из возможных миров существовали Сократ и Платон, в другом – только Сократ, в третьем – только Платон, в четвертом – ни того, ни другого; в одном из миров Сократ отказался бежать из тюрьмы и умер от яда, в другом – согласился бежать и т.д.

Бог совершенен, поэтому мир, созданный им, соединяет величайшее многообразие с наилучшим порядком. Бог вложил в этот мир наибольшее знание и счастье, наибольшую благость, доступные для этого мира. Поэтому наш мир – это "наилучший из возможных миров".

Существование же в мире зла – это есть:

• результат несовершенства людей (метафизическое зло);

• результат невыполнения человеком целей, ради которых он создан (.моральное зло);

• средство недопущения большего зла либо достижения большего блага (физическое зло).

Судьба учения. Учение Лейбница о монадах – одно из наиболее оригинальных во всей философии Нового времени. И хотя сама по себе монадология не получила дальнейшего развития, многие идеи Лейбница повлияли на развитие немецкой классической философии, а в XX в. – на развитие феноменологии (схема 108).

Схема 108. Лейбниц: истоки и влияние^[5]