Лекция 3. КУРТУАЗНАЯ ЛИТЕРАТУРА
В результате изучения данной главы студент должен:
знать
• о периодах развития куртуазной литературы в разных европейских культурах;
• о своеобразии куртуазной традиции в разных национальных литературах;
• о провансальской поэзии как истоке куртуазной традиции в Европе;
• об основных жанрах куртуазной лирики;
• о классификации рыцарских романов на циклы в зависимости от сюжетного источника;
• о значении кельтских артуровских сказаний для развития рыцарского романа;
• о куртуазном кодексе поведения;
• о своеобразии концепции куртуазной любви;
• о значении образа Святого Грааля в системе образности рыцарского романа;
уметь
• определять жанр куртуазной лирики;
• устанавливать принадлежность романа к определенному циклу и определенной национальной литературной традиции;
• описывать характерные жанровые признаки рыцарского романа;
• характеризовать авантюрное пространство и время рыцарского романа;
• выделять в художественном мире романа проявления индивидуального авторства;
владеть
• понятиями "Овидианское Возрождение", "куртуазия", "куртуазное вежество", "куртуазная любовь", культ Прекрасной дамы, "ангелизация возлюбленной", мотив "любви издалека", "трубадур", "трувер", "миннезингер", "авантюрное пространство и время", Святой Грааль.
Средневековая куртуазность как идеал
Рыцарская литература возникла и достигла расцвета в XI–XIII вв. В этот период средневековая светская литература достигает заметного развития. Нс случайно этот период в медиевистике называют Высоким или Зрелым Средневековьем, а XII в. – веком Овидианского Возрождения. Упомянутую литературу называют также куртуазной (от фр. court – двор). Понятие "куртуазный" имеет социальный и нравственный смысл. Социальный – поскольку куртуазная литература складывается именно при дворах крупных и мелких феодалов. Нравственный – поскольку она отразила существенные изменения, которые происходили в это время в общественном сознании.
Первый смысл слова "куртуазный" связан с новыми чертами рыцарского быта. К XI–XII вв. феодализм вступил в пору своей зрелости, в среде господствующего сословия начали появляться новые формы жизни. Их средоточием становится замок. Это время интенсивного строительства замков, которые остаются крепостями, но в то же время являются резиденцией того или иного феодала и его двора и в этом качестве обретают некоторый комфорт и даже блеск. Более обширными и удобными становятся покои самого господина, более вместительной – пиршественная зала. Внутреннее убранство замка приобретает пышность и декоративность, в нем используются резные орнаменты, скульптура, ковры. "Замок" превращается в "двор", в нем больше внимания уделяется теперь внешнему виду рыцарей, их костюму и манерам. У рыцарей появляется свободное время, которое они проводят в увеселениях и забавах. В замках нередко проходят поэтические состязания[1]. Именно в придворной среде складывается куртуазная литература, вкусы и интересы именно этой среды она отражает.
В XI–XII вв. появилась и необходимость в новой идеологии. В более ранние века, когда феодальные отношения еще только устанавливались, причем нередко при помощи грубой военной силы, от рыцарей требовались воинские умения, мужество, вассальная верность. Эти качества остаются важными и в XI–XIII вв., однако появляется необходимость идеологически обосновать существующий порядок вещей, в частности, господствующее положение рыцарства. Возникает новый рыцарский идеал человека, новый куртуазный кодекс поведения. К рыцарю теперь предъявляют более сложные этические и эстетические требования. Он должен быть учтив, щедр, благороден, склонен покровительствовать слабым и угнетенным, быть способен на тонкие чувства, что проявляется в любви к прекрасной даме. Рыцарь должен быть хорошо образован, разбираться в музыке, играть в шахматы, уметь исполнять, а желательно и слагать, песни. Возникает понятие куртуазии, куртуазности, под которым понимают благородство, учтивость, изящные манеры. С этим понятием связан второй смысл слова "куртуазный".
Необходимо подчеркнуть, что рыцарский идеал носил сословно-ограниченный характер. Входящие в него черты считались даром крови, передаваемым по наследству представителям только одного, дворянского сословия. Куртуазия становилась своего рода барьером, отделяющим рыцарство от других сословий, прежде всего третьего. Прекрасные качества идеального рыцаря становились идеологическим обоснованием сословного права рыцаря на господство в обществе. При этом куртуазный идеал человека оставался именно идеалом, реальная практика средневекового рыцарства ему не соответствовала за очень редкими исключениями. Идеал провозглашал также вассальную верность высшей ценностью – на деле происходили бесконечные рыцарские смуты. Идеал требовал помогать слабым – в реальной жизни рыцари слабых или нещадно эксплуатировали (если это были крестьяне), или стремились подчинить их себе и ограбить (если это были слабые соседи-феодалы). Рыцарь должен был поклоняться прекрасной даме – но положение средневековой женщины, в том числе и знатной, было весьма и весьма приниженным и угнетенным, до XII в. она не имела даже права наследования.
Вместе с тем при всей своей сословной ограниченности и несоответствии действительности рыцарский идеал носил исторически прогрессивный характер, ибо впервые в истории Средневековья устанавливал нормы поведения человека вне церковных форм и означал собой попытку человека вырваться из ограничений аскетизма. Кроме того рыцарский идеал включал в себя вечные внесословные этические требования. В частности, предлагал взглянуть на женщину как на слабый пол, нуждающийся в обожании и покровительстве.
Неоднозначный характер рыцарского идеала определил сложную природу рыцарской литературы. Она воплощала новый идеал, опиралась на народное творчество, в ней формировался интерес к внутреннему миру и переживаниям человека. В жанровом отношении рыцарская литература развивалась в рамках лирики и романа.
Раньше других видов литературы возникает рыцарская лирика. Она появляется и развивается на юге Франции, в Провансе. Не случайно куртуазная поэзия зарождается именно в Провансе, граничащем с арабской Испанией. Этот регион Европы обладал в ту эпоху развитой культурой, в том числе и поэтической. В арабской поэзии Испании этого периода воспевалась одухотворенная, мистическая любовь, имеющая истоки в багдадской поэтической школе, трактующей такую любовь как высшую и идеальную. Особое распространение получил в арабской Испании поэтический жанр заджаля (букв, "песня"). Особенность заджаля состояла в том, что в нем встречались как арабские, так и испанские стихи, и жанр был ориентирован на двуязычное в то время население Испании. Одним из наиболее известных памятников заджаля стал диван кордовского поэта конца XI – начала XII в. Ибн Кузмана, хранящийся ныне в Санкт-Петербургском отделении Института Востоковедения РАН. В пользу так называемой "арабской гипотезы" истоков поэзии трубадуров свидетельствует сходство строфических структур заджаля с текстами одного из первых трубадуров, Гильома Аквитанского.
Носителей рыцарской поэзии в Провансе называли трубадурами (от прованс. глагола trobar – находить, создавать), на севере – труверами, в Германии – миннезингерами, т.е. певцами любви. По преданию, первым трубадуром Прованса был Гильом IX, герцог Аквитанский. Расцвет рыцарской лирики на юге Франции продолжался до XIII в., когда северофранцузские бароны под предлогом искоренения альбигойской ереси совершили ряд военных походов в процветающий и богатый Прованс. Многие замки были разграблены, их владельцы погибли; трубадуры разбрелись по разным концам Европы, нередко, как это было, например, на Сицилии, способствуя формированию местных поэтических школ. Так, в Италии возникнет школа Нового сладостного стиля, к которой примкнет Данте (см. гл. "Данте"). Это продолжение традиции куртуазной лирики в Италии будет характеризоваться предельной "ангелизацией" возлюбленной и усилением философского элемента, находящего выражение в рефлексии лирического героя над своим чувством и даже над формой его выражения.
Немецкий миннезанг как более позднее явление также опирается па опыт французской куртуазной традиции. В то же время миннезанг выдвигает яркого самобытного поэта, Вальтера фон дер Фогельвейде (Walther von der Vogelweide, ок. 1160/1170 – после 1228)[2], решительно превосходящего всех немецких средневековых лириков непосредственностью и глубиной выраженных чувств, разнообразием содержания, горячим откликом на происходящие события. Точные даты жизни Вальтера неизвестны. Согласно предположениям, Вальтер фон дер Фогельвейде жил во второй половине XII и в первой половине XIII в., принадлежал к небогатому дворянскому роду, прожил жизнь странствующего шпильмана, чьи песни заметно обогатили традицию. Поэтическое наследие Вальтера фон дер Фогельвейде принято делить на "песни" и "шпрухи". Песни Вальтера фон дер Фогельвейде вступали в известное противоречие с куртуазным каноном. Он отказался от грустной меланхолической традиции, воспевал земные радости состоявшейся любви, не лишенной чувственного начала, в том числе и счастливой супружеской любви: "Одна мечта во мне жила...". Воспеваемая поэтом возлюбленная далеко не всегда придворная дама. Как писал о Вальтере фон дер Фогельвейде замечательный знаток творчества поэта, Б. И. Пуришев, "человеческое было для него дороже сословного. Ведь подлинная любовь, ведущая человека к радости, это всегда “блаженство двух сердец” (“Minne 1st zweieherzenr Wunne”), а не пустая великосветская забава, подчас унизительная для певца (“Любовь – что значит это слово?”). В связи с этим простое, теплое слово женщина (wip) Вальтер предпочитает заносчивому холодному слову “госпожа” (Jrouwe) и даже позволяет себе подшучивать над госпожами, лишенными женской привлекательности"[3]. Поэт нередко вводит более развернутый, чем это было у прежних куртуазных поэтов, пейзаж, чаще всего изображение цветущей майской природы, выражающей естественность и полнокровие испытываемых влюбленными чувств, как в знаменитой песне "Под липой свежей", веселый припев которой сближает ее с фольклорной традицией.
Однако в немецкой поэтической традиции Вальтер не только самый яркий куртуазный поэт. Его нередко называют первым немецким патриотическим поэтом. Образ страдающей родины занимает важное место в его шпрухах, стихотворениях морально-дидактического содержания. Боль поэта вызывают интриги в борьбе за престол, притеснения папства, отпадение рыцарства от своих идеалов ("Сидел я, брови сдвинув", "Скажите, кружка, мне вас папа посылает...", "Как набожно папа смеется..." и др.). Задолго до Реформации Вальтер распространяет антипапские настроения, что нс означает, однако, отступления от религии и подтверждается созданием поэтом целого ряда выразительных духовных песен ("Всевышний, осиянный..." и др.).
Мне, странствующему стезей тернистой,
Свети ты, господи Христе, в пути;
Меня, скитальца, защити
Во имя матери твоей пречистой;
Как под защитой безтелесиых
Ты находился в яслях тесных,
Младше всех и всех древней,
Средь скотины бог новорожденный,
Хранимый добрым Гавриилом,
Так, вверившись небесным силам,
Хоть я и в мире всех бедней,
Твоим святым заветом огражденный,
Нс убоюсь я черных дней.
"К тебе взываю..." (Пер. В. Микушевича)
Куртуазная лирика была чрезвычайно разнообразной по жанрам, стихотворным размерам, которых насчитывалось около 900, и темам. Трубадуры писали стихи политические, военные, социальные, философские, и все же в историю они вошли прежде всего как авторы любовной лирики, посвященной прекрасной даме.
Воспеваемая рыцарями любовь была явлением своеобразным. Она носила внебрачный характер (куртуазная лирика воспевает любовь рыцаря к замужней даме). Андрей Капеллан, изложивший правила куртуазной любви в латинском
"Трактате о любви" (De Amore, ок. 1200 г.), писал: "...liquide constet inter virum et uxorem amorem sibi locum vindicare non posse" ("достоверно известно, что между мужем и женой любовь не может иметь место").
Как правило, брачные союзы между отпрысками знатных семейств заключались по соображениям знатности и богатства и нередко оговаривались уже тогда, когда будущие супруги еще лежали в колыбелях. Любовь между феодалом и его супругой была совсем необязательна. Кроме того, в Средние века среди аристократии существовал обычай женить только старшего сына, делалось это для того, чтобы не дробить наследственные владения и имущество. Остальные сыновья нередко оставались холостыми, они завидовали женатым и стремились снискать расположение женщины своего круга. Не следует забывать, что в те времена существовала практика отправлять будущих рыцарей к сеньору их отца или дяди на воспитание, в котором принимала участие и жена сеньора, выступавшая в роли покровительницы присланных ко двору ее супруга юнцов. В этих условиях нередко возникал культ прекрасной дамы, юноши искали в ней предмет восхищения и начинали преклоняться перед дамой, которая превращалась в посредницу между ними и сеньором. Однако, несмотря на то, что рыцарская любовь приобрела внебрачный характер под влиянием обстоятельств, в ней уже содержится порыв уйти от жесткой регламентированности, свойственной средневековой жизни, в которой все подчинялось правилам и ритуалам.
Светский ритуал поклонения прекрасной даме зачастую принимал формы феодального служения. Трубадур нередко называл даму своим сеньором, а себя – ее вассалом. Ритуал ухаживания стилизовался по образцу иерархического устройства общества. Примеры такого поведения влюбленного бесчисленны в провансальской лирике, где поэт очень часто предстает "вассалом" своей дамы, которая часто и зовется "сеньором" трубадура[4]. Воспеваемая в рыцарской лирике любовь имела и религиозный оттенок. В сознании поэтов прекрасная дама иногда сближалась с богоматерью, они говорили о даме как о мадонне, описывая свои чувства, употребляли слово "мольба". В стихах трубадуров любовь предстает не только и не столько как чувственное влечение, а как стремление к высшему благу, красоте и совершенству, которые воплощены в образе прекрасной дамы. Показательно, что в поэзии трубадуров как свидетельство бескорыстия чувства ("незаинтересованная любовь") распространяется мотив любви издалека ("Amor de lonh"), когда рыцарь будет воспевать любовь к далекой возлюбленной, которую он никогда не видел, но был наслышан о ее достоинствах. Зачинателем этого мотива в европейской поэзии и лирике трубадуров считают Джауфре Рюделя (Jaufre Rudel, 1113–1170), жизнеописание которого рассказывает историю любви Джауфре к далекой даме: "Джауфре Рюдель, сеньор Блайи, был муж весьма знатный. Заочно полюбил он графиню Триполитанскую, по одним лишь добрым слухам о ее куртуазности, шедших от пилигримов, возвращавшихся домой из Антиохии. И сложил он о ней множество песен... И так хотел он узреть ее, что отправился он в крестовый поход и пустился плыть по морю. На корабле одолела его тяжкая болезнь, так что бывшие с ним считали его уже умершим и, доставивши в Триполи, как мертвого, положили в странноприимном доме. Графине же дали знать об этом, и она пришла к нему, к самому его ложу, и заключила в свои объятья. [...] И так он и умер у нее на руках"...
Мне в пору долгих майских дней
Мил щебет птиц издалека,
Зато и мучает сильней
Моя любовь издалека...
(Пер. В. Дынник)
Эта история любви веками вдохновляла поэтов, художников и драматургов: в XIX в. французский драматург Ростан напишет пьесу "Принцесса Греза", Гейне сочинит одно из самых проникновенных стихотворений, посвященных Джауфре и его далекой принцессе. Вдохновлялись этим сюжетом и Александр Блок, и Михаил Врубель, создавший восхитительное полотно "Принцесса Греза", которое сейчас можно увидеть в Третьяковской галерее.
Круг понятий и проблем
Куртуазная традиция: Прованс, замок, рыцарский идеал человека, куртуазность обхождения, поэзия, мотив любви издалека, ангелизация дамы.
Поэты: Джауфре Рюдель, Вальтер фон дер Фогельвейде. Задание для самоконтроля
Расскажите о трубадурах, труверах, миннезингерах, "Принцессе Грезе".